Экзорцист Семьи Ноя

— Если так важно докопаться до истины, спросил бы у Аллена!

— Обязательно, но после того, как объясню пару истин тебе! Говорят, ты тут слегка улучшился, да? Впервые за тысячелетия. Интересно, укатать тебя будет гораздо сложнее, чем грохнуть в прошлый раз, или ты не настолько продвинулся?

— Если так не терпится увидеть…

— Заткнулись, пожалуйста, оба!! Немедленно! — наконец-то вскакивая, проорал Аллен, шокировано оглядывая то одного, то другого… Ноя? — Какого чёрта вы тут устроили? И... и вообще, — продолжил он, совершенно растерянно останавливая взгляд на молодом незнакомце.— Неа?

Плечи незнакомца опустились, часть ярости явно схлынула, уступая место теплу и заботе. Так неожиданно, что Аллен, ожидавший ответа на вопрос, онемел. И что ему теперь? И как такое?

Молодой человек, что стоял перед ним, был лишь чуть-чуть выше Аллена, хотя его рост вовсе не мешал парню выглядеть пугающе, внушая страх в момент их с Тики перебранки, что реально могла перерасти в нечто ужасное.

Тёмноволосый, с не очень длинными волосами. В отражении он отрастил их длиннее. Лицо совсем не напоминало то, что помнил Аллен, другой разрез глаз, нос, рот с заострённым подбородком, хотя по-своему оставалось весьма красиво. Телосложение напоминало прежнее, но Аллену казалось, что отражение было выше. Определённо немного, но выше. И парень, стоящий перед Алленом, сейчас выглядел стройнее, чем то, к чему Уолкер привык.

Но, наверное, раз уж так всё получилось, это действительно был Неа. И хоть и желание подойти, прикоснуться и убедиться, что теперь Четырнадцатый Ной реален, было велико, Аллен не находил сил даже сдвинуться с места.

А Неа и Тики ждали его. Неа, едва заметно улыбнувшись, Тики, не выглядевший особо счастливым. Какому собственнику понравится столь говорящая и открытая реакция на появление пусть даже того, кто сопровождал Аллена годами, помогая, успокаивая, направляя отчасти, но не имея возможности предстать перед ним в реальности?

Может быть, только сейчас Тики впервые понял, какие проблемы для него может нести пробуждение Четырнадцатого.

А Аллен, справившись с первым наплывом эмоций, всё же взял себя в руки, припомнил, с чего всё началось сегодня, и решительно заявил:

— И что тогда ты здесь за сцену устроил?

Аллен чувствовал свою вину, ведь действительно никогда не упоминал при Неа о своих изменившихся отношениях с Тики. Да, в последнее время они редко виделись и почти всегда при свидетелях, но Уолкер умышленно избегал подходить к опасной теме.

Он заслуживал упрёка. Однако…

— Ну, знаешь ли, я тут проснулся, решил навестить тебя и застал то, что застал, и отчего-то вот почувствовал возмущение, Аллен! — с некоторой долей злобы произнёс Ной. Он определённо не был доволен увиденным. — И, может быть, ты мог бы хотя бы обратить на меня внимание чуть раньше. Но, постой, ты очень уж был занят тем, что сосался с Тики Микком, чёрт возьми! У меня даже возникла идея уйти отсюда и не мешать, и я так бы и поступил, если бы не… Тики Микк?? Удовольствие Ноя? Этот не знающий ни меры, ни приличия сукин сын? С каких пор я должен ждать его?

— Ну знаешь ли, — Аллен никогда раньше не видел, чтобы Неа так открыто выражал ненависть к кому-то из своих братьев. Только пару раз он показывал ярость по отношению к Тысячелетнему Графу, вспоминая прежнюю жизнь и Графа, решившего, будто лучше Неа даже не догадываться о том, кто он такой и почему существует. — Я тоже не знал, что первым делом после пробуждения ты полезешь нападать на Тики! Если так уж… Мог оттащить меня. Обнять хоть впервые в жизни! И уж оттуда, из угла рычать на ничерта не понимающего Тики! Вот это я бы понял!

Ошеломление на лицах Ноев – нет лучшего бальзама для души. Аллен хмыкнул, вздёрнул нос, а через миг вдруг оказался стиснут в неожиданно сильных объятиях Четырнадцатого Ноя. Тёплого, настоящего, пропахшего неестественной стерильностью и лекарствами. И все глупые сомнения о возможной опасности, исходящей от этого Ноя, растворились в долгожданном признании — это действительно Неа. Настоящий, родной, близкий и совершенно реальный.

Слёзы заскользили по щекам сами по себе из закрытых глаз. И последнее, о чём мог думать юноша, это то, каким злобным взглядом сверлит самодовольного и счастливого Четырнадцатого оставшийся в стороне и позабытый так легко Тики Микк.

Они стояли, обнимаясь, достаточно долго, но, даже отстранившись, Аллен продолжал цепляться за Четырнадцатого, за руки его, за небрежно накинутый на плечи и порядочно сползший, мокрый плащ и едва удержался от того, чтобы задержать руку, поддерживающую подбородок улыбающегося Ноя.

Наконец вздохнул и пробормотал:

— Чёрт, это было внезапно.

— Извини, что получилось так некрасиво.

Аллен покраснел. Четырнадцатый, очевидно, хотел устроить сюрприз. Догадывался или ему даже сообщили о том, как верно и преданно ожидал его Аллен. Сам отправился к юноше, никому не позволив сообщить о его пробуждении. А застал то, что застал.

— Неа, слушая то, что ты сейчас увидел, почему ты так остро среагировал? — постарался прояснить происходящее юноша.

Четырнадцатый вздохнул.

— Никто из Семьи точно не знает?

— Кое-кто точно догадывается, — ответил Аллен, робко улыбаясь, довольный оттого, что былой ярости в Четырнадцатом видно не было.

— Но никто из вас точно им не сообщал, ведь так? — продолжал настаивать Неа.

— Да и что? Это неудобно. Ну, мы с Тики – выглядит странно, да? — предположил юноша. — Я с детства привык к нему, мы в одной семье, он старше, и вряд ли кого-то сильно заденет, что он мужчина, но всё же… проблем и неловкостей хватает.

— Кто-то наверняка почуял бы возможные проблемы. Но не только то, о чём ты думал. Просто Нои знают Тики из истории тысячелетий, а я из баек, рассказанных о каждом члене семьи в огромных количествах. И из того, что имел честь наблюдать сам. И ничего хорошего от признания Тики не светило, — уверенно заявил Неа.

— Что ты имеешь в виду? — не понял Аллен.

— Только то, как Тики порой обращается с…

— Это не твоё дело! — зашипел Тики, явно давая знать, что что-то не очень красивое в его прошлом точно имеется. И не факт, что не имелось в предполагаемом будущем.

—Ты реально пытаешься сказать мне, что тебе так нужны отношения с этим раздолбаем? — отвернулся от Ноя Неа, схватив Аллена за плечи в отчаянной попытке достучаться. — После всего, что этот дурак натворил? После того, как ты уже понял, что он и его привязанности из себя представляют и насколько трусливая и безответственная дрянь он на самом деле? И не делай такое лицо – это всё твои определения, или уже успел забыть?

Аллен помнил. И знал. И всегда воспоминания о том причиняли боль, засев слишком глубоко. Детские обиды порой бывали удивительно настойчивыми, готовыми пройти с человеком до самой старости и смерти. А может быть, и в смерти не покидая.