Эльфийский король

— Рост ускорился, — хмуро сообщил эльф. — Если все продолжится в том же темпе, через пару лет на девчонке живого места не останется.

— Этот рисунок никак не мешает ей жить, — ответил я.

— Но он пришел в движение именно когда мы прибыли в Н’аэлор, — заметил Эрегор.

Я молча посмотрел на своего старого ученика. Эрегор был все так же непреклонен и сохранял молчание по поводу причин, по которым они пытались отбить у меня Лиан, а Ирен уклонилась от разговора о моей подопечной, сославшись на то, что время еще не пришло. Эти двое юлили из последних сил, и признаваться не собирались. Но я в ближайшее время планировал посетить Налор — вот там я вытяну из королевы всю правду.

— Когда мы в крепости, рост активнее, — продолжил Эрегор.

— Потому что мы дальше от границы и ближе к Вечному Лесу, — ответил я.

Назывался Н’аэлор страной Вечного Леса не просто так. Тут на самом деле была огромная чаща — на юге, у подножья хребта. Не слишком обитаемая, она больше использовалась как охотничьи угодья, но далеко на запад, к подножью ледника, никто не заходил. И не потому, что существовали какие-то запреты. В этом просто не было надобности. Основная часть народа темных эльфов жила на юго-востоке, востоке и северо-востоке Н’аэлора, поближе к северному морю и торговым путям. Фермеры же, которых мы сейчас защищали, располагались на северо-западных равнинах. Вот Вечный Лес и оставался невостребованным, хотя, справедливости ради стоит заметить, что лесистой была вся территория королевства. Все же, эльфы предпочитали закупать зерно и скот, а не выращивать их самостоятельно. Взамен Н’аэлор торговал баснословно дорогими предметами роскоши и прочими изделиями эльфийских мастеров, которые высоко ценились за свое качество в Бриме, Кольце Королей, Даркане и даже в землях Трех Орденов.

Когда Эрегор наконец-то ушел, я вернулся к своим обычным делам. Документы, купчие, списки снабжения и отчеты отрядов рейнджеров. Все это я аккуратно сводил в одну книгу и отмечал на карте перемещения войск, анализировал происходящее и старался предугадать следующие места высадки орочьей разведки.

Мои демоны не могли перейти через реку; первое, что сделали шаманы орков — установили столбы Харла вдоль всего берега, надежно закрыв силой Второго темного бога свою территорию. Я бы смог провести разведку, если бы находился на берегу — там какие-то тотемы меня не остановят, но отсюда, из Минтхалла, моих сил не хватало.

Точнее, я не хотел тратить больше необходимого.

Подземные темницы крепости Минтхалла до недавнего времени пустовали. Из-за запрета проливать кровь избранного народа, преступности у эльфов — такой, за которую стоило бы держать в цепях — почти не существовало, а нарушителей быстро казнили или изгоняли из Н’аэлора.

Среди хладнокровных темных эльфов не было убийц, насильников или истязателей. Культура детей Нильф строилась на познании и почтительном взаимоуважении, но из-за этого они прекрасно освоили другой вид насилия — моральный.

Более тяжелых для общения и взаимоотношений существ, чем темные эльфы Вечного Леса представить было сложно. Идеальные манипуляторы, они часто подавляли волю своих противников и изничтожали самое ценное, что есть у разумного существа — разум оппонента. Агрессию свою эльфы выплескивали дозированно и через совершенствование в навыках владения мечом, копьем и другими видами оружия.

Вопреки легендам, которые ходили в человеческих королевствах, эльфы не любили лук и стрелы — это оружие в условиях леса было не эффективно, предпочитая ему метательные дротики или самострелы малой дальности. Ну и, конечно же, они поголовно были талантливыми мечниками, а рейнджеры еще и обученными кавалеристами.

Нет, лук и стрелы эльфы использовали, но скорее это были короткие луки для конной стрельбы пограничных отрядов, чем большие ростовые луки того же Брима или святого воинства Трех Орденов, которые могли покрыть стрелами поле боя. Темные эльфы многие сотни лет в войнах не участвовали, а только охраняли свои границы от вторженцев, так что они больше полагались на крепкую сталь клинка, чем на капризную стрелу.

