Элемент Водоворота

– Ты слишком мнительный! – воскликнул Белый. – В наших руках такая сила, а ты не хочешь ею воспользоваться! Мы упустим драгоценное время.

– Я ему не доверяю, – отозвался Учиха, крепче сжав скрещенные на груди руки. – Пока не доверяю, – повторил он.

– Ты не доверяешь Саске, не доверяешь Нагато, и Итачи ты тоже не доверял… – начал загибать пальцы Белый.

– И в случае с Итачи он оказался прав, – вмешался Черный, заставив вторую половину обиженно закусить губу. – Да и в случае с Нагато, по большому счету, тоже. Разница лишь в том, что у нас есть надежные рычаги давления на Нагато и Конан.

Тоби тяжело вздохнул и уселся обратно за стол.

– Созданный Альянс и то, с какой настойчивостью Суна с Конохой этого добивались, говорят о том, что нам противостоит не просто сильный соперник. Вряд ли они не понимают, что собранные в одном месте Джинчуурики – отличная приманка для Акацки, – заговорил он. Зецу кивнул. – Мы должны атаковать, когда они разойдутся по углам.

– Помяни моё слово, из этого ничего не выйдет! – хмыкнул Белый.

– Разделяй и властвуй, – задумчиво прохрипел Черный.

– Да, – охотно подтвердил Тоби. – Я думаю, нам надо выждать, все тщательно спланировать и подготовиться.

– Я считаю, что нам надо напасть сейчас, – запротестовал Белый. – Нам и так остались самые непростые цели, нет смысла ждать, пока они станут еще сильнее.

– Решать тебе, – резюмировал Тоби, взглянув в расположенный на черной половине лица Зецу желтоватый глаз.

– Мы подождем, – после некоторой паузы ответил хриплый голос. – Пока подождем.

– Я хотел попросить тебя присмотреть за Саске, – проговорил Тоби. – Нагато я возьму на себя.

– Хорошо, – согласился Черный Зецу.

Столовая, где собирались Акацки для редких совместных трапез, была довольно большой. Пейн уселся на свое место в самом дальнем углу, налил зеленого чая для Конан, сделал приглашающий жест Саске, а затем углубился в свои мысли, не обращая внимания на происходившее в комнате, время от времени переговариваясь с напарницей. Саске сел на указанный ему стул, который удобно располагался напротив двери и давал уникальную возможность рассмотреть каждого, кто входил в помещение.

Первым появился высокий и плечистый Хошигаки Кисамэ. Скользнув безразличным взглядом по лицу молодого Учихи, он поставил в уголке свой забинтованный меч, уселся за стол и с аппетитом накинулся на еду, обильно запивая ее водой из непомерно большой кружки и не поднимая взгляда от тарелки. Затем в столовой показался невысокий тощий паренек с длинными светлыми волосами, закрывавшими половину лица. Огромный ясный ярко-голубой глаз с минуту оживленно исследовал лицо Саске, затем на губах расцвела полуулыбка.

– Саске-кун, ты очень похож на своего брата, да упокоится он с миром, ага! – Блондин расплылся в презрительной улыбке. – Жуткий был тип, мрачный, молчаливый! Как зыркнет своими проклятыми красными глазами, бр-р-р! – Парень поморщился.

– Дейдара! – осадил Кисамэ, и Саске почувствовал прилив благодарности к суровому мечнику. – Ты же знаешь, о покойниках или хорошо, или…

– Молчу-молчу, да, – вновь заулыбался тот. – Никакого чувства прекрасного, ага, – заговорщицки добавил он, проходя мимо Саске и едва заметно кивнув в сторону Хошигаки, – только грубая сила, – он скривил губы. – А ты как относишься к искусству, м? – Блондин возбужденно изучал его лицо, придвинувшись настолько, что Учихе пришлось собрать все силы, чтобы побороть острое желание оттолкнуть его.

– Ну, смотря к какому, – пробормотал он, нарочито медленно наливая мисо в глиняную плошку.

Дейдара отскочил на пару шагов в сторону и презрительно смерил его диким взглядом.

– Есть только одно искусство, которое в состоянии отразить красоту мгновения, да! Искусство – это взрыв! – набрав в легкие побольше воздуха, он что было силы крикнул: – БАМ!

