Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Шрифт:

Почему?!
– воскликнули хором оба слушателя.

Потому что мы не знали иного способа отблагодарить Творца и избавиться от грехов! Потому что у нас был такой обряд: закалывать ягненка или козленка и кропить его кровью алтарь, дабы искупить грех. То же самое мы проделали с Агнцем Божиим! Его заклание — это тоже грандиознейший за всю историю Вселенной обряд, в котором должны были присутствовать Жертва — Иисус; принимающие жертву — служители Храма; убивающие жертву (обычно это делали сами жрецы ритуальным ножом, но на сей раз в качестве оружия они избрали римлян)... И главное - жертвователь, которым Самим Учителем был назначен я... Второй по рангу Его ученик после Петра — казначей апостольской общины. Он Сам мне на это неоднократно

намекал, говоря: «В одном из вас диавол», «Чисты, но не все»... И прямо указал, давая мне хлеб на Тайной Вечере: «Что делаешь, делай скорее»... И в Гефсимании: «...Целованием ли предаешь Сына Человеческого?»

А зачем Вы целовали Иисуса?
– прервал скорбные излияния двенадцатого апостола Ницше.

Дурацкий вопрос!
– вознегодовал Ельцин.
– Чтобы римляне и иудеи, пришедшие в Гефсиманский сад, опознали Его!

Очень странно!
– фыркнул философ.
– Перепутать Мессию с кем-либо из Его окружения было невозможно, как нельзя спутать гору с растущими на ней травинками. Кроме того, при Вшествии в Иерусалим, во время проповедей в Храме Иисуса видело почти все население города. Уж конечно, среди сотен слуг первосвященников и легионеров нашлись бы несколько, кто опознал бы Назаретянина без помощи Иуды!

Ты прав, чадо! Поцелуй после приветствия — обязательный ритуал встречи и прощания ученика и учителя религиозной школы. Недаром троекратный поцелуй является отныне весьма распространенным христианским приветствием. Кроме того, прикосновением губами прощаются с мертвым — а я тогда мысленно похоронил Христа...

Так в чем ошибка-то? — гнул свое философ.

Вместо того, чтобы приносить Агнца в жертву, надо было просто попросить Его взять нас с собою в Царствие Небесное! Как это сделал распятый рядом с Ним на Голгофе мятежник по имени Дисмас! И стал первою человеческою душою, попавшею в рай!

Мне надо было всего-навсего отказаться выполнить волю Учителя! Пусть это бремя взял бы на себя кто-нибудь иной — Петр, Иоанн... А лучше всего было бы всем взмолиться: не надо больше жертв, Господи! Ты ведь нас Сам неоднократно укорял: «Милости прошу, а не жертвы!» Но мы не услышали! Не поняли! И рай мне теперь не в радость... Нет, что я говорю! В радость, конечно... Но совесть заставляет регулярно спускаться сюда, именно в этот круг ада, чтоб хоть как-то выразить свое раскаяние, искупить ошибку и позор... Мне трудно это выразить словами... Боюсь, Вы меня не понимаете...

Я Вас прекрасно понимаю! И даже написал стихотворение, которое описывает Ваше состояние!
– раздался издалека голос поэта Ходасевича — Вот, послушайте!

«Я не знаю худшего мучения –

Как не знать мученья никогда.

Только в злейших муках — обновление,

Лишь за мглой губительной — звезда.

Если бы всегда — одни приятности,

Если б каждый день нам нес цветы, -

Мы б не знали вовсе о превратности,

Мы б не знали сладости мечты.

Мы не поняли бы радости хотения,

Если бы всегда нам отвечали: «Да».

Я не знаю худшего мучения –

Как не знать мученья никогда».

Какое странное это место, - пробормотал в задумчивости Ельцин.
– Сюда нет доступа даже творческим душам...

Тут пребывают те души, которые или заслужили райское блаженство, но временно по тем или иным причинам от него отказались, или почти его заслужили, - пояснил возникший на Акелдаме Дьявол - Иногда, как Иуда, они спускаются сюда на пару часов, дабы вкусить моих даров — мучительств и истязаний. Иногда обитают здесь подолгу, впадая в муки только тогда, когда самим заблагорассудится. Этот сектор, который я называю мигрантским, довольно мал...

