Елена Прекрасная

– Ты так близко, Елена! – прошептал он мне на ухо. – Я тоже жду нашей брачной ночи. Как бы я хотел овладеть тобой прямо в лесу! Но не могу. Нам нужно сделать всё по правилам.

Хоть мне и было неприятно представлять, как мной овладевают в лесу, всё же я решилась спросить:

– Кто придумал эти правила? Почему всё так сложно?

– Дело в магии, – ответил царевич. – В магии стрелы, – добавил он. – Стрела выбрала тебя моей невестой, а не любовницей. Я не могу покушаться на твою честь до свадьбы, иначе твоя магия пропадёт навсегда!

– Но… у меня ведь нет магии, – неуверенно напомнила я.

– Есть! Только ты об этом не знаешь, – он похлопал волка по загривку, тот поднялся с земли и помчался вниз с горы. Непроизвольно я сильнее вжалась в грудь Ивана, вдобавок крепче прижав к своей талии его руки. Я чувствовала его горячее дыхание на щеке, но не готова была отстраниться, потому что боялась слететь с волка. Кое-как я нашла в себе силы побороть страх и спросила:

– А стрела охраняет мою честь только от тебя?

– Нет, – ответил он. – Без твоего желания никто не может прикоснуться к тебе.

– Без желания? – переспросила я, вспоминая те разы, когда медальон бил царевича током.

– Но ты ведь не возжелаешь никого? Ты моя невеста! – произнёс он угрожающим тоном, от которого по коже пошли мурашки.

– Кого я могу возжелать в лесу? – нервно хихикнула я, втайне надеясь на встречу с парнем из сна. – А это точно магия стрелы защищает меня от прикосновений?

– А что ещё?

– Мой медальон, например. Ты ведь не можешь его касаться! – прямо ответила я.

Иван чуть рассмеялся:

– А ты не глупая! Тогда зачем притворяешься, что жаждешь меня, когда не даёшь прикоснуться к себе? Насчёт стрелы я не лгал. Твоя магия пропадёт, и даже медальон не спасёт тебя! А если в тебе не будет магии, стрела тебя убьёт. Но стрела связывает только нас двоих, поэтому на других её магия не действует.

– Это означает…

– Что через двадцать шесть дней ты либо умрёшь, либо проведёшь со мной ночь. Долгую и страстную. После свадьбы медальон признает меня как твоего мужа, независимо от твоего желания. Так что сделай правильный выбор. Царевна ни в чём не будет нуждаться, а я хороший любовник, – он наклонился и прошептал мне прямо в ухо: – Тебе понравится. Эта участь явно лучше смерти. И приятнее.

Моя грудь начала вздыматься от возмущения. Хотелось сбросить с себя руки этого нахала! Но инстинкт самосохранения подсказывал мне не горячиться, пока мы ехали верхом на волке.

«Рано умирать! Двадцать шесть дней ещё не прошли, – твердил мне разум. – Возможно, выход есть».

Когда мы спустились с горы и подошли к городу, волк замедлил ход. Я смогла слегка отстраниться от Ивана, а он шепнул мне:

– Улыбайся.

Навстречу нам снова стали выходить люди, осыпая цветами, предлагая вкусную выпечку и сопровождая весёлыми песнями. Весь этот фарс закончился, когда мы покинули поселение и въехали в лес. Волк побежал быстрее, я опять вжалась в грудь царевича, но не так сильно, как при спуске с горы.

В какой-то момент Иван хлопнул волка по спине, и тот резко остановился. Чтобы я не слетела по инерции, царевич крепко прижал меня к себе. После этого он слез с волка и следом спустил меня.

– Приехали! – сообщил он.

Я огляделась по сторонам: деревья, кустарники и ни намёка на жилище Бабы Яги…

– А где Баба Яга? – с недоумением спросила я.

– Тебе в ту сторону, – Иван указал рукой в нужном направлении.

– Ты не отвезёшь меня туда? – по-прежнему недоумевала я.

– Дальше ты сама, – непринуждённо ответил он.

– Но… почему? – всё ещё не понимала я.

– Так надо, Елена. Прочувствуй свою магию и найди дом Бабы Яги! Она самая сильная колдунья в этом лесу, а магия притягивает магию.

– Я ничего не чувствую! – возразила я. – Что, если я не найду её дом?

– Тогда ты можешь умереть раньше, чем через двадцать шесть дней, – он слегка развёл руками, как будто не мог ничего с этим поделать. И не хотел.

– Ты ведь несерьёзно сейчас?

– Поверь, я расстроюсь, если ты так и не станешь моей женой. Но у нас нет другого выбора, – Иван собирался вновь запрыгнуть на волка, но я остановила его за руку.

– Ты же не бросишь меня здесь? – с отчаянием в голосе спросила я.

– Прости, дорогая, так надо! – неожиданно он обхватил ладонями моё лицо и притянул к своим губам. Я опешила от такого жеста, поэтому не ответила на поцелуй, но и не оттолкнула царевича. Наткнувшись языком на закрытые губы, он с нескрываемым разочарованием отстранился. Больше не говоря ни слова, он запрыгнул на волка и ускакал прочь.

Некоторое время я смотрела ему вслед, приложив палец к ещё влажным губам и пытаясь понять, что сейчас произошло. Постепенно разум начал возвращаться ко мне, и вскоре я осознала, что нахожусь одна в глухом лесу! И пусть он выглядел так же сказочно, как и в первый раз, – теперь я знала, что это не сон. А значит, страх заблудиться и сгинуть здесь был реальным!

Обречённо накрыв лицо ладонями, я произнесла:

– Хотела покинуть дворец – что ж, сейчас я далеко за его пределами… Ладно! – я резко убрала руки с лица. – Рано отчаиваться! Возможно, Баба Яга даст мне больше ответов, – решила я и отправилась навстречу судьбе.

Глава 2.3

Я шла в том направлении, куда указал Иван, наверное, час. Хотя я не была точно уверена, сколько времени прошло. Так же как не была уверена, что никуда не свернула, потому что периодически мне приходилось огибать деревья, кустарники и обходить овраги.

«Что если я иду не туда? Что если я заблудилась?» – в отчаянии думала я.

Ноги начали ныть от усталости, и я присела на траву, чтобы отдохнуть.

– Почувствуй магию, почувствуй магию, – произнесла я вслух, изображая интонацию Ивана. – Я ничего не чувствую! – прокричала я.

– Чувствую, чувствую… – отозвалось эхо.

– Во мне нет магии! – снова крикнула я.

– Магии, магии… – повторило эхо.

Я опустила голову на колени, обхватив их руками, и готова была уже разреветься, как вдруг услышала… шорох. Приближающийся ко мне шорох! Я вскинула голову и всмотрелась в ту сторону, откуда исходил звук. Ко мне приближался большой белый силуэт, над которым поднимался дым. Поначалу из-за деревьев я не могла разобрать, что надвигается на меня, но, когда силуэт подошёл ближе, я поняла, что это… печь! А на ней вальяжно разлёгся молодой человек, держащий во рту соломину.