«Чертовы фрики», – закатил глаза Саске, вытерев расплескавшееся содержимое пиалы салфеткой и вспомнив предостережение Суйгецу.

– Уж помолчал бы ты, Дейдара, в самом деле! – В комнату, еле передвигаясь и скрючившись в три погибели, вошел пожилой мужчина, чью нижнюю половину лица скрывала маска. – Твое, с позволения сказать, «искусство» – просто бред собачий! Добрый вечер! Сасори, – представился он.

– Учиха Саске.

– Да-да, я знаю. Братец Итачи. Очень рад.

«Хотелось бы и мне сказать то же», – Саске натянул подобие вежливого выражения лица и кивнул. Затем примчался Тоби-Мадара, глупо подпрыгивая и радостно приветствуя всех присутствовавших, он заговорщически подмигнул Саске из-под маски и уселся за стол рядом с Кисамэ, беспрестанно дергая его просьбами передать то или иное блюдо. Хошигаки терпеливо передавал, сопровождая услугу глухим рычанием и закатыванием глаз.

Последним в столовой появился двуединый Зецу. Поздоровавшись с Саске на два голоса – хриплым и низким голосом черной ипостаси и писклявым ультразвуком белой половины – он присел за стол по правую руку от Саске. Расправив юбочку из зеленых веток и тоскливо ознакомившись с ассортиментом блюд, он немедленно высказался против употребления растительной пищи и прочитал небольшую лекцию о необходимости срочного перехода на продукты исключительно животного происхождения. Он также радостно пригласил нового товарища прийти на экскурсию в его оранжерею, разбитую в бывшей комнате Орочимару, и посетовал на то, что вверенных ему площадей катастрофически не хватает для выращивания всех тех многочисленных видов редчайших и ценнейших представителей флоры, которые он хотел бы разводить.

Саске потерял аппетит в ту же минуту, когда боковым зрением увидел, как Дейдара ест руками. И дело тут было вовсе не в слишком рафинированном аристократическом воспитании наследника мятежного клана: Дейдара не просто отказывался от использования приборов, он пережевывал пищу при помощи ртов, расположенных на его ладонях. Живое воображение и пытливый ум сыграли с Саске злую шутку, мысленно изобразив систему пищеварения его соседа, что и вызвало рвотные позывы и полное отторжение пищи.

Справившись с собой, Саске перевел взгляд на остальных. К счастью, Сасори вообще ничего не ел, чем сразу заслужил симпатию Учихи, правда, ненадолго. Мужчина сосредоточенно и, по его глубокому убеждению, совершенно незаметно собирал со всех тарелок масло, складывал его под столом в скляночку, которую затем спрятал в один из своих непомерно длинных рукавов. Поймав недоумевающий взгляд нового товарища, он неопределенно пожал плечами и пробормотал что-то про чертову экономию, вспомнив какого-то Какудзу и тут же возведя глаза к небу и пожелав последнему успокоения души.

Пейн и Конан мирно шушукались, загородившись от присутствующих свежей прессой. Кисамэ смачно отрыгнул, оглядывая разоренный им стол голодным взглядом и допивая седьмую кружку воды. Тоби беспорядочно тыкал вилкой по всем тарелкам в попытке съесть хоть что-нибудь, пока на лакомый кусочек не положил глаз Хошигаки. Вскоре на его тарелке выросла внушительная пирамида из разнообразных закусок, которая спустя мгновение с грациозной подачи самого Тоби оказалась на полу, сопровождаемая его слезливым возгласом и язвительной фразой Сасори, что, будь с ними сейчас все тот же загадочный Какудзу, расходы на испорченные продукты были бы немедленно вычтены из и без того скромного жалования Тоби, причем на всякий случай в двойном размере. От соседа слева доносилось стройное трехголосое чавканье. Сосед справа, изобразив сладчайшую улыбку, витиевато выражал надежду, что Саске не станет возражать, если после его безвременной кончины в отведенной ему комнате будет устроена еще одна оранжерея. Саске не выдержал и с грохотом отодвинул стул, пожелал всем приятного аппетита и удалился из этого сумасшедшего дома в свою комнату, ключ от которой и краткие пояснения о месторасположении в бесконечном лабиринте коридоров, дала ранее Конан.