Его католики называют чистилищем?
– бесцеремонно прервал лукавого Ельцин.

Так точно, господин экс-президент!
– Сатана издевательски поднес когти к маршальской фуражке, выросшей у него на рогах.
– И, кстати, это самый любимый мною

уголок преисподней. Задай, Ницше, свой любимый вопрос: почему? Потому что здесь мучаются те, кто мне неподвластен!

Как этот сектор возник?
– продолжал утолять свое любопытство автор «Заратустры».

Философский подход!
– загоготал Люцифер.
– Возникновение чистилища — результат глупости и лицемерия некоторых так называемых святых. Поясню подробнее.

Главное мучение грешников состоит в том, что они навеки лишены лицезрения Божия и знают о блаженстве святых. В последнем пункте, впрочем, мнения отцов церкви расходятся. Некоторые из них утверждают, что святые-то видят муки грешников, но последние не видят счастья первых. Святой Григорий Великий находит, что страдание грешников приятно для праведных, а его коллега Бернард Клервосский даже основывает это положение на четырех причинах: первое — святые радуются, что столь ужасные муки не выпали на их долю; второе — они успокоены, что, раз все виновные наказаны, им, святым, уже нечего бояться никаких козней, ни дьявольских, ни человеческих; третье — в силу контраста их блаженство кажется еще более совершенным; четвертое — то, что нравится Богу, должно нравиться и праведным.

Отвлекусь. Веков этак шесть назад продавцы индульгенций — это, если тебе, Ельцин, неизвестно, нечто вроде партбилета или удостоверения сотрудника КГБ в СССР, то есть документ, заранее отпускающий неблаговидные поступки и грехи...

Да знаю я!

Так вот, эти изворотливые церковники-негоцианты додумались продавать претендентам на попадание в рай вместе с индульгенциями билеты на видовые места, откуда из Царства Небесного можно любоваться мучениями грешников. Ныне и продавцы допусков на эти шоу, и покупатели пребывают в местах не столь от нас отдаленных — здесь, в преисподней! И отнюдь не в чистилище! Знаешь, почему? Потому что ад — отрава для обитателей рая! Разве можно полностью отдаться блаженству, зная, что твои близкие, да вообще люди горят в огне?! Разве может настоящий христианин радоваться чужому мучению? Тем более, что в инферно палачи и жертвы сливаются, а причинно-следственные связи их вины или невиновности установить очень- очень трудно!..

Впрочем, вам, «несладкая парочка», пребывание в мигрантском секторе не светит! Так что губы не раскатывайте! Прощевайте пока!

Врет Отец лжи на сей счет или все-таки говорит правду?
– такая мысль пришла одновременно в голову обоим странникам по преисподней.

Боюсь, что Сатана прав, тезки!
печально вздохнул Искариот.
– Тут его собеседники наконец-то обратили внимание на то, как именно он к ним обращается.

Да какой я тебе тезка!
– зарычал ЕБН. И осекся: вид Акелдамы сменили две картинки из недавнего прошлого экс-президента. В 1991 году множество московских фасадов и заборов украсили граффити: «Ельцин — да!» Два года спустя те же самые художники добавили к этому призыву всего две буквы — и получилось «Ельцин-иуда!»

Насчет Бориса не спорю, - согласился философ.
– Но я-то никого не предавал!

Никого — кроме своих идеалов!
– бросил ему в лицо обвинение двенадцатый апостол.

... В детстве будущий «первый имморалист» был серьезным уравновешенным мальчиком. Его восхищали военные парады, церковная служба с органом и хоровым пением, и церемонии, которыми сопровождались большие праздники.

Фридрих не забывал рано умершего отца; следуя его примеру, он, как и все мужские представители их рода, собирался стать пастором, одним из избранников Божьих, говорящих от Его имени. Мальчик не знал более высокого и соответствующего его желаниям призвания. Несмотря на молодые годы, совесть его была чрезвычайно требовательной и боязливой. Страдая от малейшего выговора, Фридрих не раз хотел заняться самоисправлением. Товарищи прозвали его «маленьким пастором» и с почтительным вниманием слушали, когда он читал вслух какую-нибудь главу из Библии.

Поделиться с друзьями: