Электропрохладительный кислотный тест

Джордж, Фэй и Чума возвращаются с рынка, нагруженные провизией, на Джордже синие велюровые брюки Чумы, рубашка в широкую оранжево-белую вертикальную полоску, сшитая Чаровницей Гретхен, и доходящие до колен сапоги, которые он разрисовал косыми оранжевыми и белыми полосками, а в волосах его оранжевые остатки ярко-красного кислотно-тестового красителя. В здании муниципалитета все готово для бракосочетания мисс Кэролин Адаме и мистера Джорджа Уокера, а в Госпиталь Сивиль – для рождения ребенка.

– …и еще мы купим белую детскую кроватку…

– Отъебитесь!

– …а на закате снимем все это на пляже, с микрофонами. Бэббс протянет провод и подключит громкоговоритель – и музыку! – Гретхен сыграет нам на органе «Свадебный марш»!

– Отъебитесь, – говорит Горянка.

Итак, Горянка и Джордж без лишнего шума оформили в городе брак. И Горянка родила в Госпиталь Сивиль ребенка, здоровую светловолосую девочку, которую назвала Саншайн. На уровне моря…

Кизи в ла каса гранде – в доме постоянно возникает банальный треугольник, который при наличии четырех отдельных комнат расцвечивается бесконечными вариациями на тему «Фэй – я – Джордж – Горянка».

Горянка по-прежнему мрачнее тучи:

– Посмотри на эту стену. Это же ужасно. Нет, серьезно, посмотри. Я могу за пять минут процарапать ее руками насквозь.

– Может, скрутишь косяк?

– Лучше выкурим его в моей комнате, а то мне надоело вскакивать каждый раз, как Фэй хлопает дверью.

– Хм-м-м-м.

– Не обращай внимания. Я пошутила. К тому же это бодрит и не дает расслабляться.

Среди всеобщей красно-приливной апатии настроение немного повышается. Проказники начинают заниматься кое-какими свойственными Проказникам вещами. Хейджен возвращается из Госпиталь Сивиль прихрамывая, но не растеряв прежнего очарования сына Вечерней Звезды. Нет ни стереоустройств, ни проекторов, ни видеозаписей, с которыми можно было бы повозиться в окрестностях Острова Дьявола, но он отыскивает самое массивное из имеющихся в округе устройств и изводит какого-то бедного туземца, пока тот не соглашается его отдать, – это черепаха. Гигантская морская черепаха, весом фунтов пятьдесят. По поводу появления чудовища сплошное ликование, но никто понятия не имеет, что с ним делать, даже Фэй, жена первопоселенца и превосходный повар, диетолог, техник и механик. Да и котла таких размеров им не достать. Тогда они светящейся краской изображают на панцире огромный череп и скрещенные кости и выпускают черепаху в море, страшно гордые тем, что гарантировали ей еще двести лет жизни. Ни один человек в Мексике, стране бога смерти Секотопетля, не станет искать эту черепаху, чтобы набить себе брюхо…

Бэббс выходит прогуляться после многодневного мрачного заточения в своей вегетарианской крепости и сладострастно восклицает: «Привет, Джэ-э-э-эд!» – обращаясь к трехлетнему сынишке Кизи. Только Бэббс способен в лучших своих вельзебэббских традициях поприветствовать трехлетнего ребенка с таким двусмысленным сладострастным цинизмом.

Приехал Пейдж Браунинг, готовый вновь отправиться в путь и очарованный Гуарачами и Крысиной вещью. В Мексике на каждой ноге гуарачи! Сам Зилот не смог бы выдумать такого дьявольского орудия пытки.

– Здесь всех привязывают к гуарачам! В них невозможно бегать, в них невозможно ходить, они всегда жмут, и от них болят ноги. Единственное, что в них можно делать, – это смирно сидеть. Так всю страну и делают добропорядочной. Всех привязывают к этой бредовой обуви! – и так далее.

