Элемент Водоворота

Не заходя домой, Нара направился в дом клана Акимичи.

– Шикамару! Как я рада тебя видеть! – Ему навстречу бросилась мать Чоджи. – Как ты? Смерть Асумы – это так ужасно! – Она порывисто обняла его, не дав возможности ускользнуть, и прижала к пышной груди, похлопывая по спине. – Чоджи просто сам не свой! Ты не мог бы поговорить с ним, Шикамару? – Она отстранилась, заглядывая в глаза.

– Конечно. – Нара неловко улыбнулся.

– Шикамару! – В дверях показался глава клана Акимичи. – Ты пришел навестить Чоджи?

– Да.

– Он на пустыре за нашим домом, тренируется.

Чоджи сидел на краю огромной ямы, свесив ноги, и расстроенно вздыхал каждый раз, как урчал его голодный желудок. За все годы знакомства Шикамару никогда не видел своего друга таким печальным. Чоджи был невероятно добр и, как многие добрые люди, позитивно воспринимал происходящее, поэтому чаще всего он был в приподнятом настроении. Столкновение с жестокостью людей и несправедливостью этого мира были для него мучительны, поскольку ставили в тупик, заставляя сомневаться в своем оптимистичном взгляде на жизнь. Однако толстяк быстро отходил и снова становился самим собой. Но сейчас парень был расстроен как-то по-особенному, настолько сильно, что, похоже, не мог есть. Но ведь и случай был особый – смерть сенсея. Шикамару грустно улыбнулся, подошел и сел рядом на краю ямы, так же, как и приятель, свесив ноги.

– Знатная яма у тебя получилась, – проговорил он вместо приветствия, пытаясь разглядеть в темноте дно.

– Шикамару! – Чоджи, кажется, только что его заметил. – Мы ведь сделаем это? – В добрых глазах толстяка светилась надежда, перемешанная со страхом.

– Эм… – Нара не знал, что ответить.

Идейный противник агрессии и жестокости, добряк Чоджи, похоже, так же, как и он, раздумывал над планом мести. И, в отличие от Шикамару, думал он на эту тему решительно, безапелляционно, уверенно, не ставя перед собой вопрос «стоит или не стоит ввязываться в эту авантюру?». Чоджи знал правильный ответ.

– Или ты думаешь?.. – младший Акимичи погрустнел и снова принялся изучать темноту внутри ямы.

– Ты можешь кое-что сделать для меня? – Шикамару положил руку ему на плечо.

– Конечно! – Печаль молниеносно сменилась азартом.

Дав распоряжения Чоджи, Шикамару направился дальше. Его путь лежал к цветочному магазину Яманака. Ино выбежала навстречу и даже не думала здороваться. Ее глаза горели, щеки краснели, дыхание сбилось.

– Когда, Шикамару? – нетерпеливо прошептала она, оглядываясь на дверь.

Нара остолбенел: похоже, из всех троих только он мучился проблемой выбора. Неужели он на самом деле трус? Нет-нет, просто он осторожен, мотивированно осторожен. Парень кивнул сам себе, удовлетворенно повторяя только что сформулированную мантру. Шика выдал Ино ее часть инструкций и пошел домой. Он должен был еще раз прокрутить в голове план, все проверить. В сотый или двухсотый раз. Собраться и незаметно выйти из дома.

На пороге его встретила мать. Уперев руки в бока, она загородила проход, всем своим видом намекая, что в этот раз отделаться от нее не удастся.

– Прости, мам, но я очень… – старательно отводя взгляд, начал Шикамару.

– Нара Шикамару! – с места в карьер завелась женщина. – Мне надоели твои отговорки! Ты второй день меня игнорируешь, а я всего лишь хотела сообщить, что тебе пришло письмо, – добавила она, сердито кивнув на конверт, лежавший на столике в прихожей.

– Письмо? – Парень уже готовился оправдываться, когда до него дошел смысл сказанного.

– Да, представь себе! – женщина продолжала говорить на повышенных тонах. – И принес его какой-то хорек!

