Экзорсист (Изгоняющий дьявола) (др.перевод)

— И тем не менее, вы священник!.. Или вы чиновник дурдомовский? — воскликнула она с горечью. — О том, как Христос изгонял бесов, надеюсь, не мне вам рассказывать?

— Если бы ту болезнь, которой страдали одержимые, Христос назвал шизофренией, его бы распяли на три года раньше.

И снова, снова он поспешил с ответом.

— Вот как? — Крис подняла дрожащие пальцы к ободкам очков. — Дело в том, отец Каррас, — заговорила она низким голосом, будто пытаясь подавить крик, — что один очень близкий мне человек страдает, по-видимому, одержимостью и нуждается в экзорсизме. Сможете ли вы провести ритуал?

Каррасу показалось вдруг, что все это с ним происходит во сне: Кей-Бридж и “Хот Шоп”, вереницы автомобилей за спиной и рядом — кинозвезда Крис Мак-Нил. Он уставился на нее, не зная, что ответить; вздрогнул, когда она сняла вдруг очки. “Да, похоже, ей не до шуток…” Измученные, покрасневшие от слез глаза до краев были наполнены отчаянием и болью.

— Этот человек, отец Каррас, — моя дочь, — выкрикнула она хрипло. — Моя дочь!

— Тем более следовало бы забыть об экзорсизме, — проговорил он тихо.

— Но почему?Боже, я этого не понимаю! — выкрикнула Крис слабым, надтреснутым голосом. Каррас нежно прикоснулся пальцами к ее запястью.

— Во-первых, потому, — начал он ласково, будто успокаивая ребенка, — что этим можно только ухудшить дело.

— Как?

— Ритуал экзорсизма опасен тем, что эффект его, по сути дела, достигается самовнушением. Больной, никогда в жизни не слыхавший о вселении духа, может легко подхватить эту идею. Тот, кто успел уже внушить себе одержимость, часто лишь утверждается в собственном заблуждении. Кроме того, прежде чем дать разрешение на проведение экзорсизма, церковь должна проверить саму правомочность обращения к столь крайнему средству. Для этого требуется специальное исследование, на которое уйдет масса времени. Между тем, ваша дочь…

— А сами вы разве провести экзорсизм не можете? — Нижняя губа ее задрожала, глаза наполнились слезами.

— Видите ли, каждый священник обладает таким правом. Но при этом он обязан получить разрешение от церковной администрации, а его дают всегда неохотно. Поэтому…

— Но можете вы хотя бы взглянуть на нее?

— Как психиатр — безусловно, но…

— Ей нужен священник! — вскричала Крис с лицом, перекошенным от страха и гнева. — Я обошла с ней всю эту ораву психиатров, в конце концов они направили меня к вам,и вот теперь вы гоните меня к ним!

— Но вы…

— Господи Иисусе! Неужели мне никтоне поможет?! — Душераздирающий крик ее поднялся над рекой и спугнул птиц с насиженных мест. — Помогите же мне хоть кто-нибудь! — стонала Крис уже на груди у Карраса, не пытаясь сдерживать рыданий. — Пожалуйста, помогите мне! Помогите, прошу вас!

Иезуит стоял, нежно глядя на нее сверху вниз и поглаживал ее волосы, а водители и пассажиры, застрявшие в пробке, с равнодушным любопытством взирали на них из окошек.

— Ну хорошо, хорошо, — шептал Каррас, гладя ее по плечу в надежде как-то успокоить. “Дочь? — думал он, — да это ей как никому другому нужна психиатрическая помощь!..” — Хорошо, я осмотрю ее. Осмотрю непременно.

Они молча шли к дому, и Каррас все никак не мог избавиться от ощущения нереальности происходящего. Не давала покоя ему и завтрашняя лекция в медицинском колледже: сегодня вечером предстояло еще подготовить конспекты.

Когда они поднялись на крыльцо, было без десяти шесть. Каррас бросил взгляд на здание резиденции и понял, что сегодня он остается без ужина. Крис сунула ключ в замочную скважину; на секунду замешкалась и обернулась.

— Послушайте, святой отец… Может быть, сюда вам лучше было бы зайти в церковной одежде?

“Какой детский голос, — подумал он, — и какой наивный…”

— Это было бы несколько рискованно.

Она кивнула.

Дверь открылась, и в эту секунду Каррас замер, будто в дурном предчувствии. Откуда-то из глубины поднялся страх и оцарапал сердце: казалось, поток крошечных льдинок пронесся по кровеносным сосудам.

— Отец Каррас?

Он поднял глаза. Крис вошла в дом и теперь придерживала перед ним дверь.

Несколько секунд он стоял неподвижно, затем резко шагнул вперед и с каким-то странным ощущением обреченности переступил через порог.

В доме было шумно. Наверху кто-то злобно ругался глуховатым, ухающим басом: сыпал угрозами, оскорблениями — яростно, грубо и желчно.

Они молча переглянулись. Крис стала подниматься по лестнице, и Каррас последовал за ней. Напротив двери детской спальни, скрестив руки, понуро стоял Карл; во взгляде его Каррас прочел смятение и испуг. Бас за стеной громыхал гулко и мощно, как из усилителя.

— Просит снять ремни, — прошептал швейцарец, обращаясь к Крис.

— Подождите секунду здесь, святой отец, — бросила она через плечо и зашагала по холлу к своей комнате. Каррас поймал на себе пристальный взгляд слуги.

— Вы священник? — спросил Карл.

Каррас кивнул и невольно вздрогнул: громыхающий бас за дверью сменился протяжным буйволовым воем. Что-то острое ткнулось ему в ладонь.

— Это она, Риган. — Крис протянула фотографию. Очень миловидная девочка улыбалась со снимка. — Такой она была четыре месяца назад, — произнесла Крис ровным голосом, затем взяла фотографию и кивком головы указала на дверь. — Пройдите же и взгляните, что стало с ней сейчас. Я подожду вас тут. — Она устало прислонилась к стене.

— Кто там с ней?

— Никого.

Каррас выдержал ее тяжелый взгляд и шагнул вперед. В тот момент, когда пальцы его коснулись дверной ручки, в комнате вдруг все стихло. Он постоял немного, привыкая к оглушительной, пульсирующей в висках тишине, затем распахнул дверь, ступил за порог и тут же отшатнулся от почти физического удара терпкой вони разлагающихся испражнений.

Каррас быстро подавил в себе отвращение и закрыл за собой дверь. На кровати полулежало то, что еще совсем недавно было очень милой девочкой по имени Риган. Тощее личико исказилось гримасой нечеловеческой злобы; широко раскрытые, почти вылезшие из орбит глаза словно копошились в глазницах двумя маленькими, необычайно сообразительными зверьками. Существо глядело на него умно, хитро и очень презрительно.

Каррас оглядел слежавшиеся волосы, костлявые руки и ноги, нелепо торчащий, вздувшийся живот и вновь встретился с изучающим, пронизывающим насквозь взглядом. Пока он шел к письменному столу у окна, существо пристально за ним наблюдало.

— Здравствуй, Риган, — начал Каррас дружелюбным тоном и придвинул стул поближе к кровати. — Я друг твоей мамы. Она рассказала мне, как плохо ты себя чувствуешь. Давай ты мне расскажешь, что случилось. А я постараюсь помочь тебе.

Огромные немигающие глаза светились холодной яростью; струйки желтоватой слюны стекали на подбородок из уголков рта. Наконец губы медленно растянулись в хищную кривую усмешку.