Эльф из Преисподней

Что не помешало ему недобро покоситься на меня.

— Очень интересно. Ты сдал… пусть я не вполне понимаю, каким именно образом.

Распутывать загадки для людей не входило в список моих любимых времяпрепровождений. Я пожал плечами, почёсывая саднящие рёбра. Я не передал боль от последнего удара Нани, ибо она служила доказательством моей победы.

Вытащил из кармана бланк и убедился, что во втором квадрате появилась зелёная метка.

Оставался последний тест.

Самый сложный.

Теория и история.

То есть предметы, которые я показательно не стал изучать. Забивать голову всякой чепухой было ниже моего достоинства. Я привык творить историю, а не учить её.

И к тому же у меня был план, как сжульничать.

Настроение повысилось. Я обернулся к остальным испытуемым. От них исходило незамутнённое изумление — почему-то мои пляски с Берием их ошеломили. Я подмигнул Ольге и с лёгким сердцем двинулся к последнему рубежу, отделявшему меня от сертифицированного чернокнижия Российской империи.

Глава 10

В аудитории Лютиэны не оказалось. То ли не успела пройти предыдущие испытания, то ли у разных групп они чередовались по-своему. Унывать я не стал и устроился за последним столом — подальше от преподавательской кафедры, поближе к открытому окну. На каждом столе лежал автоматический карандаш… кажется, их называли ручками?

Комната наполнялась людьми, медленно нарастал гомон. Болтливые детишки хвастались успехами перед друзьями из своих кругов, а я молча ждал.

Наконец мне на плечо приземлилась лёгкая фигурка.

— Ты не торопилась, — на грани слышимости прошептал я. Привлекать внимание разговорами с самим собой показалось не лучшей идеей.

— Знаешь, сколько тут аудиторий? Откуда мне знать, в какой ты окажешься?

— Можно было проследить за мной с самого начала.

— Мы же изначально обговаривали, что отвод глаз в таких условиях может перестать работать, — пробурчала пикси.

Среди многочисленных достоинств фей, которые позволяли буйно цвести их недостаткам, значилась способность становиться незаметными. Работал морок не идеально, однако вряд ли кто-то станет присматриваться к юркой тени, что порхает возле штор. Порхает, внимательно изучает содержимое листов испытуемых и возвращается ко мне со всеми нужными сведениями.

В кои-то веки непутёвый фамилиар на что-то сгодится! А то ведь смылась из квартирки и больше в ней не появлялась. С трудом отыскал вчера. Свила себе гамак из листьев, повесила на ветку раскидистого дуба и дремала, покачиваясь в нём. Как её кошки не достали, непонятно.

Хотя кошке потребуется поистине стальной желудок, чтобы переварить пикси.

В аудиторию вошло знакомое лицо. Увидев меня, Кана застенчиво улыбнулась и приблизилась, чтобы поздороваться. От неё доносилась слабая опасливость. Моё легкомысленное предложение так до конца и не выветрилось из её головы.

— Сколько этапов прошла?

— Оба, — Кана махнула бланком. На нём пульсировала зелёная метка в магическом квадрате и жёлтая — в боевом. Значит, метки, означающие сдачу, разнились?

Не так уж плохи те хрычи. Не поскупились на высшую отметку.

— Как и я, — сказал я, показывая свои успехи.

— Ух ты, зелёный в фехтовании! Ты точно не из дворян?

Я покачал головой. Понятия смертных о благородстве и знатности рода ничего для меня не значили. Возня крыс в трюме, не более.

Начало последнего этапа возвестила жгучая брюнетка, которая прошествовала к кафедре, обосновавшейся на возвышении, со стопкой листов. В отличие от девушек, что пришли на испытания (знатные — в мундирах, простолюдинки — в рубашках и брюках), на ней было откровенное чёрное платье, подчёркивавшее и округлости зада, и внушительность груди, которая, казалось, намеревалась выпрыгнуть из низкого декольте, буде подвернётся случай. Непослушный локон падал на её лицо, закрывая один глаз. Томность взгляда, которым преподавательница обвела зал, служила отличным дополнением к образу роковой женщины.

Кана на прощание пожелала удачи и скользнула к своему столу.

Женщина уселась за кафедру и объявила:

— Я наставница Кристина. В мои сегодняшние задачи входит присматривать за вами, чтобы вы не усердствовали, заглядывая в записи соседа. Теоретическая часть должна быть сдана ровно через час после того, как вы заберёте листы. И не забудьте, что только на одной стороне содержатся вопросы. На обороте — список предметов, из которых вам нужно выбрать интересующие вас… и те, на которые хватит денег. Приступайте.

К Кристине потянулась цепочка людей. Я подошёл последним, забрал оставшийся листок из её пальцев. Ногти на них походили на когти и ядовито краснели.

— Желаю удачи в твоём предприятии, — тонко улыбнулась экзаменаторша. Я напрягся: неужели она разглядела Дженни? Но если так, то почему не сказала сразу? Её и посадили сюда, чтобы отлавливать тех, кто не хотел играть по правилам.

Я вернулся на своё место, понаблюдал за Кристиной, но она, казалось, потеряла ко мне интерес. Смотрела в мою сторону не чаще, чем на других, по крайней мере.

Я отослал Дженни подсматривать ответы — крошечная молния поколебала шторы. Порыв ветра, только и всего.

Сам я изучил список предметов. Некоторые из них были помечены как обязательные, в графе цена напротив них стоял прочерк. Что ж, по крайней мере, за принудительную учёбу академия денег не брала.

В обязательных значились теоретические основы магии; магическая подготовка до третьего круга включительно (увидев слово круг, я скривился); история России (никоим боком не касавшаяся магии, но, похоже, без минимальной порции патриотизма, впихнутого в глотку, магом тут не стать); боевая подготовка; и невесть каким образом затесавшееся сюда зельеварение.

В этой, смешно сказать, академии готовили деревенских травников? Я горестно вздохнул и перешёл к списку факультативов. Он был куда объёмнее, но напротив практически каждого висела сумма, для простолюдина неподъёмная.

— Все животные равны, но некоторые равнее, — хмыкнул я, изучая список. Ритуалистика, астрономия и астрология, артефакторика (сумма для обучения едва влезла в отведённое для неё место), расширенная магическая подготовка, стихиалистика, алхимия (чем-то отличавшаяся от зельеварения, в первую очередь — ценой), менталистика, рунописание, куча теорий, стихосложение… Пункты следовали одним за другим, однако ничего, что подпадало бы под изучения Изнанки, я не нашёл. В самом конце скромно пристроилось чернокнижие. Оно едва пропечаталось на бумаге, а в графе цены круглел одинокий нолик.