Электропрохладительный кислотный тест

Сегодняшняя фантазия заключалась в том, чтобы довести до предела проказу с Изгоем, сделаться Феноменальным Проказником-Беглецом в баскин-роббинсовских недрах США. Вы что, никогда не видели Проказника-Беглеца? Тогда посмотрите этот фильм; он затягивает…

Для возвращения у Кизи имелась мелодрама с крепким сюжетом. Размалюем автобус еще гуще и ярче, и тогда им его ни за что не увидеть. Проникнуть обратно он рассчитывал по принципу «похищенных документов». Если вести себя развязно и грубо, им нипочем не догадаться, кто ты такой.

Для въезда в страну Кизи выбрал Браунсвиль, штат Техас. Это самый восточный населенный пункт на мексиканской границе, фактически на берегу Мексиканского залива, причем наименее подходящий для возвращения торчков. Большинство торчков въезжало с западной стороны, со стороны Тихуаны, потому что они возвращались в Калифорнию.

И вот он нахлобучил ковбойскую шляпу и этаким чумазым неряхой предстал пред ясные очи служащих таможенно-иммиграционного поста в Браунсвиле. Взяв у одного мексиканца напрокат белую лошадь с глубокой седловиной, он влез на нее в лихо заломленной набекрень ковбойской шляпе и поехал, бренча на гитаре и лениво, как пьяный, покачивая головой. Так он и пересек границу верхом на едва плетущейся старой кляче, точно «Певун Джимми Энгланд».

– Сколько вы пробыли в Мексике?

– Чертовски долго.

– Можно взглянуть на вашу визу?

– У меня ее нет.

– Где же она?

Виза – откуда ему знать, черт побери! Поехал играть «кантри-энд-вестерн» в этот ебучий Матаморос, и будь он проклят, если его не напоили эти ебучие мексикашки, их ебучие бабенки и маргаритас, напоили и ограбили пьяного на улицах Матамороса, взяли деньги и документы, дочиста обобрали, а он совсем опьянел и сидел пьяный в этой Богом забытой Мексике, заделав себе задницу терракотой, а ведь он всего-навсего славный малый из Бойсе, штат Айдахо, куда сейчас и направляется, хватит с него Мексики, хватит с него Лас-Вегаса…

– У вас есть какое-нибудь удостоверение личности?

– Только это…

…и он предъявляет дошлому полицейскому кредитную карточку Американского банка, на которой значится: «Джеймс К. Энгланд, Лас-Вегас, Невада».

Словом, его пропустили, и он продолжил свой путь, терзая гитарные струны, лениво сидя верхом на лошади, хотя нет, лошадь у него отобрали нельзя допустить, чтобы из Крысиных земель пробралась через границу какая-нибудь зараза, вы же понимаете…

Певун Джимми Энгланд принялся голосовать, стоя в придорожной пыли, с крыстарой под мышкой…

XXVI Полицейские и воры

Джимми-Певун, Грубиян-Потаскун, Вертит башкой седою В браунсвильской пыли с перегноем И принимается голосовать В глубь Техаса – он начал играть В «полицейских и воров». Супергерой одинокий, Космогерой автострады широкой. Никакого вранья! Честность – лучшая маска, ведь играем, друзья. В «полицейских и воров». Видите, копы-вредители. Прикольных торчков победители? Вот это – моя Крыстара, Вот – с начесом ковбойский костюм, Ботинки Проказника красные Из Гвадалахары, А ковбойская шляпа лихая Скажет вам, за кого я играю В «полицейских и воров». Я уже не Кларк Кент, Не Стив Лэмб позабытый. Пяльте глаза, я играю в открытую В «полицейских и воров». Появилась попутка, Но в дороге играть не пришлось ни минутки В «полицейских и воров». За рулем той попутки Сидел и в пыли перегнойной гораздый на шутки Миссисипский один проходимец и жмот С гнилозубой ухмылкой во весь свой дурацкий рот. Дорога плохая, Буксует машина – нагрузка большая, Как и ставка в игре В «полицейских и воров». Черт бы его побрал! Тот Космический Плут – он Взял да удрал! Жидкий кофе и яйца в баре автовокзала. Сыграем в автобусе – где наша не пропадала! В «полицейских и воров». Отсыревший «Грейхаунд» наконец отъезжает, В нос всю дорогу мочою шибает, И до самого Солт-Лейк-сити Играйте в автобусе сколько хотите В «полицейских и воров». Вторым Еду классом, автобус катится, Рессоры прямо под задницей Забыть не дают, Несмотря на уют, О глазастых ищейках, оставшихся с носом Совершенно открыто! Какие вопросы! Супергерой, несравненный игрок В «полицейских и воров». Теперь – самолет, Рейс на Сан-Франциско, ночной перелет. У копов тревога? Для поимки героя в ковбойской рубахе нужна им подмога? На взводе курки револьверов ужасных? Стрелять? В суперпижона в пижонских ботинках красных? Страхи отнюдь не напрасны. Истребитель рассудка и ныне со мною Костюм Проказника из огненной паранойи, Скрытый от взоров Смешливый ковбой, Барабанщик сердечный Шагает навстречу бредятине вечной Игре В «полицейских и воров». Торжественным маршем из аэропорта С расчудесным почетным эскортом: Цвет Проказников, Хью и Нил, Таких в Чудо-комиксах изобразил Прикольный художник. Начнем-ка фильмец: ЗАПРИКАЛЫВАЕМ КОПОВ! Одурачим федерален Одурачим шерифа Сан-Матео Одурачим начальника сан-францисской полиции Одурачим судей в их кабинетах Мы не сдадимся, сил у нас хватит Мы пойдем до конца Мы будем дурачить вас на пляжах Мы будем дурачить вас на аэродромах Мы будем дурачить вас в полях, на улицах, на холмах И на деревьях. Классный сюжетец Знатный фильмец В дураках остается каждый хитрец! Смотрите внимательно на экраны Сыпьте Дж. Эдгару Гуверу соль на раны! Идет игра в «полицейских и воров».

