Экзорсист (Изгоняющий дьявола) (др.перевод)

— Боюсь, во всем, что касается одержимости, вы теперь любому священнику дадите фору. Кстати, когда вы смогли бы предоставить мне данные обследований из Барринджера?

— Если нужно, могу хоть сейчас вылететь к ним самолетом!

— А пленку?

— Пойду поищу. — Она поднялась.

— И еще, — вспомнил Каррас; Крис замерла над его креслом. — Вы упоминали о книге, в которой есть глава об одержимости. Постарайтесь припомнить, могла ли Риган прочесть ее доначала болезни?

Крис в задумчивости постучала ноготком по зубам.

— Кажется, за день до того, как все это началось, что-то она читала такое… Не могу сказать точно, что именно. Но, несомненно, книга побывала у нее в руках. В этом я более чемуверена.

— Неплохо бы взглянуть на нее. Можно?

— Ну разумеется, тем более, она из вашей библиотеки. — Крис пошла к двери. — А пленка, наверное, где-то в подвале. Сейчас вернусь, подождите секунду.

Каррас кивнул рассеянно и, опустив голову, стал изучать рисунок на коврике. Одна за другой потянулись бесконечные минуты. В какой-то момент он понял вдруг, что потерял счет времени; поднялся, вышел в прихожую и остановился, глядя в черное пространство без границ и ориентиров. Сверху доносилось хрюканье и тявканье, икание и шипение.

— Ах, вот вы где! А я искала вас в кабинете. — Каррас обернулся; Крис зажгла свет. — Уже уходите? — Она подошла к нему с книгой и кассетой в руках.

— Боюсь, мне пора. Нужно подготовиться еще к завтрашней лекции.

— Да? А где?

— В медицинском колледже. Постараюсь зайти к вам где-то после обеда, может быть, вечером. Но если что, звоните не раздумывая: я попрошу на коммутаторе, чтобы вас немедленно со мной соединили. — Она кивнула. Каррас открыл дверь. — Как у вас с лекарствами?

— Ничего пока. Все выписано на многоразовом рецепте.

— Своего врача больше вызывать не хотите?

Крис прикрыла глаза, качнула головой едва заметно.

— Нельзя мне… просто нельзя.

Каррас почувствовал вдруг, как глухо и мучительно — будто неутихающий шторм у далекого берега, бьется в ней тревога.

— Видите ли, рано или поздно я просто вынужден буду рассказать обо всем своему церковному начальству, тем более, что мне, возможно, придется бывать здесь и в ночные часы.

— Без этого никак не обойтись? — Она тревожно сдвинула брови.

— Иначе мои визиты к вам будут выглядеть, согласитесь, несколько странно.

Крис опустила глаза.

— Да, конечно, я понимаю, — прошептала она.

— Значит, будем считать, вы не против. Поверьте, я расскажу лишь самое необходимое. И уж, конечно, позабочусь о том, чтобы знали об этом немногие.

Крис подняла свое беспомощное, измученное лицо; в тяжелом взгляде его ощутила боль — и несокрушимую силу. Шепнула чуть слышно:

— О’кей. — Чужой боли она теперь верила как своей.

Каррас кивнул.

— Ну что ж, у нас еще будет время поговорить. — Уже собираясь выходить, он вдруг замер на пороге. Задумался, приложив палец к губам. — Ваша дочь знала заранее о том, что к ней идет священник?

— Нет. Никто не знал об этом, кроме меня.

— На днях умерла моя мать… вы слышали?

— Да, поверьте, я глубоко соболезную вам…

— А Риган знала об этом?

— Почему вы спрашиваете?

— Знала или нет?

— Ну откуда же она могла знать об этом? — Он кивнул. — Почему вы все-таки спросили об этом?

— Неважно. — Каррас пожал плечами. — Будем считать, из любопытства. — Затем с тревогой заглянул ей в глаза. — Вы сами-то хоть немного спите?

— Немного сплю.

— Пейте снотворное. Либриум принимаете?

