Эльфийский бык 2
Шрифт:
Женщина-некромант.
И сильный.
— А там всего понемногу… поездка эта… коровы… я бы и раньше к Ванечке отправилась, но сами понимаете, таких как я эльфы не любят… думаю, дочь поэтому и спряталась от меня в Предвечном лесу, что меня бы в него никогда не пустили. И не пустят. Но…
На водной глади пошли круги, выдавая, что там, в черно-зеленой воде кто-то да обретается.
— На границе остановиться позволили. И жила я там некоторое время… молоко пила. Тогда-то дар и совершил сперва один скачок, потом и другой… мой наставник, правда, сказал, что дело не
Софья Никитична развеяла цветок.
А ведь долго держался, и главное, почти без усилий…
— Значит… — произнес Яков Павлович презадумчиво. — Ты ирисы любишь…
Все-таки невозможный мужчина.
— Да, — Софья Никитична поправила очки, измененные стекла которых позволяли скрыть тьму в глазах от посторонних. Конечно, скоро та обляжется, но пока лучше с очками… — Есть в них какая-то невыразимая прелесть.
— Кстати… Софьюшка… тут случилось некоторое… как понимаю… недопонимание…
Князь отчего-то замялся.
И вид у него сделался прям как у Ваньки, который очередную пакость совершил, да не рассчитал силенок, отчего пакость эта вышла наружу и с непредсказуемыми последствиями.
— И я всецело признаю свою вину…
Князь выдохнул.
И предложил:
— Может… по бокалу вина?
— Все настолько плохо? — удивилась Софья Никитична.
— Отнюдь… скорее наоборот… но неожиданно, да… дело в том… — он выдохнул и признал. — Наш брак, похоже, признали законным.
Над гладью воды кружились стрекозы. Весело так. Беззаботно.
— Её императорское величество… понятия не имею, откуда она узнала… и не подумайте, на вас это не накладывает никаких обязательств.
От волнения князь вновь перешел на «вы».
— А на вас? — спросила Софья Никитична, почему-то смутившись.
Вот что за жизнь?
Сбежишь так разок из дому, а тебя сразу и замуж… хотя… почему-то раздражения она не ощущала, как и обиды или чего-то иного, помимо тихой, какой-то странной радости.
— Я не в претензии. Разве что меня лишили удовольствия ухаживать за столь очаровательной дамой… но с другой стороны, никто не запретит мне ухаживать за своей женой?
— Серьезно?
Данька зачерпнула горсть воды и бросила в стрекоз.
— Более чем… возможно, вы захотите и даже потребуете развода…
— И вы согласитесь?
— Недавно я бы дал весьма однозначный ответ… — князь поймал капли воды и подвесил их одну на другую нитью живого перламутра. — Но сейчас… право слово… не люблю обещать невозможное.
Вот и как это понимать?
Невозможный человек.
С другой стороны у него омлет получается. И кофе он готовит преотменнейший…
Глава 15
Ведутся разговоры и случаются встречи
Глава 15 В которой ведутся разговоры и случаются встречи
«Он был уже слишком стар для юных дев, но еще слишком юн для старых»
Из частной характеристики одного мужчины в самом расцвете сил
Аленка стояла на краю конопляного поля.
— А хорошо пошла, — осторожненько заметил Серега, выбираясь из лесу. — Нет, ну ты просто посмотри, какая красота…
Конопля покачивалась, расправляла листики и тесня друг друга. И поди ж ты, стволы конопли казались плотными, но вот огромные коровы меж ними проходили легко.
На краю поля развалился Яшка, явно успевший побывать на самом поле, и на поле, но другом, с которого принес клочья репейника, намертво впившиеся в шерсть, и на болоте, ибо второй бок, репейником не тронутый, а еще ноги и частично довольную Яшкину морду покрывал толстый слой грязи. Причем данное обстоятельство Яшку ничуть не смущало.
— Ален, а Ален… — Серега сделал еще шажочек. — Так-то, глядишь, и замуж тебя спихнем… вот радость-то будет!
И хихикнул, но осторожненько.
— Знаешь… мне тут Сашка предлагал медведей в карету запрячь. Мол, очень аутентично получится. Да и Свириденко однозначно впечатлится.
— Это он пусть поймает сперва…
— Ну, я бы не была уверена, что не поймает, хотя… я скорее к батюшке подойду. Попрошу для ради такого случай… думаю, впечатлить Свириденко он не откажется. Ты как, Серега, готов хомут примерить?
— Злая ты, Аленка, — братец нисколько не испугался. — Гляди, этак и нынешний жених сбежит. Чего тогда? Ай…
Аленка все же успела ухватить Серегу за ухо.
— Вот… нечестно так! Когда ты там, а потом тут… отпусти.
— Оторву, и будет в округе одноухий медведь.
— Не оторвешь.
— Почему это?
— Потому что ты нас любишь и жалеешь…
— На свою голову, — ухо Аленка все ж отпустила.
— Ален, а Ален… а он тебе нравится?
— Пока не знаю.
— Вроде ничего такой… мелкий только.
— Это просто вы здоровые, а так нормальный.
— Защищаешь, — с чувством глубокого удовлетворения произнес Серега. — Значит, нравится.
— Может, и нравится, только… мы знакомы всего пару дней.
— И что с того? Вон… на руках носил? Носил… — Серега палец загнул. — Поле распахал? Распахал… засеял. Даже коноплю вырастил. И все ради тебя!
Яшка поднял голову и вздохнул, а потом перевернулся на спину и поерзал, пытаясь содрать репей. Вот куда он опять влез-то?
— Глядишь, и полчища врагов повергнет… и за ручку с тобой гулял. Или думаешь, я не видел?
Видел.
И сопровождал, правда, проявив невиданное прежде благоразумие и держась в стороночке. На глаза опять же не попадался, как и те, другие, что в лесу обжились. О них Аленка не спрашивала. Зла не чуяла, и ладно бы…
— Верно, но… может, я ему не глянулась.
— Ага, и поэтому в плуг впрягся, — Серега прихлопнул комара. — Слушай, а объяснять это добро как станете-то?
— Понятия не имею. А плуг… плуг это еще ничего не значит. Вы ж, мужики, все дурноватые. Дай только повод подвиг совершить… хотя бы трудовой.