Электрическое тело
Шрифт:
– Вряд ли, - сомневается Джули.
– Ты сказал, что они продолжали делать копии ее матери, верно? Потому что они постоянно ломались, были нестабильны от болезни и еще куча причин. Получается, они могут сделать только одну копию за раз. Так что, похоже, у них есть оригинал, а использованные копии как раз в том хранилище, что вы нашли.
Во рту мгновенно пересохло, я напрягаюсь, в ожидании ответа от Джека.
– Ты хочешь сказать, что Элла мертва? Первая версия, то есть реальный человек — мертв?
– А третья версия - это запасная копия на случай, если что-то случится со второй, каковой сейчас является Элла.
Мертва.
Я
Еще когда мы в пещерах убегали от Акилы, в тот момент только задумалась, что я не человек. А сейчас, оказывается, что меня и вовсе уже нет в живых.
Я закрыла глаза и прижалась лбом к холодной металлической двери. Акила мертва. Она погибла в битве, как герой, и восстала вновь, словно феникс.
Это и есть бессмертие? Там, где раньше была моя человечность… сейчас вместо нее лишь пустота, заполненная электроникой.
Что со мной случилось? Как я умерла? Почему… почему меня вернули? Акила - солдат и, по словам Джека, теперь, когда она циклон, она стала универсальным, гораздо более сильным солдатом. Но почему вернули меня?
Сердце колотится. «Зачем» и «как» - это не самое важное вопросы. Наиболее важный вопрос: кто?
Отец? Папа сделал это со мной и мамой? Это то самое исследование, которое правительство украло у него? Чтобы создать циклон, ученым нужно два тела. Один человек и один синтетик. Человеческое тело должно умереть, чтобы синтетическое жило. Если я не я, значит, я умерла… Меня убили.
Руками отца?
Был ли он настолько одержим наукой, что позволил мне умереть, дабы доказать свои теории? Может быть, я стал циклоном давным-давно, как испытуемая, чтобы посмотреть, сработает ли это на маме. Я не была заражена болезнью Хебба, мое синтетическое тело продержалось бы дольше.
Я сжимаю медальон с печеньем, который дал мне папа… Отец любил меня. Он не…
Неужели он такое сотворил?..
Глава 63
– Я могу осмотреть ее, - предлагает Ксавье. Его грубый голос врывается в мои мысли.
– Я осмотрю ее и выясню, представляет ли она для нас угрозу.
– Элла не представляет угрозы!
– негодует Джек.
– И никто ее не будет осматривать! Она - Элла, и она на нашей стороне, я все сказал!
Наступает тишина.
Я выпрямляю спину, мне все равно из кости она или из металла. Я хочу знать правду. Я толкаю плечом тяжелую дверь и вхожу внутрь. Все находящиеся в комнате подпрыгивают от удивления, но я шагаю по кафельному полу в центр комнаты, толкаю каталку со спящим телом Акилы в сторону, и ложусь под сканер и голографический проектор, вмонтированный в потолок.
Мои внутренности плавают надо мной в голограмме. Пару секунд я лежала в немом удивлении. Затем делаю глубокий вдох и произношу:
– Показать процент наноботов.
Мой образ вспыхивает, как море на закате, искрящееся и сияющее, освещенное огнем бесчисленных наноботов, ползающих под моей кожей.
Ксавье протягивает руку к голограмме, отделяя кусочки человеческой плоти от механической.
Все, чего я так боялась - правда. Я не человек. Я - монстр.
Ксавье поворачивается к компьютеру.
– Этот сканер связан с базой данных генома в Триумфальных
– Значит, она Элла, - рычит Джек.
– ДНК Эллы, - поправляет Ксавье.
– Она циклон. Клон настоящей Эллы, усиленный кибернетическим телом.
Слезы жгут глаза. Клон… Не настоящая…
Я смотрю на свои руки, удивляясь, как оказалась в ловушке этой искусственной тюрьмы, выглядящей как мое собственное тело.
Я медленно встаю. Джули смотрит на меня широко раскрытыми глазами, и я не понимаю: то ли она боится меня, то ли я должна бояться ее. Ксавье молча выключает программу, проклятая голограмма исчезает.
– Уйдите, - тихо просит Джек. Джули и Ксавье молча выходят из комнаты. Я стою неподвижно, пойманная взглядом Джека.
Я не хочу быть вещью. Хочу быть человеком.
– Ты - Элла, - говорит Джек, шагая ко мне. Я моргаю.
– Ты - Элла, - повторяет он.
– Ты - это ты. Ты человек.
– Докажи, - говорю я.
Джек вздыхает.
– Ты можешь думать. Андроиды не умеют думать.
Но копия моей матери, которую я встретила на кухне, могла думать. Она решила приготовить завтрак, она решила отправиться в Нижний город. Или… Возможно, ей просто дали очень конкретную программу, которая говорила ей, что делать. Например: если ваша дочь о чем-то спрашивает вас, просто подыгрывайте.
Я вздыхаю, и этот звук, кажется, обвивается вокруг меня словно веревка, сотканная из моих собственных сомнений, душа все мои надежды.
На лице Джека крайне свирепое выражение лица. Он подходит ближе, но я отступаю, сердце бешено колотится. Я так и отступала, пока не уперлась спиной в стену, Джек сразу заключил меня в своеобразную клетку из своих рук. Я успеваю только пискнуть от удивления, когда лицо Джека оказывается в миллиметре от моего. Я смотрю на него широко распахнутыми глазами. Затем взгляд немного опускается.
Его губы прямо здесь, прямо перед моими. Они слегка приоткрыты, так что в его теплом дыхании я чувствую запах яблока, которое он только что съел. Я думаю, что попробовала бы это яблоко…
– Ты даже не представляешь, как это трудно, - сказал Джек той ночью в башне.
– Любить так, как я люблю тебя, и понимать, что ты даже не помнишь меня.
Джек поднимает руку и прижимает ее к моей груди с такой силой, что я чувствую ее очертания, прожигающие мою рубашку и плоть.
– Чувствуешь? — спрашивает он, но у меня нет ответа, потому что все, что я когда-либо чувствовала, проносится через все мое тело: страх и желание, паника, похоть и сомнения - все это, все сразу прожигает кожу в том месте, где лежит его рука, словно на меня кипяток вылили.
– Наука может заставить сердце биться, - мягко произносит Джек, обволакивая израненную меня каждым словом.
– Но она не может участвовать в гонках.
Он отступает на шаг. Лишенная его прикосновений, я чувствую холод в груди, там, где только что была его рука. По крайней мере, теперь я знаю. Робот может жить, может даже думать, но не чувствовать.
Ведь правда?
Глава 64
Джек ждет ответа.