— Да.

— По скольку?

— По десять миллиграммов, дважды в день.

— Можно по двадцать, тоже дважды. Старайтесь меньше бывать с ней. Чем чаще вы будете видеть дочь в таком состоянии, тем труднее вам будет как матери относиться к ней по-прежнему. Держитесь чуть в стороне. И, главное, постарайтесь успокоиться. Не хватало еще только вам слечь с каким-нибудь нервным срывом. — Она печально кивнула и опустила глаза. — А сейчас, пожалуйста, сразу ложитесь в постель. Пообещайте мне, что вы сию минуту пойдете спать.

— Ладно, — прошептала Крис и попыталась улыбнуться. — Спокойной ночи, отец Каррас. И спасибо. Спасибо вам большое.

Несколько секунд он стоял с совершенно непроницаемым лицом, глядя ей прямо в глаза, затем развернулся и быстро зашагал прочь.

Крис осталась стоять на крыльце. Она проследила за тем, как он перешел улицу, и тут только вспомнила об ужине; заметила, как отвернул Каррас рукава рубашки, и сердце ее сжалось: конечно же, он замерз.

На самом углу 36-й и Проспект-стрит священник уронил книгу; нагнулся, поднял ее и почти в ту же секунду исчез из виду. Крис ощутила необъяснимое облегчение.

Никем не замеченный, лейтенант Киндерман так и остался сидеть за рулем припаркованного неподалеку автомобиля.

Крис вошла в дом и закрыла за собой дверь.

Полчаса спустя Дэмиен Каррас быстрым шагом вошел к себе в комнату. Он ссыпал на стол кучу книг и журналов, только что взятых в Джорджтаунской библиотеке, и принялся шарить по ящикам. Нашел, наконец, полупустую пачку пересохшего “Кэмела”. Сделал глубокую затяжку и, задержав дым в легких, задумался.

“Истерия. Истерия, иначе и быть не может…” Каррас медленно выдохнул и, лихо поддев большими пальцами ремень, окинул взглядом книжную добычу. На столе в живописном беспорядке лежали перед ним: “Одержимость” Остеррайха, “Дьяволы из Лондона” Хакси и его же “Парапраксис во фрейдовском исследовании случая Хайцмана”, “Бесовская одержимость и экзорсизм эпохи раннего христианства в свете открытий современной психиатрии” Мак-Касланда, а также отдельные журналы по психиатрии, в которых печатались некоторые важные работы — в частности, фрейдовские “Невроз бесовской одержимости в семнадцатом веке” и “Современная психиатрия и демонология”.

“Помоги рабу божьему, святой отец…”

Иезуит провел рукой по лбу, растер капельку пота; встал, вспомнив, что оставил открытой дверь. Затем подошел к книжной полке, разыскал красный переплет “Римского ритуала” и, окончательно сплющив сигарету губами, стал вглядываться сквозь дымную пелену в строки, быстро пролистывая страницу за страницей.

“…Свидетельства об одержимости не должны приниматься экзорсистом на веру. Долг его состоит в том, чтобы найти признаки, отличающие истинную одержимость от обычного психического заболевания. Основные признаки одержимости, как то: способность изъясняться на незнакомом прежде языке, ясновидение и пророческий дар, демонстрация возможностей и качеств, заведомо несоответствующих возрасту индивидуума или его природным данным, — в совокупности с рядом мелких симптомов и составляют необходимую сумму свидетельств…”

Поразмыслив над этим, Каррас стал читать дальше. Через некоторое время он поймал себя на том, что то и дело возвращается мысленно к пункту 8:

“Одержимые могут иногда оказать неожиданную помощь в раскрытии преступлений и даже разоблачить преступника…”

Раздался стук в дверь. Каррас поднял голову.

— Дэмиен? — Это был Дайер.

— Входи.

— Слушай, Крис Мак-Нил все пыталась с тобой связаться. Встретились вы с ней?

— Когда? Сейчас уже, вечером?

— Нет, днем еще.