Подземелье крепости сотни лет использовалось как склад для провизии и оружия, но с моим приходом интенданту и командующему пришлось провести уборку и освободить для меня несколько помещений.

Ведь моя магия требовала крови.

Молодой орк был все так же надежно закован в цепи и дополнительно — пристегнут к массивным кольцам в стене.

Камеру эту я оборудовал лично. На стенах — нанесены охранные контуры, которые я вдоволь насытил кровью Нильф. Сторожевым демонам был дан строгий наказ: все, в ком отсутствует сила Третьей, являются нарушителями. Таким образом, эльфы, как и я, свободно перемещались из камеры и обратно, но вот любому пленнику путь наружу был заказан. Единственный способ — использовать ключ-амулет, по своему свойству похожий на монетку, которую я когда-то зачаровал для маленькой Лиан. Этот ключ временно нацепили на шею орку, когда заволакивали его в камеру, и только с ним он сможет покинуть камеру. В противном случае демоны просто замуруют любую брешь собственными телами, будь то открытый дверной проем или дыра в стене, если у пленника хватит сил разворотить древнюю крепостную кладку. Такой вариант развития событий я тоже не исключал.

Пленник оказался очень молод, на вид — не старше двадцати пяти лет. Жили орки дольше людей, около сотни-полутора лет и приближались к этому показателю к подгорцам. Но вот только суровые условия жизни и кровавые традиции серьезно сокращали продолжительность жизни представителей этого народа. Если орк старел и уже не мог держать оружие в руках или эффективно помогать по хозяйству своему племени, он выходил на последний бой — бросал вызов собственному сыну, лучшему воину племени или даже вождю. По сути, ритуальное самоубийство, но для милости Харла каждый представитель землекожих должен умереть в бою — это касалось именно мужчин — так что другого выбора у них не было.

О женщинах этого племени знали мало. Те, кто сражался вместе с мужьями — ничем в традиционном смысле от них не отличались. Только что были в размерах поменьше. Тех же, что вели хозяйство, рожали и оставались в тылу, многие сотни лет никто не видел. Я этим вопросом тоже не сильно интересовался — родовая система племен орков это не та тема, на которую бы я хотел проводить изыскания. Как не слишком интересовался я и тем, через что проходили человеческие женщины, которые в итоге порождали полуорков. Род людской от вымирания, в общем-то, берегли две вещи: темные эльфы Н’аэлора, которые блокировали орочью орду в северных степях, и то, что мужчины-полуорки были в основной своей массе бесплодны и не могли продолжить размытие крови.

Едва я переступил порог, то сразу же почувствовал, что пленник пришел в себя. Нет, орк не подал виду, даже ровный темп дыхания не изменился. Но сразу же качнулась магическая сила в комнате, насторожились мои демоны — и в контуре, и в печатях на ладонях.

Полностью игнорируя возможную опасность, я присел на корточки и внимательно осмотрел рану на груди. Эрегор был опытным бойцом, да и в его отряде было несколько полевых целителей, так что подлатали орка неплохо. Вытягивающие компрессы, чистая, крепкая повязка. Кое-где рана еще кровила, но ее края прихватили нитью, а ускоренная регенерация землекожих сделала все остальное. Уже сейчас этот представитель кочевых племен был готов снова идти в бой.

— Если попробуешь дернуться, то пожалеешь, — спокойно сказал я, едва почувствовал, как напряглись мышцы на теле пленника. — Сейчас сниму повязку, терпи.

Орк немного приотрыл глаза и зло посмотрел на меня сверху вниз — если бы он осмелился, то мог бы попытаться укусить меня за голову, но какой в этом толк? — но дергаться не стал. Только оскалился и отвел взгляд в стену.

Я лишь ухмыльнулся. Все же, они были довольно близки к животным. Молодой кочевник чувствовал мою силу и понимал, что я не немощный старик, а самая большая опасность, с которой он мог встретиться в своей жизни. Хотя бы потому, что я находился в Минхталле и вел себя крайне свободно. Если пришел один, без эльфов — значит, я важная шишка. О высокомерии красноглазых соседей орки знали не понаслышке, так что связываться со странным стариком в моем лице точно не стоило. А еще кровь Харла сейчас просто бурлила в венах орка — от присутствия моих демонов и моих печатей. И вся эта совокупность деталей давала ему явное представление, что меня лучше слушаться.