Экзорцист: Проклятый металл. Жнец. Мор. Осквернитель

– Не было. – На улицах «Акульей кости» взрослеют рано. Рано взрослеют, легко убивают. Умирают тоже… легко.

Терзавшая сломанный нос боль, липкая от чужой крови рукоять ножа, обжигающий глоток дрянного рома. Я прогнал некстати нахлынувшие воспоминания и усмехнулся:

– Если надо уносить ноги, тошнота проходит сама собой.

– Бурная молодость?

– Обычная для тех мест.

– В молельный дом каяться в грехах ходил?

– Было дело.

– Но не исповедался?

– Не-а.

– Я тоже.

– А Карл?

– Как ты себе это представляешь? – хохотнул Густав. – «Святой отец, хоть вы и еретик, но не отпустите ли мне грехи? Понимаете, я буквально только что в соседнем храме вашего брата по вере зарезал…»

– И в самом деле… – признал я, что сморозил глупость.

Густав остановился на середине дугой вздымавшегося над речкой моста и оперся локтями на его ограждение. Вдоль берегов тянулся заметенный снегом лед, но прямо под нами чернела узкая полоска воды.

– О чем поговорить хотел? – прервал затянувшееся молчание я.

– Да так, – неопределенно покрутил перед собой растопыренными пальцами сотник. – Ты точно не отступишься?

– От чего?

– Если Жнец в ком почует слабину, он его с потрохами сожрет и не поморщится. Давай договоримся сразу: что бы он ни пообещал, какую бы сделку ни предложил – ты не согласишься.

– Не думаю, что его предложение сможет меня заинтересовать.

– Тебя – нет. А твоих хозяев? Выразит он готовность присягнуть Стильгу, как ты тогда поступишь?

– У меня приказ устранить Жнеца, – взглянул я в глаза сотнику, – но случай из ряда вон, так? По уму, в этой ситуации надо направить запрос в Акраю, вот только есть одна загвоздка…

– У тебя нет такой возможности?

– Именно.

– Думаю, мы сработаемся, – усмехнулся Густав.

– Надеюсь, – кивнул я и высморкался в снег. – Главное, сам не оплошай.

– Уж будь уверен…

Пока болтали, нагнавшая нас телега съехала с моста и скрылась за поворотом, и мы поспешили вслед за ней. Но не успели еще подойти к угловому дому, на первом этаже которого располагалась аптека, как навстречу выскочил Карл Вадер.

– Я же говорил! – зашипел он в лицо темному сотнику. – Я же предупреждал!

– Что случилось? – бросился к перекрестку Густав. – Да объясни ты толком!

– Кто-то узнал парней и кликнул Стражу, – на бегу сообщил писарь. – Храм обложили, но наши взяли заложников из прихожан.

– Много народу согнали? – Сотник выглянул из-за угла, окинул взглядом площадь и замахал рукой сидевшим на телеге бородачам: – Сюда!

Я мозолить глаза запрудившим улицы стражникам не стал, спокойно зашел в аптеку и остановился у выходившего на храм окна, к которому уже прилип тучный хозяин заведения. Насколько мне удалось разглядеть, обложили здание бывшего молельного дома и в самом деле крепко. Хотя и бестолково. Пока – бестолково. Вот подтянутся солдаты гарнизона, и у засевших в выстроенном на той стороне площади двухэтажном особняке ортодоксов не останется никаких шансов унести оттуда ноги.

Правда, шансов удрать у них и сейчас было немного: хоть ни лучников, ни арбалетчиков пока не видать, прорваться через без малого полсотни стражников просто нереально. Даже с нашей помощью нереально. Было бы. Надеюсь, Густаву хватит ума не вмешиваться. Служивые сейчас злые – пару тел на окровавленном снегу возле храмовой ограды я точно приметил, – не за страх, а за совесть жилы рвать будут. Да и не выбраться нам потом из города. Не выпустят.

– Обложили голубчиков, – без особого злорадства поведал мне аптекарь.

– Такова жизнь, – столь же нейтрально ответил я и поинтересовался: – Настойка полынная есть?

– Разумеется! – заторопился к прилавку мужчина, намереваясь побыстрее сплавить столь неудачно заявившегося покупателя и вновь вернуться к окну. – Два денье за бутыль.

– Держите, – расплатился я и сунул бутылочку с настойкой в карман. Бутыль? Скорее пузырек. – И давно это действо происходит?

– Нет, – посмотрел на висевшие у входной двери ходики аптекарь. – И четверти часа не прошло.

– Благодарю.

Я вышел на крыльцо и чуть не столкнулся с Пьером, которого колотила нервная дрожь.

– Себастьян, ты посмотри! – ухватил меня за рукав он. – Ты только посмотри!

Я глянул на телегу и обомлел. Бородатые парни сноровисто доставали из бочонков схороненные там арбалеты, взводили их и прятали под дерюгу. Густав уже затягивал ремни бригантины, Карл Вадер что-то ему нервно втолковывал, но тем не менее цеплял на пояс ножны с пехотным мечом. Эдвард Рох скептически разглядывал невесть где откопанный лук, Ричард и Якоб стояли поодаль и озирались по сторонам. К счастью, все зеваки давно сбежались на площадь, и никто из горожан на нас покуда не наткнулся.

– Что вы собираетесь делать? – подскочил я к сотнику.

– Прорвемся в храм, – невозмутимо ответил тот, поплотнее запахивая плащ.

– Мы не успеем скрыться! Стражники в любом случае сядут нам на хвост, а минут через десять здесь будут солдаты городского гарнизона!

– Я и не собираюсь от них бегать, – фыркнул Густав. – Мы уйдем прямо из храма.

– Куда уйдем? – опешил я.

– В Пригге.

– Что?! Прямо из храма?

– Он сможет, – кивнул Карл Вадер. – Один раз он нас уводил.

– Вы уверены, что этому человеку можно доверять? – тихонько поинтересовался у меня подошедший к телеге Ричард Йорк.

– Не меньше, чем тебе, седой, – огрызнулся прекрасно расслышавший этот вопрос Густав Сирлин. – Не верите мне, добирайтесь до Пригге сами. Надо только условиться, где встретимся.

– Пройдемся по постоялым дворам, сами вас найдем, – решил я и махнул рукой: – Все, пошли…

И мы бы ушли, да только на мосту уже показались двое верховых в серых с красной каймой плащах. Заметив до зубов вооруженных горожан, кавалеристы выхватили сабли и пришпорили коней.

Карл Вадер схватил с телеги арбалет, оттолкнул в сторону перекрывшего ему обзор Ловкача и с первого же выстрела выбил из седла вырвавшегося вперед еретика – тяжелый болт пробил кирасу, и на мостовую рухнуло уже безжизненное тело. Второй кавалерист пригнулся, но выпущенная Эдвардом стрела угодила скакуну в шею. Тот взвился на дыбы и, рухнув в снег, придавил собой наездника.

– Ходу! – рявкнул Густав Сирлин, и взобравшийся в телегу бородач принялся нахлестывать затрусившего к площади мерина.