Ельцын в Аду

– «На фоне грандиозных митингов, демонстраций, столкновений ты политически едва существовал!
– злорадствовал Лев Давидович.
– Но и на совещаниях большевистского штаба ты оставался в тени. Твоя медлительная мысль не поспевала за темпом событий. Не только Зиновьев и Каменев, но и молодой Свердлов, даже Сокольников занимали большее место в прениях, чем Сталин, который весь 1917 год провел в состоянии выжидательности. Позднейшие попытки наемных историков приписать Сталину в 1917 году чуть ли не руководящую роль (через посредство несуществовавшего «Комитета» по руководству восстанием) представляют грубейшую историческую подделку.

Сталин – не мыслитель, не писатель и не оратор. Он – серая посредственность и завладел властью до того, как массы научились отличать его фигуру от других во время торжественных шествий по Красной площади. Сталин завладел властью не при помощи личных свойств, а при помощи безличного аппарата. И не он создал аппарат, а аппарат создал его. Сталин не был теоретиком: при жизни Ленина его не включали в комиссию по подготовке проекта Программы партии».

Поэтому предлагаю: во главе РВК поставить Владимира Ильича, а меня сделать его заместителем по военным делам!

– Принимается, - согласился Ленин, - но с одним архиважным непременным условием: вторым моим заместителем – по организационным вопросам – будет товарищ Сталин.

– Почему господин Ульянов все же доверяет такой важный пост герру Джугашвили?
– спросил Ницше Молотова.
– Он же с ним ссорился...

– «Сталин – это такой член п-партии, такой деятель, говорил Ленин, на которого можно положиться в любом деле, он наиболее надежный при проведении нашей линии... Но и его Ленин к-критиковал. Вы возьмите в-всю историю Ленина. Рисуют его теперь извергом, злым и п-прочее. А потому что он, как скала, вооруженная з-знаниями, наукой и колоссальным умом... может, не все, но основное он в-видел хорошо.

К нему подходили очень т-талантливые люди, и все не то. Кого хотите, в-возьмите. Ленин в 90-х годах и даже п-после 1900 года верил в Плеханова. А вскоре он по Плеханову хлещет и п-прав. После Плеханова наиболее близким к Ленину из видных м-марксистов был Богданов. Малиновский его фамилия, д-да. Очень авторитетный в п-политэкономии. В 1897 году Ленин дал р-рецензию на первую книгу Богданова «Политэкономия». А потом его б-бил... Он был заведующим л-лабораторией, куда дали на исследование мозг Ленина. Богданов п-попросил как директор. Беспартийный, чуждый всей п-политики революции. Дали ему мозг, он что-то т-там изучал...

А возьмите Троцкого. Сначала Ленин к нему б-благоволил. Возьмите Зиновьева, Бухарина, Каменева – это наиболее б-близкие люди к Ленину. Временно, на определенном этапе, они п-поддерживали, а последовательности, так сказать, революционности на всю жизнь у них не хватило...

У Маркса – Энгельс т-только остался. Остальных Маркс бил н-направо и налево. Учил, учил, а кто сопротивлялся, тех п-приходилось бить. Ну там была другая, так сказать, область, б-больше теоретическая. Политической д-деятельности было меньше. А у нас была п-практическая политика».

– А почему Ленин дал всем, кого ни возьмешь, такие убийственные характеристики?

– «... Он очень м-меткие характеристики дал. Он не мог обывательские выводы д-делать. Ленин не случайно в-выделил двух – Сталина и Троцкого как главных. Два человека, которые выделяются как самые т-талантливые».

– Но в завещании он всех критикует, даже тех, кого выделил.

– «Да, всех. Видно, он с-сознавал, что у него не осталось времени для того, чтобы поправлять. А что-то надо сказать, чтобы люди д-догадывались, в каком направлении идти...

Под видом ленинцев много с-сомнительных людей было. Было такое в-вроде анекдота. Ленин очнулся, открыл глаза, п-посмотрел и снова закрыл – кругом окружение было полувраждебным или просто враждебным. У Ленина противников было, к-конечно, немало.

В 1917 году Ленин назвал Зиновьева и Каменева п-проститутками за их предательский шаг в Октябрьской революции, не только проститутками, но и штрейкбрехерами, - мешают нам и прямо помогают врагу».

– Зиновьев и Каменев выступили предательски, а их все-таки в партии оставили, а потом даже и в Политбюро ввели?

– «Сталин помог Зиновьеву и Каменеву, к-конечно. Почему? Потому что л-людей очень мало было подготовленных. Доверять им нельзя и обойтись без них т-трудно. Очень сложное д-дело – политика. Ленин т-требовал тогда исключить их из партии, но Сталин и Свердлов стали возражать. Пришлось пока п-подождать. А они потом снова п-повторяли... А когда не на что уже было рассчитывать, тогда с ними и п-покончили!

... Надо п-правильно оценивать ошибки, но не перебарщивать, не проявлять полного доверия к тем людям, кто грубые ошибки допустил, тут полного доверия не может быть. И Ленин писал в своем так называемом п-прощальном письме, что ошибки Зиновьева и Каменева не случайны.

С кем-то же надо р-работать! И если человек мало-мальски п-поддерживал Ленина, он его брал к себе».

– Говорят, что ВЧК-ГПУ всесильным сделалось именно при Ленине...

– Верно, – влез в диалог Берия.
– При основании Главного политического управления все переданные ему безграничные функции ЧК остались неприкосновенными. Коллегия ГПУ сохранила право бесконтрольного расстрела всех без исключения граждан России. Такое же право казни без суда позднее получила и «тройка», состоящая из председателя ГПУ, его помощника и следователя, ведущего данное дело. Решение «тройки» принималось без участия подсудимого и его защитника, о нем осужденный узнавал прямо перед расстрелом.

ГПУ тут же было включено товарищем Сталиным в наступление на оппозицию. Сначала его использовали для борьбы с конкурентами – другими революционными партиями. Туда брали на работу бывших сотрудников царской охранки как имеющих большой опыт охоты за революционерами. Принялись и за собственных инакомыслящих: новое постановление ЦК предписывало партийцам информировать ГПУ о всех «непартийных» разговорах, о всех партийных оппозициях. Так товарищи Ленин и Сталин включили ГПУ во внутрипартийную борьбу. Коммунистов обязали доносить на своих товарищей.

Члены коллегии ГПУ были включены в номенклатуру ЦК. Таким образом, товарищ Сталин стал контролировать и их назначение.

Высшее руководство партии после лишений дореволюционного времени жадно наслаждалось жизнью. ГПУ регулярно докладывало Генсеку об их «шалостях»: похождениях Калинина и Енукидзе с балеринами; приездах в актерский клуб наркома просвещения Луначарского (под утро после многократных тушений света, сопровождаемых женскими визгами, главу культуры выносили на руках в автомобиль); скандальных похождениях юного сына Каменева Лютика... Да и то, что сам Каменев завел любовницу, знали ГПУ и товарищ Сталин. На всех руководителей страны заводились досье.