– Хорек? – Нара-младший рассеянно моргал. – Хорек?! – В темных глазах мелькнула догадка.

– Да, хорек! – Ёшино по-прежнему возмущалась. – Мало того, что этот наглый грызун посмел появиться в моем доме сразу после уборки, так еще и пришлось скормить ему весь рис с мясом, потому что он не желал убираться на голодный желудок!

Мать еще что-то говорила, но сын не слушал. Схватив конверт, он вышел в сад, сел на террасе на свое любимое место и непослушными пальцами разорвал бумагу. На желтовато-белом клочке знакомым стремительным почерком была написана всего одна строка, шесть слов, которые заставили парня ухмыльнуться: «Храни Золото для решающего удара*, Нара». Он перечитал еще раз, потом заглянул в конверт. В самом дальнем уголке притаилась костяная фигурка для игры в шоги. Конь. Ухмылка стала еще шире. Одного взгляда на фигурку было достаточно, чтобы понять, что она принадлежит дорогому набору, изготовленному из слоновой кости, с выполненными золотым тиснением надписями. Фигурка была удивительно гладкой, идеально отшлифованной и приятно холодила ладонь, уютно устроившись в крепко сжатом кулаке. Вспомнилось, как Асума тоже утверждал, что на доске для игры в шоги Шикамару был бы, скорее всего, Конем, поскольку может мыслить и планировать на несколько шагов вперед, как будто перепрыгивая через головы противников. Нара поднялся на ноги и вздохнул полной грудью.

– Проблематичная женщина, – пробормотал он, задумчиво почесывая затылок и всем сердцем надеясь, что разорению подвергся не личный набор для игры в шоги Пятого Кадзекагэ.

Символ страны Огня, размещенный на кладбище, вечный памятник всем погибшим в бою шиноби, смотрелся особенно величественно на закате, окрашенный оранжево-красными лучами заходящего солнца. Шикамару остановился перед могилой Сарутоби Асумы. Он пришел раньше назначенного времени встречи. Привычным уже жестом парень достал из кармана зажигалку сенсея и прикурил сигарету. Сделав небольшую затяжку, он вполне ожидаемо закашлялся и отрицательно покачал головой: «Не моё». Положив непотушенную сигарету на надгробную плиту, он сунул руки в карманы и стал поджидать товарищей по команде.

Через несколько минут появились Ино и Чоджи в полном боевом обмундировании. Они принесли все, что просил Нара: любимые лакомства и напитки сенсея были разложены на могильной плите, знак Деревни Скрытого Листа украсил небольшой венок из белых цветов. Все трое склонили головы, каждый вспоминал что-то свое об их общем учителе.

– Сенсей, это, – Шика щелкнул зажигалкой, – останется у меня, пока мы со всем не разберемся. Но я верну. Обещаю! – Он спрятал блестящий предмет в карман. – Ты ведь приглядишь за нами, Асума? – на грани слышимости добавил парень, а его товарищи едва заметно кивнули.

Синхронно тяжело вздохнув, они переглянулись и гуськом потянулись к выходу.

Солнце уже село, улицы Конохи быстро пустели, не было слышно детского смеха, в окнах зажегся уютный желтый свет, в воздухе распространялись и смешивались дразнящие запахи свежеприготовленной пищи. Запоздавшие прохожие деловито ускоряли шаг, стремясь оказаться дома как можно скорее. Только у многочисленных питейных заведений было людно, из гостеприимно распахнутых окон и дверей доносились громкие разговоры и взрывы смеха, приправленные легким ароматом сакэ.

Трое молодых шиноби медленной, уверенной походкой приближались к выходу из Деревни. За несколько десятков метров до пропускного пункта Шикамару кивнул товарищам, и они проворно исчезли в ближайших кустах. Нара подкрался к будке караульных и прислушался к происходившему внутри. Котетсу и Идзумо увлеченно и крайне эмоционально обсуждали последнюю книгу Джирайи. Шика улыбнулся удовлетворенно и хитро, мысленно отметив, что придется все-таки прочитать этот будоражащий умы бестселлер хотя бы из чистого любопытства.