Эльфийская сага. Изгнанник
Шрифт:
— Мертвы. — Процедил шерл.
Властитель Детей Сумерек облегченно вздохнул.
— Хвала Иссиль.
— Ты и мне не доверяешь, так? Вот потому-то подстраховался Охотником.
— Откуда я знал, что ты выйдешь на девку раньше? — Взорвался Брегон и треснул по столу. Доска и шахматы со звоном прыгнули. — Ожидание отравило меня! Потери лишили выдержки! Ты не посылал депеш! Не подавал знаков! Не отзывался на Меано! Я думал ты погиб.
— И потому на всякий случай отослал еще и отряд балрадов под командованием подонка надзирателя. Я прав? — Тон изгнанника колол острее кинжала.
— Уймись! — Зарычал Брегон и
— Простите, Ваше Величество, — Габриэл вытек из-за стола и застыл в глубоком поклоне с идеально прямой спиной. Он знал, что подчеркнутая официальность всегда раздражала Брегона и потому, чтобы ударить больнее, прошипел: — Поход против Теней Запада тоже посоветовал Звездочет? Вы теперь во всем потакаете прихотям своего загадочного фаворита? Осталось разве — передать ему трон.
— Не разочаровывайте меня, лорд главнокомандующий, — пригрозил Брегон. — Вам ли не знать, какая безрадостная участь ждет тех, кто встает у меня на пути. Не только их. Но их детей, сестер, братьев… племянников.
— Ты не посмеешь, — прорычал шерл, разгибаясь.
— Уже посмел, — прохрипел Брегон и открылся: — Все это время мои «псы» следили за домом командора Сирилла, который так любезно приютил Селену с детьми. Да, Габриэл, да. В случае твоего отказа или предательства — они немедля убили бы их. Было достаточно одного моего сигнала. — Брегон хищно осклабился. — Они все еще под прицелом, а потому, друг, советую проявить благоразумие и подчиниться. Два раза просить не стану.
Габриэл скрипнул зубами и вернулся в низкий поклон — в волосах, собранных на макушке, полыхнула серебристая лента. Все же Его Величество не сдержал обещания. А чего удивляться — они никогда это не делал. Набрав в легкие воздух, шерл произнес:
— Я забылся. Мне нет оправдания.
— Вот именно, — рявкнул венценосный властитель, — забылся! — Ногти трижды стукнули о стол. — Слушайте мой приказ, старший маршал. Вы отправитесь в Гелиополь и проследите, чтобы всех светлых выродков, схваченных в стенах и окрестностях, казнили на месте. К моему возвращению Город Солнца необходимо очистить и подготовить к коронации.
Габриэл выпрямился и с мукой прошипел:
— Просите стать меня палачом?
Звезды резко погасли и по оконным стеклам злобно забарабанили капли.
— Не палачом, — процедил король. — Моей десницей! Докажите, что достойны доверия короля. Свяжите себя великой клятвой повиновения и служите мне сто тысяч лун, как служили моему отцу! Отриньте из сердца сомнение и целуйте мои одежды, как целовали одежды моего отца! Или узрите смерть сестры и племянников.
В черных очах Брегона плясало пламя. Он жаждал поклонения, подобострастия и немого обожания; он искал безмерной покорности в каждом, кого касался его смертоносный взор. И он не ведал слова «нет».
Над покоями короля пронесся угасающий шепот Габриэла:
— Я исполню приказ, владыка.
Воин послушно опустился на колени и склонил голову. Его легкое, гибкое тело одеревенело, суставы заломило, но он подчинился со стойкостью, высекающей слезы искреннего восхищения.
— Так-то лучше, — удовлетворился безумец в короне и встал.
Из-под тяжелых одежд выпорхнул кинжал. Брегон аккуратно перехватил его двумя пальцами и протянул к коленопреклоненному парню. Крученная
рукоять из белого золота посыпалась фонтаном искр. Навершие, венчаное вензелем дракона и змеи, блеснуло солнцем на рассвете.— Он твой по праву.
Величественно поднявшись, Габриэл принял оружие титулованного шерла и спрятал за широкий пояс цвета зимней луны. Отдав новый земной поклон, он гордо развернулся и чеканным шагом поспешил к двери.
Вкрадчивый зов настиг его на пороге:
— Ты все еще со мной, друг?
Габриэл остановился, но не обернулся.
— Ты со мной? — Настойчивей спросил Брегон.
Раздался щелчок и дверца каюты, отделанная жемчугами и малахитами, открылась и закрылась. В покое стало тихо, лишь потрескивало пламя в хрустале, да за стрельчатыми окнами шумел полуночный ливень. От темноты отделилась тень. Поступью первоклассного убийцы, она перетекла по полу и застыла за спиной короля.
Пожилой голос заметил:
— Ему нельзя доверять. Он слишком долго был со светлыми. Он впитал их дух и стал Вестником Рассвета. Убейте его.
Брегон наморщил лоб, две глубокие складки прочертили бледную кожу.
— Что может один против легионов? Не больше, чем клинок против каменной стены. Нет, лорд Зэхра, опасения беспочвенны.
… Габриэл возвращался тесными тамбурами и переходами, минуя шумные кубрики и кают-компанию, из которой несся смех добровольцев, что повелись на обещания Звездочета.
Высокие, самоуверенные голоса вещали:
— За скорую победу!
— За пленение Теней Запада!
— За короля Брегона, будущего повелителя равнины Трион!
Звенели кубки и хрустальные бокалы, из бутылей с вином вылетали пробки.
Брегон собрал на флагманском «Фантоме» триста верных «псов», чтобы даже под куполом неба не чувствовать угрозу собственной значимости. Если так — далеко не все подданные королевства преданы ему душой и телом. Быть может, из этого получится извлечь выгоду, предположил юный главнокомандующий и пошатнулся — яростный порыв тряхнул корабль точно ураган тонкий ствол ивы. В ближайшей каюте повалились стол, стулья, послышался звон стекла и крики.
Габриэл нырнул в сумрак распахнутого люка, светившегося чужеродным металлом, и заметил высокую, худую тень в серебрящейся мантии лекаря. Тень прижала левую руку к правому предплечью и уважительно склонилась. В черных волосах сверкнули драгоценные бусины.
— Его Величество прислал осмотреть вашу руку, — со всем уважением молвил врачеватель.
— Лорд Маримор, — Габриэл невесело улыбнулся. В последний раз они виделись в подземной тюрьме Мерэмеделя, когда лекарь прижигал его рану раскаленным прутом. — Не нуждаюсь, — отказался он.
— В таком случае не смею вас задерживать, — попятился лекарь, боясь разогнуть спину и поднять голову, ибо все еще чувствовал свою вину перед шерлом.
Маршал хотел идти, но лекарь вдруг прошептал:
— Простите мою дерзость, но вы должны кое-что знать.
Он позволил себе встретить смертоносный взгляд того, кто по его вине совсем недавно терпел унизительную пытку раскаленным металлом. Сглотнув, Маримор виновато опустил глаза:
— Полгода назад мне поручили осматривать тело покойного короля. Я помню ту ночь. Меня призвал Его Высочество и сообщил: Теобальд умер несколько часов назад. Но он солгал, господин. Тело пролежало в королевских покоях не меньше месяца.