Кизи скрывается у своего приятеля… в Пало-Альто. Его охватывает странное душевное состояние. Он втянут в фильм копов, в игру в «полицейских и воров», и те, в конце концов, выиграют, потому что это их фильм «Ага, попался!», Если только он не сделает этот фильм своим, что потребует отчаянного риска и беспримерной отваги. Вот он я, ребята… В игре в «полицейских и воров» надо всюду прятаться и красться в состоянии тахикардии, а они любят, когда перед ними пресмыкаются в страхе, и поэтому…

ДОЛОЙ ПРЯТКИ!

Короче говоря, фантазия ныне такова: превратиться в ярко-красный светящийся Очный Цвет – цветок, закрывающийся с приближением ненастья, возникающий то здесь, то там, прямо у всех на глазах, а потом исчезающий, оставляя за собой аромат легенды. Он уподобится одному из тех киношных преступников, которые присылают в полицию вычурные шифрованные записки о девицах «по номинальной цене» и о своем намерении их удавить – после чего выполняют свое намерение, а весь мир в это время затаив дыхание ждет, что на будущей неделе сообщат об очередной сломанной подъязычной кости. Правда, он никого не душил, он всего-навсего покуривал траву. Однако, судя по возбуждению, царящему в Сан-Франциско, этого никак не скажешь…

Непривычно иметь в доме такого гостя – … почти никогда не знает, как себя с ним вести, а Кизи в исступлении бросается из крайности в крайность, от паранойи и сверхосторожности к удивительному пренебрежению собственной безопасностью, причем состояния эти чередуются абсолютно бессистемно. Кизи встает около полудня, а то и в час, завтракает, затем выходит в сад за домом и сидит там в своей рубахе с начесом, играя на флейте Проказников. Если в Пало-Альто человек сидит в саду и играет нечто куда более странное, чем любой транзисторный приемник, это предвещает прикольный мятеж; тем более если этот человек – здоровенный мускулистый Горец в рубахе с начесом, играющий на флейте. Потом ночью – пару затяжек здесь, пару затяжек там, это весьма пользительно, майор, и Кизи с двумя-тремя Проказниками поднимают галдеж, тихий такой

Галдеж Мозговой выпендреж Разнесем в пух и прах Все аргументы в крысиных мозгах Писк, шутовство, завывания Бессвязная глоссолалия Петухи-крикуны! Мегаскопы! Ударим в барабанные перепонки! ЗАПРИКАЛЫВАЕМ КОПОВ!..

до двух часов ночи дом сотрясался от звона крыстарных струн, сумасшедших воплей и истошной травяной эйфории, способных на ближайшие пятнадцать лет лишить сна весь погруженный в сладкие грезы туннельный Пало-Альто… но в четыре или пять утра, после установления рекорда по продолжительности безумного воя, Кизи вдруг приходил к выводу, что пора принимать все мыслимые меры предосторожности, и удалялся в подвал, в уютное гнездышко, заставленное покрытыми паутиной ящиками. Что ж, по крайней мере, эти ублюдки по-гестаповски не похлопают его по плечу – «А вот и мы, Кизи…»

Вот такой фильм… но, проснувшись, он почти сразу же начинает свой фильм сызнова. Нил, Хью Ромни, Кизи и небольшой отряд Ангелов Ада направляются на трехдневный «Фестиваль Полетов», идущий в Государственном колледже Сан-Франциско, – субботний вечер, 1 октября. Что посеешь… Студенческий мир уже охвачен Кислотными Тестами. Государственный колледж Сан-Франциско стал для кислотных торчков подлинным университетом, примерно так же, как университет штата Огайо – для футбольных фанатов. Они пробуют свои силы во всей этой вещи, в Кислотном Тесте, с предельно добросовестным эклектизмом.

Альфа, Бета, Дельта, училки-зубрилки. Киношки, курилки. Студенческий мир! Бусы, четки, Бубенчики, Прикольные шмотки, Сандалы-мандалы. Психоделия!

Ангелы Ада превращаются в мобильное оружие Беглеца. Им эта роль по душе. Пускай только копы сунутся, они их до умопомрачения заприкалывают хоть патрульную машину, хоть целый взвод. По неведомой причине во всех зданиях на территории колледжа горит свет. Фестиваль проводится в гимнастическом зале – забитом подмостями и людьми, обстреливающими потолок из прожекторов и кинопроекторов – башни Контроля, а на эстраде «Благодарные Мертвецы» – короче, с максимальной скрупулезностью воздается должное первым Кислотным Тестам, и вдруг становится известно, что скоро появится