Электрическое тело

– И не только это, - мрачно добавляет Джек.
– Если ты так сильно нужна полиции, они будут угрожать ей.

Они уже что-то сделали с моей матерью… быть может, даже убили ее, сделав эту штуку, которая выглядела и звучала так похоже на нее. Они могут сделать то же самое и с мисс Уайт…

Я должна спасти их: и маму, и Акилу. И я должна прекратить все, что делает ПМ Янг. Не знаю, почему она так хочет достать меня. Может, это связано с тем, что я могу погрузиться в мечты других людей. А может, она хочет превратить меня в своего идеального шпиона. Может, есть что-то еще… на что способны только грезы, что-то, что я еще не обнаружила, но ПМ Янг хочет, чтобы я использовала это в ее целях. Что бы это ни было, но совершенно очевидно, что ПМ Янг не остановится ни перед чем, чтобы добраться до меня, и причинить боль всем, кого я люблю.

Джек садится на пол башни и жестом приглашает меня присоединиться к нему. С помощью проектора, встроенного в манжету, Джек подключается к системе безопасности за пределами Спа Ментальных Грез.

– Как ты это делаешь?
– удивляюсь я. Эта видеопередача идет от фонарного столба напротив Спа, одного из бесчисленных каналов, контролируемых правительством.

Джек пожимает плечами, будто взлом контролируемых СC каналов безопасности ничего не значит, и приближается к входной двери Спа Ментальных Грез. В здании по-прежнему темно. Через большие стеклянные окна я вижу, что дверь кабинета мисс Уайт по-прежнему закрыта.

– Она уже должна быть там, - бормочу я, волнуясь.

– Ты знаешь, где она живет?
– спрашивает Джек.

Я быстро произношу адрес, и Джек принимается за работу. Его пальцы скользят по клавиатуре на манжете, параллельно он что-то бормочет себе под нос, работая над новым хаком. Однако через несколько минут он показывает дом в пригороде новой Венеции, ближе к Меллихе, чем к главному городу. Это многолюдная улица, заполненная рядами домов, которые выглядят почти одинаково: пыльный известняк, традиционные террасы, вырезанные окна.

Одна дверь на улицу распахнута настежь, ярко-синее дерево покачивается на каменных ступенях крыльца.

– Вот он, - говорю я, указывая на экран.

Пока мы смотрим, человек в военной форме наклоняется над ступенями и захлопывает дверь.

Я отшатываюсь, как от удара. Мое тело вибрирует, по коже ползет жужжание, которое сотрясает мои кости и электризует мою плоть.

Кто-то из военных только что закрыл открытую дверь мисс Уайт.

Джек смотрит мне в глаза.

«Не говори, не говори, не говори…» - снова и снова произношу я в голове.

– Она тоже у них, - говорит он.

Каким-то образом Джек закрепляет башню, делая ее похожей на пыльную реликвию. Мы долго шли пешком, затем добрались до берега и встретили кого-то в лодке. Никто не разговаривает, пока незнакомец - друг Зунзаны - сливается с другими рыбацкими лодками, кружа вокруг острова, затем подплыл к маленькому, скрытому от чужих глаз доку, ведущему к изолированному дому в Гозо.

– Это безопасное место, - говорит Джек, расплачиваясь с человеком, который привез нас сюда.
– Но, может быть, тебе лучше остаться внутри и спрятаться, пока мы не узнаем больше?

Джули и Ксавье видя, как мы подходим и распахиваем дверь, радостно обнимают Джека. Мне кажется странным быть так далеко от этого счастливого воссоединения друзей. Я замечаю порезы и синяки на их лицах и телах - не только от вчерашней битвы и разрушения, но вследствие транспортировки Акилы.

Джек ведет Джули и Ксавье в другую комнату, чтобы обсудить планы, но сначала отводит меня на кухню. У них есть кухонный андроид, который предлагает мне поесть, но, несмотря на урчание в животе, я отказываюсь. Во рту горький привкус, от которого я не могу избавиться.

Я брожу по дому. Здесь удивительно большие спальни на верхнем этаже; большая кухня, столовая и кабинет на первом этаже. За одной из дверей я слышу низкий гул голосов - Джек обсуждает возможные варианты развития событий с Джули и Ксавье.

Ха. Какие у нас есть варианты? Нам некуда идти. Мы ничего не можем сделать — мы всего лишь четверо подростков в битве против глобального правительства, способного заменить людей двойниками?

Ничего.

В доме есть еще одна дверь, сделанная из грубо отесанного дерева. Из-под двери дует холодный ветерок, и я даже не удивляюсь, когда открываю ее. Затем спускаюсь вниз в подвал, пальцами скользя по каменной стене. Этот подвал, как и туннели, в которых мы были вчера, вытесана прямо из каменного основания острова.

У подножия лестницы беспорядок, паутина, но на грязном полу есть четкая протоптанная тропинка и царапины на стенах. Я делаю несколько шагов к другой двери. Эта делана под дерево, но я так подозреваю, что она сделана из стали. Клавиатура поддается вместе с дверью - это «комната страха», которая есть почти в каждом доме на Мальте еще со времен Гражданской войны.

Но она не заперта. Я толкаю ее обеими руками.

Из комнаты льется свет, на мгновение ослепляя меня. Эта комната, в отличие от грязного, захламленного подвала, стерильна и ярко освещена стальными и флуоресцентными лампами. Все это напоминает мне комнату моей матери в нашей квартире — та тоже бывшая «комната страха» и тоже была загромождена больничной утварью. Я вспоминаю по рассказам, что Ксавье учился на медицинском факультете - этот стол, заваленный документами и диаграммами, должно быть, принадлежал ему. Шкафчики над ним забиты медикаментами первой и экстренной помощи, но я не сосредоточилась на них.

В центре комнаты находилась металлическая каталка, длинная хромированная плита на колесиках.

А к ней была привязана Акила.

Глава 53

Я касаюсь рукой Акилы, обернутую в сдерживающую технологическую фольгу. Ее тело теплое, она выглядит спокойной, спящей. От моего прикосновения ее тело дергается.

– Проснись, - шепчу я. А потом громче: - Проснись.

Язык болит, глаза горят от непролитых слез. Ирония не ускользнула от меня; эхо тех же самых слов отдается в моем сознании из снов моего отца.

Я прижимаюсь щекой к щеке Акилы и шепчу ей на ухо: - Проснись.

Я чувствую движение.

Мое тело откидывается назад, мгновенно настораживаясь.

Акила открывает глаза и смотрит на меня. На мгновение я не вижу ничего, кроме ярости и убийства. А затем она моргает и ее лицо смягчается.

– Элла?
– шепчет она.

– Акила?! — я бросаюсь к ее скованному телу и обнимаю ее.
– Это действительно ты?
– спрашиваю я.

– Что происходит?
– Акила пытается пошевелить руками и ногами, но не может.

Мой разум пустеет. Что я ей скажу? Если она только что проснулась от этого странного кошмара, какие слова использовать, чтобы рассказать, что настоящий кошмар только начинается?

– Что ты помнишь?
– мягко спрашиваю я.

– Я была на лунной базе, - Акила оглядывается, ее глаза закатываются, она пытается увидеть больше.
– Я в лазарете?

– Нет, - тихо отвечаю я.

Акила молчит мгновение.

– Нет, я так не думаю, - ее глаза ищут мои.
– Но я помню… стычку. Отступающие повстанцы атаковали нас. Они сказали - что когда меня назначили на год военной службы, они сказали, что не будет никакого насилия, никаких сражений. Но они солгали. Драки происходили все время - только на окраинах, где большая часть общества этого не замечала.