Экзорцист: Проклятый металл. Жнец. Мор. Осквернитель

– Вовсе не чушь, – расправил плечи здоровяк. – Мне не составит труда перебросить вас через Пустоту, а наконечник поможет отогнать бесов.

– Ты действительно сможешь это провернуть? – засомневался я. Ни о чем подобном раньше даже слышать не приходилось, но жившая в сотнике тьма заставляла воспринимать его слова всерьез.

– Позволь, я кое-что покажу.

Густав взял у меня тул, вынул одну из стрел и, нисколько не опасаясь порезаться, изо всех сил стиснул наконечник в кулаке. Пальцы сотника от натуги побелели, на лице выступил пот, и – поразительно дело! – тьма не смогла причинить ему никакого вреда. Более того, Густав сам принялся вытягивать в себя заточенное в металл проклятие.

Сотник закашлялся, его начала бить мелкая дрожь, но наконечника из руки он так и не выпустил. Внезапно раздался хруст, и на пол посыпалось рыжевато-серое крошево.

– Я сейчас вернусь.

Густав закрыл ладонью налившиеся чернотой глаза и вслепую вышел из комнаты.

– Вот всегда с ним так, – меланхолично заметил Карл Вадер. – Как выкинет что-нибудь, такхоть стой, хоть падай.

– И не говори. – Я поворошил носком ботинка кучку ржавой пыли и кинул тул ошарашенному Эдварду: – Спрячь.

– Теперь у нас на одну стрелу меньше, – укорил меня Ричард Йорк.

– Да, нехорошо получилось, – вздохнул я. – С другой стороны, скорее всего, он и в самом деле сможет привести нас к Жнецу.

– Густав обычно делает то, что обещает. – Карл Вадер присел на краешек моей кровати. – Но какой же он тяжелый! Да и людей под стать себе подобрал…

– В смысле?

– Об осторожности совершенно не думают. Фанатики, что с них взять! – фыркнул писарь. – Я чуть не поседел с ними за это время! Ладно, сейчас еще немного к моим советам прислушиваться стали, а раньше вообще волком выл.

– Зачем они громят храмы? – заинтересовался Ричард Йорк. – Неужели Густав просто пытается отомстить?

– Один из служителей Единения принимает на себя грехи прихожан, вот он-то сотнику и нужен, – объяснил Карл.

– Грехи? – удивился я. – Постой, ты хочешь сказать, в храмах из людей вытягивают скверну?

– Ну да. Я же писал об этом графу. Правда, Густав убежден, что вместе со скверной прихожане лишаются части жизненных сил…

– Так вот откуда Высшие берут силу! – зашагал я по комнате. – Да уж… Теперь многое становится понятным…

– Нужно поставить погром храмов на поток, – предложил Пьер.

– Толку-то! – фыркнул Карл. – Сегодня мы храм разгромили, завтра там уже опять народу полно.

– Значит, нужно подтолкнуть к погромам обывателей из истинно верующих, которым Единение как нож вострый… – Я замолчал и уставился на писаря. – Что скажешь, этому самозваному сотнику можно доверять?

– Он умный человек, понимает, что рано или поздно его схватят. Куда бы ни убежал, Высшие его везде отыщут.

– Выходит, сейчас наши цели совпадают?

– Думаю, да.

– А он не продаст нас Жнецу? – забеспокоился Эдвард. – Откупится и будет жить себе припеваючи.

– Мне кажется, там еще что-то личное, – покачал головой Карл. – Да и не простят его так просто, мы тут столько дел натворить успели…

– Рискнем, – решил я и обернулся к распахнувшейся двери.

– Прошу прощения, надо было отлучиться, – как ни в чем не бывало переступил через порог Густав Сирлин. – Вы идете?

– Куда?

– Мы устраиваем налет на храм у Ясеневого моста, оттуда сразу проведу вас в Пригге.

– Густав! – вскочил на ноги Карл Вадер. – Мы же договаривались – больше никаких погромов в городе. Сейчас и так все стражники на ушах стоят! Да нас в храме наверняка ждут уже!

– И пусть ждут. Им же хуже, – беспечно отмахнулся темный сотник. – Ну, так что вы решили?

– Мы идем. – Я закинул на плечо ремень дорожного мешка и на всякий случай уточнил: – Оружие у вас есть? У нас только ножи.

– Найдем.

– А лук? – спрятал под плащ тул со стрелами Эдвард.

– И лук найдем, – пообещал Густав. – Я вас на улице жду.

– Это глупо! – поспешил вслед за ним Карл.

– Мне понадобится целая уйма силы, чтобы перекинуть такую ораву в Пригге, – пожал плечами здоровяк и вышел из комнаты.

– Живей, вы там! – поторопил я парней и почесал покусанный клопами бок. – Давайте на улицу, мне с хозяином рассчитаться надо.

– Ты же ему за несколько дней вперед заплатил? – удивился Пьер.

– Вот и я о том…

Плешивый дед обнаружился в общей зале. Он сидел за угловым столом и сверлил пристальным взглядом компанию громогласно обсуждавших достоинства разносчиц забулдыг. Но серебро у хохмачей не переводилось, а потому вышибалы пока скучали без дела.

– Вот посмотрите! – на всю таверну объявил хозяин, когда я сообщил о намерении освободить комнату. – Нормальные люди за день работу нашли, а вы только лясы точить да пиво хлебать горазды!

– Что насчет задатка?

– Раз сами съезжаете, задаток не верну! Не было такого уговора.

– Что значит сами?! – возмутился я. – Слушай, ты нам комнату на пятерых сдал?

– Ну.

– А клопов зачем подселил? Только не говори, что они сами пришли.

– Какие клопы? Не было у меня отродясь клопов! – аж позеленел от злости старик.

– Пойдем поищем?

– Чтоб тебя! – Хозяин перевел взгляд с вышибал на спустившихся в общую залу Пьера и Ричарда, тяжело вздохнул и выложил на стол три серебряных денье. – Подавись!

– Не дождешься.

Я сгреб монеты и направился к выходу. Вслед за парнями вышел на улицу и кинул вещевой мешок на стоявшую у крыльца телегу. Помимо наших пожитков на нее оказались погружены какие-то бочки, за которыми приглядывали два бородатых здоровяка.

– Пройдемся? – предложил вдруг стоявший тут Густав.

– А они?

– Карл дорогу знает. – Сотник зашагал по улице и усмехнулся: – Если так и дальше пойдет, скоро мои люди его за командира считать начнут. А поначалу такой тихоня был…

– Да? – хмыкнул я. – Мне он тихоней не показался.

– Первый раз я его чуть ли не силком еретика зарезать заставил. А уж как полоскало мальчонку после этого, как полоскало…

– Дело житейское. – Ничего смешного в этом я не видел. – Сам не люблю людям глотки резать.

– Ставлю сотню полновесных денье против дырявой подметки, с тобой такого не было.