Элемент Водоворота
Шрифт:
Девушка отстраненно рассматривала лес, территорию фермы, реку и снова полосу леса на противоположном берегу. Еще несколько часов, и день начнет клониться к закату, солнечные лучи окрасят небо во все оттенки розового, тени станут сказочно длинными, а вода – жидким золотом. Казалось, Саюри пыталась запомнить свой маленький тихий уголок таким идеальным, каким он был сейчас, потому что чувствовала, что так, как сейчас, уже не будет никогда.
– Вам грозит опасность?.. – Кабуто не то спрашивал, не то утверждал, пытаясь подавить нараставшее беспокойство.
– Не думаю. – Саюри устало закрыла глаза рукой, массируя пальцами переносицу. – Наверное, нет.
Кабуто помолчал, размышляя. Того, что она сообщила, ему хватило, чтобы сложить в голове полную картину. Он привык располагать только обрывками информации, прилаживать их друг к другу, бережно склеивать, домысливать. Иначе какой же из него шпион. Вот и теперь для него все было очевидно: Джирайя оставил разветвленную сеть информаторов на хрупкие плечи своей ученицы. А поскольку в последнее время Отшельника более всего интересовали Акацки, о чем с обидой и неприкрытой ревностью в голосе не раз упоминал Орочимару, Кабуто не питал иллюзий относительно содержания информации, которую Саюри будет собирать и переправлять в Коноху. Бросил девушку, которая еще совсем недавно не хотела иметь ничего общего с миром шиноби, в эпицентр зарождающегося конфликта.
Якуши сжал кулаки и скрипнул зубами. Внутри инстинкт самосохранения, приказывавший собирать вещи и бежать, боролся с непонятным, доселе незнакомым, но удивительно настойчивым стремлением защитить. Она помогла ему тогда, когда отвернулись все, протянула руку, подобрала. Вправе ли он сейчас бросить ее в сложившейся ситуации? Должен ли ответить добром на добро? Позволит ли ему совесть просто уйти? И почему, черт возьми, в процессе принятия решения беспринципным нукенином фигурирует отсутствовавшая столько лет совесть?
– Саюри-сан, – Кабуто нахмурился, услышав, как хрипло и неуверенно звучит собственный голос, – Вы можете отказаться?
– Боюсь, что нет, – девушка подняла уголки губ в извиняющейся улыбке. – Вам, вероятно, опасно здесь оставаться, Кабуто-сан, – проговорила она, поспешно отводя взгляд. – Шима-сама не узнала Вас, мне удалось убедить ее, что Вы просто один из работников фермы. Вы можете остаться до утра, я соберу Вам еды в дорогу.
– Для выполнения этих… поручений Вы планируете встречаться с шиноби из Конохи на территории фермы?
– Не думаю, – с сомнением ответила Саюри. – Я бы не хотела, – добавила она чуть увереннее после некоторого раздумья.
– Тогда я остаюсь, – подытожил Кабуто, но, заметив ее удивленный взгляд, пояснил: – Мне некуда идти, Саюри-сан. Не думаю, что, скитаясь по дорогам континента, я буду в большей безопасности, чем в доме человека, поставляющего информацию в Коноху. – Якуши слегка улыбнулся, заметив, как она неуверенно кивнула головой, соглашаясь с его мыслью. – А здесь я смогу… – он колебался долю секунды, – быть полезным.
– Ладненько. Завтра на рассвете мне придется уйти, – проговорила она после некоторого молчания. – Меня не будет пару дней. Оставляю все дела на Вас, Кабуто-сан.
– Куда Вы идете? – прежде чем обдумать вопрос, выпалил он.
– У меня встреча с надёжным человеком из Конохи, через которого я планирую в дальнейшем передавать информацию. – На ее губах заиграла нежная улыбка.
Кабуто молчал, бессознательно наблюдая, как солнечные лучи путаются в ее растрепанных волосах.
– У меня тоже есть кое-какая информация об Акацки, – тихо проговорил он. – Она может быть полезной. Вы сможете передать ее Вашему надежному
человеку?Она кивнула и улыбнулась, вызвав ответную улыбку на лице Кабуто.
Добравшись до дома, Хатаке Какаши устало привалился спиной к двери. Ну что за день! Тут только до него дошло, что с самого утра он так ничего и не ел. Подумал было сходить перекусить, но последнее упражнение с расшифровкой напрочь отбило аппетит. Пообещав себе завтра непременно посетить Джирайю-сама в больнице и обязательно поесть, Какаши простоял полчаса под горячим душем, смывая тот самый пятиминутный позор, и блаженно растянулся на кровати, готовясь погрузиться в сон. Однако захватившую его сладостную полудрему прервал до боли знакомый хлопок. Какаши мгновенно открыл глаза и, как и утром, сел на кровати, ожидая увидеть на полу жабу.
– Вечер добрый, Хатаке Какаши! – Шима прищурилась.
– Здравствуйте! – Какаши устало закатил глаза. Количество жаб, увиденных им за сегодняшний день, явно зашкаливало. – Чем обязан?
– Меня просили передать Вам вот это, – жаба протянула свернутый треугольником кусок бумаги.
– Кто просил? – поинтересовался Хатаке, перехватывая пальцами конверт и изучая непроницаемое выражение гостьи.
Быстро уяснив, что ответа он не получит, джонин развернул конверт: на колени выпал локон волос, перевязанный черной ниткой.
– Интересненько… – пробормотал Какаши, зажав в пальцах «послание».
– Ответ будет? – поинтересовалась жаба, заметив его замешательство.
– Передайте Саюри, что я буду, – тихо проговорил Какаши, медленно сворачивая измятый листок с указанными на нем временем и местом встречи и наблюдая, как с характерным хлопком исчезает его незваная гостья.
====== Глава 39. Личные дела ======
Это утро Хатаке Какаши встретил непривычно бодро. Солнце еще только показалось из-за горизонта, лениво расправляя затекшие лучи, а Копирующий ниндзя был уже на ногах и в полной боевой готовности. Да и неудивительно: ему предстояла дорога, а до отправления он еще хотел навестить Джирайю-сама в госпитале, чтобы получить последнюю информацию о состоянии его здоровья.
Улицы Конохи были пусты, жители еще только просыпались, сладко потягиваясь в своих теплых постелях, кое-кто из лавочников неторопливо копошился возле своих магазинов, открывая ставни, проверяя, все ли в порядке, выставляя товары. Редкие прохожие кивали Какаши, словно старому знакомому, тем самым принимая его в закрытый клуб ранних пташек Деревни Скрытого Листа. В госпитале также было безлюдно, только за стойкой регистрации отчаянно боролась со сном молоденькая девушка. Увидев Хатаке, она быстро пригладила волосы, мельком взглянула в свое отражение в стекле, отделявшем ее от посетителей, усиленно поморгала, чтобы проснуться, и расплылась в приветливой улыбке.
– Чем могу помочь? Вам нужна медицинская помощь?
– Нет, я пришел навестить одного пациента. – Единственный видимый глаз Копирующего с надеждой заглянул в темные глаза медработника.
Девушка удивленно подняла брови, на всякий случай бегло посмотрела на часы, висевшие на стене за спиной Какаши, и уверенно ответила:
– Часы приема с десяти, а сейчас еще и семи нет.
– Я знаю, – вздохнул джонин, – может быть, Вы пропустите меня в виде исключения? Мне надо срочно уйти из деревни на пару дней, но я должен знать, как себя чувствует Джирайя-сама. Это очень важно! – Он оперся локтями о разделявшую их стойку и, понизив голос до доверительного шепота, добавил: – Вы меня просто спасете!