Ельцын в Аду
Шрифт:
– Ты меня с этим идиотом сравниваешь?
– взбесился главный бес.
– А разве ты себя ведешь не так же, как Элибо?! Но мы об этом широким массам говорить не будем. Так что не бойся: твое реноме не пострадает. Даже если мы тебя свергнем, твои заслуги не будут нами забыты. Я тебя своим заместителем в правительство Объединенной Коммунистической Вселенной возьму. Вместо Лаврентия... Я уже дал команду органам: «Ищите большого мингрела». Они нашли, так что убрать Берию будет несложно. И не опасайся, ты справишься... Подучишься чуть-чуть... Смотри, как мы тебя ценим!
– Ну, сволочи!
–
Джугашвили скривился, словно от непереносимой зубной боли.
– Сильнее, чем мы себя в свое время наказали, избрав именно эту стезю, Вы нас не накажете, - печально покачал призрачной головой Ильич.
– Тьфу на вас!
– и повелитель инферно исчез.
– Говоря о «стезе», Вы имели ввиду свою знаменитую фразу «Мы пойдем другим путем», сказанную, когда Вы узнали о казни Вашего брата Александра?
– полюбопытствовал Ницше.
– Нет, я никогда не жалел, что выбрал дорогу, ведущую к революции. Все, кто тогда боролся с царизмом, были настоящими героями. Я – меньше других, потому что трудностей и несчастий на мою долю выпало меньше, чем большинству моих соратников. Судьбоносный перекресток возник перед нами тогда, когда большевики свергли Временное правительство. Прав был лорд Акстон: «Власть портит; абсолютная власть портит абсолютно».
– Простите, Владимир Ильич, к Вам обращается Генеральный Секретарь ЦК КПСС Юрий Андропов...
– ... Ой, герр Андропов, я про Вас столько слышал!
– Ницше проявил себя затычкой и для этой кстати подвернувшейся бочки.
– Возможно, но Вы ничего не сможете доказать...
– А я и не собираюсь! Да и ничего плохого я про Вас не скажу! Вы – любитель камерной музыки. Селекционер, вырастивший яблоко «андроповка», которая вяжет не только рот, но также руки и ноги. В Продовольственную программу добавили принцип: «Сажать, сажать, сажать...» Сделали важное открытие в физике: «Скорость стука должна опережать скорость звука». Вы изобрели лозунг «За мир и госбезопасность во всем мире» и переименовали ЦК КПСС в ЧК КПСС. Тем членам Политбюро, которые проголосовали за Вас, Вы разрешили опустить руки и отойти от стенки. Обо всем этом написано в книге «Россия от Рюрика до Юрика».
– Я написал также сборник «Мои встречи с диссидентами». Жаль, что там нет раздела о Вас, господин «первый имморалист». Но простите, я хотел бы поговорить о своем творчестве не с Вами, а с товарищем Лениным. Я не согласен с утверждением Акстона и даже написал свое возражение в стихотворной форме:
«Сбрехнул какой-то лиходей,
Как будто портит власть людей.
О том все умники твердят
С тех пор уж много лет подряд,
Не замечая (вот напасть!),
Что чаще люди портят власть».
– Архиправильное замечание, товарищ Андропов! Природа людская и общество антагонистичны по своей сути! Правы и Акстон, и Вы! Доказательство – наша судьба. Власть испортила нас, а мы – ее! Большевики претерпели метаморфозу, обязательную для борцов, которым удалось успешно сломать старый строй. Товарищ Маркс, как Вы ответили на вопрос: «Что случилось бы со Спартаком, победи
он Красса?»– «Поменялись бы местами».
– Архиверно! Так было с многочисленными китайскими вождями восстаний, с Кромвелем, якобинцами, Наполеоном. То же случилось с нами... и вот – расплата.
... Делегаты XIII съезда партии – первого, проходившего без Ленина, - совершили первую экскурсию в тогда еще деревянный Мавзолей, чтобы посмотреть на результаты бальзамирования. Все были потрясены. На вопрос изобретателя уникальной методики – биохимика Збарского: «Сохранилось ли сходство?» - брат Ленина ответил: «Ничего не могу сказать, я сильно взволнован. Он лежит таким, каким я видел его после смерти».
В гробу он покоился с орденом Красного Знамени: свой орден ему прикрепил управляющий делами совнаркома Н. Горбунов. Никаких наград величайший революционер в истории не имел...
Крупская, жившая на территории Кремля, часто заходила в Мавзолей. За полгода до смерти она пришла, долго всматривалась, потом сказала: «Он все такой же, а я так старею».
На Западе многие политики и ученые заявляли, что под стенами Кремля лежит восковая кукла. И в 30-е годы Сталин допустил в склеп группу журналистов из капстран. Биограф Ленина Луис Фишер, находившийся в их числе, описывал: «Збарский открыл витрину, содержавшую мощи, ущипнул Ленина за нос, повернул его голову направо и налево. Это был не воск. Это был Ленин».
Душа несгибаемого революционера, определившего ход истории на планете в XX веке, смотрела на это унижение – и по щекам у нее (него?) текли призрачные слезы... От мук его отвлек неугомонный автор «Заратустры».
– И охота Вам была, герр Ульянов, так зло спорить с Дьяволом, - ведь по сравнению с Вами и господином Сталиным он – будто мальчик, попавший в вихрь революции...
– «А черт с ним, - как-то подчеркнуто злобно ответил пришедший в себя Ленин, - дураков учить надо, ведь дураков, говорит пословица, и в церкви бьют, пусть он сам на себя пеняет, что я его отшлепал... Плевать я хотел на него!»
– Что-то не очень мне верится, будто Вы не определились с началом большевистской революции в аду, - не преминул попытаться получить новую информацию Ницше.
– Небось от Дьявола скрываете, чтобы он контрмеры не принял? Ведь в пекле вы, коммунисты, можете лгать, а значит, прятать свои мысли, в том числе от бесов!
– Никакие контрмеры тут невозможны! А, Вы, господин буржуазный философ, должны понять: марксистская диалектика может определить сам ход исторического развития, но только не сроки отдельных его этапов.
К разговору подключилась появившаяся невесть откуда Крупская:
– Володенька еще «до революции говорил мне: «Доживем ли?» Тоже сомневался. А в январе 1917 года выступал перед швейцарской молодежью: «Мы, старики...» А старику-то было сорок шесть лет! Мы, старики, дескать, наверно, не доживем до революции, но вы-то, молодежь...»
Откровения жены вождя дополнил Молотов:
– «Ленин и в 1917 году не знал, чем это кончится. Нельзя человеку со своими масштабами исторические события точно оценить. Невозможно». Однако направление Ильич всегда выбирал верное. «У него в ряде выступлений так: либо мы должны по этому пути пойти, либо погибнем...»