Внезапно объявляется Сэнди Леманн-Хаупт, побывавший далеко за порогом, на мотоцикле. На этом мотоцикле он проделал весь путь из Нью-Йорка полпути через США и остаток пути через Крысиные земли, до самой юго-западной точки Мексики, – нелегкая задача даже для Нила Кэсседи. Кизи смотрит на него и не верит своим глазам. Таким сильным, здоровым, спокойным и уверенным в себе он Сэнди еще не видел. Это вселяет в него смутное дурное предчувствие…

Возникает даже Боб Стоун – Боб Стоун из давних перри-лейнских времен. Он приезжает на машине, арендованной в компании «Херц». Прилетев в Мехико, он взял напрокат машину. Он получил в «Эсквайре» задание написать статью о Кизи в эмиграции. Ага, значит, старый мир еще ждет. Стоун, с его всегдашней сверхвпечатлительностью, за каждой кокосовой пальмой видит агентов ФБР и Федералес – в крайнем случае скорпионов, но в то же самое мгновение, как и прежде, очертя голову пускается в каждую катастрофическую авантюру, которая взбредет в голову первому попавшемуся Проказнику, и при этом с криком «Стойте, мол, ребята, это очень опасно», ласточкой летит вниз с ближайшего обрыва.

Наглотавшись декседрина, Стоун с Бэббсом садятся в машину Стоуна и, хорошенько растащившись под таблетками. направляются по дороге на Тепик в глубь Крысиной страны. Возвращаются, хихикая, и принимаются наперебой рассказывать о таинственном случае с Дорожным Зверем. Несколько дней они катили по навозной пыли, не смыкая глаз и летая под декседрином, катили сквозь поросшую кустарником и населенную осликами местность, и, когда темнело, все кругом и в самом деле становилось таинственным. Стоун видит маленькие мексиканские мостики, и те превращаются в чудовищных ящериц-ядозубов, их видит и Бэббс. Дорога становится самой настоящей проволокой, натянутой среди безлюдной страны чудовищ, а потом чудовища как-то вдруг начинают командовать дорогой! – прямо впереди – самое крупное дорожное чудовище, на какое когда-либо смотрели глаза человека, такое огромное, что оно оседлало дорогу, точно тарантул с десятифутовыми лапами по краям дороги, а его мерзкое гигантское тело с челюстями под брюхом дожидается пищи, и машина медленно движется в его сторону, не решаясь остановиться, не решаясь ехать дальше…

– Нет! Не подъезжай близко! – кричит Стоун.

– Ну уж нет, – говорит Бэббс, – мы обязаны. Мы обязаны его проскочить.

– Проскочить!

– Мы обязаны, – повторяет Бэббс. – Иначе мы никогда не двинемся дальше.

Внезапно кажется, что от того, двинутся ли они дальше, зависит весь ход мировой истории.

– Я знаю! Но оно слишком…

– Обязаны проскочить! – говорит Бэббс. Они мужественно движутся навстречу катастрофе, Армагеддону, концу всего…

…и проскакивают сквозь чудовище!..

…это какая-то едрючая дорожно-строительная громадина, она тащится по шоссе в темпе мексиканских гуарачей, а метисы в недоумении глядят сверху на машину, только что проскочившую под ними на скорости шестьдесят или семьдесят миль в час…

Стоун и Кизи, растащившись как следует под винтом, едут в сторону Соноры. Стоуну, хотя он и ведет машину, кажется, что он сидит в такси за темным стеклом. Ну чем не такси! По дороге они сажают в машину парнишку, американца, голосующего-голосующего, добираясь обратно в Калифорнию. Они могут подвезти его только до Соноры. Мы едем в Калифорнию, говорит Стоун, и они дают полный газ.

– Калифо-орни! – произносит Кизи на глупейший провинциальный манер.

– Ага, – говорит Стоун. – Я везу туда этого малого, – имея в виду Кизи, везу его в Калифорнию показать, как восходит солнце. Он никогда не видал, как восходит солнце.

– А-а-а, – говорит Кизи, – что ты мне голову морочишь! Не восходит нигде никакое солнце.

– Стану я тебя дурачить! – говорит Стоун. – Солнце восходит, и ты это скоро увидишь. – До чего же странно ехать вместе с Кизи в такси сквозь мексиканское ничто за темным стеклом.

– А-а-а-а-а, – произносит Кизи. Парнишка тем временем сидит ни жив ни мертв.

– Да не вру я! – говорит Стоун. – Посмотри вон туда. Вот оно, солнце!

– Угу, угу, Боже мой, ты прав, вот оно, солнце! Ого… да оно заполня-а-а-а-ает все небо! Оно освеща-аа-а-ает долину! Оно озаря-а-а-а-ает океан!

Через несколько миль парнишка заговаривает самым небрежным тоном, на какой только способен:

– Слушайте, ребята, я, пожалуй, выйду не в Соноре, а в Тепике. Я как раз вспомнил, мне надо там кое-кого повидать.