Эльдагар. Пробуждение

— Это совсем не конец. Все только начинается, — Эльдагар отвернулся и сел на скамейку, — они еще придут за мной.

— И что ты будешь делать? — спросила его Фина.

— Не знаю, но скорее всего, мне придется убить их.

Глава 4 Страдающая свинья

— Нет, в таком виде ты никуда с нами не пойдешь! — гаркнул Гнусмарк и чуть ли не грудью встал поперек пути Эльдагара, — город Финбол небольшой и там полно нелюдей, к которым относятся вполне нормально, но даже там нет каких как ты.

Эльдагар молча смотрел то на гнома, то на друдкха. Та как можно мягче переводила его слова гнома.

— Современные эльфы совсем не похожи на тебя. Они не такие высокие, у них не настолько выделяющиеся глаза. У них нет чешуи по всему телу! И даже уши у них гораздо меньше, потому что большинство из них с людьми перетрахалось.

— Какая мерзость, — выдохнул эльф.

— И я о том же. Но трахать человеческую бабу — это совсем другое дело, — весело подмигнул Гнусмарк, — в общем, у стражи к тебе будут вопросы. А если к тебе, то и к нам, а денег у нас, как у последней шлюхи в Маркеше. То есть ноль корон. Понимаешь?

— Да. Хорошо. Я должен переодеться? — спросил Эльдагар.

— Ну это громко сказано, учитывая, что чешую ты с себя хер соскребешь. Вот, в рюкзаке Джерри были эти тряпки. Держи, — гном протянул спутнику серую мешковину, и, заметив непонимающий взгляд, пояснил, — это лохмотья прокаженного. Розовая проказа. Болезнь такая. Поражает в основном людей, и поделом им. Страшная. Она передается только через близкие контакты, ну там рукопожатия, писька в писку, понимаешь? Поэтому у прокаженных такие шмотки. Издалека видно, что ты болен. Никто к тебе не подойдет даже поздороваться.

— Колокольчик? — Эльдагар уже нацепил на себя основную часть костюма и теперь крутил в руках дополнительный аксессуар.

— Ну да, можешь звонить в него, если прицепятся детишки, или какой придурок решит познакомиться поближе. Обычно стража быстро прибегает и дает им по сраке. Прокаженных трогать нельзя. Они мученики и болеют за грехи всех остальных.

— Какое убогое верование, — эльф звякнул в колокольчик на своей шее.

— Люди, чо с них взять. Давай, капюшон напяливай и забудь про то как тебя зовут и кто ты такой. В городе полно людей. Я надеюсь, что ты не начнешь их рвать на куски как только увидишь.

Эльдагар послушно надвинул капюшон и взял в руки палку, которую ему дал Рук. Эльфа сильно забавлял этот спектакль, но он прекрасно понимал, что маскировка в стане врага — это очень важное дело. Конечно, его учителя говорили о другом, но это касалось в основном чистого поля да открытого боя. Теперь Эльдагар понимал, что он один против огромного мира людей. И тут придется играть по иным правилам. Сначала нужно добраться до города. Эта странная компашка воров помогает ему не просто так. Они явно хотят поиметь с него что-нибудь. Вполне вероятно, что они даже могут предать его за пару золотых. Так что за всеми нужно держать глаз да глаз. С другой стороны, если бы Марк хотел продать его прямо сейчас, то не стал бы выдавать одежду. А просто привел бы к стражникам и все рассказал. Эльдагар бы даже не понял о чем они говорят. Выходит, что у гнома все-таки немного иные планы на древнего спящего.

Гном приказал Руку оторвать некоторые доски от челна и резные фигуры — их можно было продать на рынке всяким скупщикам старья. К тому же эльфийское обработанное дерево было в цене. Остатки лодки гном сам разломал молотом, и из них сложили небольшой костер. Наконец-то Марк мог отдохнуть и нагнать свой завтрак.

— Розовая проказа? — негромко спросил эльф у Салеси, когда они сели у костерка.

— Она же розовая чума. Это магическая болезнь, созданная твоими потомками для борьбы против людей. К сожалению, оказалась, что она отлично и передается другим народам, — ответила та.

— Особенно всяким мавиллам и прочим человекоподобным. Даже гномы могут заразиться, но это большая редкость, — подтвердил Гнусмарк, — сначала тебя лихорадит несколько дней, а потом на теле появляются гнойные язвы розового цвета. Они постоянно сочатся сукровицей и жутко смердят. Ты как бы гниешь заживо. Чаще всего поражаются лицо и конечности. Отваливаются уши, нос, веки, в щеках появляются здоровенные дыры, сквозь которые видно зубы и язык. Потом пальцы ног и рук, половые органы у мужиков. Потом ты просто разваливаешься на части, превращаясь через год, два после заражения в обрубок. Тупой и бесмысленный. «Полено». Раньше в Финболе часто такие по улицам валялись, их жрали крысы и собаки, но наш добрый и прекрасный король Лоренц Третий Синегубый снизошел до наших молитв и создал службу уборки. Мусорщики собирали эти поленья и заживо хоронили за городом.

— Самое ужасное, что все это время ты остаешься в живых и сохраняешь сознание. Даже говорить можешь, пока челюсть не отвалится, — добавила Фина.

— Наверное, эльфов не сильно любят за этот поступок, — предположил Эльдагар.

— Да, их крепко обожают! — расхохотался гном.

— А кто изобрел эту болезнь?

— Чистокровный Свенд. Он должен был быть Эльсвендом, но так как имена запрещены, то просто Свенд.

— А Свендары — его приспешники?

— Фанатики. Они дали вечный обет молчания, пока не убьют всех Королей.

— Это хорошая идея, — согласился Эльдагар, — но молча ее не добиться.

— А у тебя разве не такая же цель? — прямо спросила Салеси.

— Откуда ты знаешь?

— Я читала много легенд. Некоторые стерлись из моей памяти, но их можно обновить, если я дойду до одной из священных рощ.

— Интересно, — губы Эльдагара тронула легкая улыбка, — ты умеешь входить в контакт с Древами Шепчущего леса?

— Да, я прорастаю корнями, подключаюсь к ним и передаю информацию.

— Выходит, что ты просто побег одного из них?

— Только отчасти. У меня есть собственные воля и сознание.

— Но Древо все равно может управлять тобой? — настойчиво уточнил Эльдагар, — все что ты видишь, все, что слышишь и даже думаешь — это будет отдано Древу. Ты не можешь бросить его. Не так ли?

— Да чего ты к ней прикапался, древний! — возмутился гном, — она не любит отвечать на такие вопросы. Я тебе сам потом про друдкха расскажу.

— Это будет не очень лестный рассказ, — улыбнулась Салеси, — но он прав. Я не люблю отвечать на такие вопросы. Они меня ранят острее топора дровосека.

Эльдагар замолчал. Путники шутили между собой и вообще делали вид, что эльфа среди них нет, но тот чувствовал их страх. И правильно делали. Эльдагар прекрасно понимал, что спас их уже дважды, но они были нужны ему.

Когда гном доел, то быстро собрался, помочился на огонь у всех на глазах и приказал выдвигаться. Это никого не смутило, видимо командир так делал каждый раз.

Идти по дну высохшего пролива пришлось пешком. Дорог здесь не было, но иногда попадались следы лошадиных копыт. Это могли быть свендары, но Эльдагар был готов к встрече с ними.