Эльфийский король

Было в этом орке что-то неправильное. Первое — он не назвал свой род и имя, хотя каждый землекожий, который прошел через эту камеру, с гордостью заявлял о принадлежности к какому-либо клану. Все они очень гордятся своими предками, и чем выдающееся была семья, тем более спесивыми были пленники. Второе — он был подозрительно покорен и рассудителен для представителя своей расы. Я бы даже сказал, хладнокровен. Что тоже было нетипично.

— В этой крепости достаточно темных эльфов, способных уважить тебя, — спокойно ответил я.

Орк оскалился, еще раз громыхнув цепями.

— Вот это другое дело, колдун. А то негоже простому воину сражаться с владыкой демонов. Особенно с таким, как ты.

Это замечание я оставил без ответа. Еще раз посмотрел на пленника, после чего вышел из камеры.

Уже когда я был в кабинете, ко мне зашел Эрегор.

— Учитель, звали? — спросил старый эльф, усаживаясь на свое привычное место по другую сторону стола.

Опальный советник время от времени помогал мне с документами — особенно с внешней корреспонденцией, в ходе написания которой я эксплуатировал Эрегора в качестве личного писаря — но больше старый ученик просиживал штаны в моем кабинете потягивая вино или просто наблюдая за моей работой. Я его не гнал — ему было некомфортно находиться в Минтхалле даже больше, чем мне. Лиан с Ирнаром еще выбирались в город, сбросив свой доспех и оружие, они походили на молодых эльфов, которых прислала в город Ирен и которыми сейчас полнились улицы пограничной крепости.

Но вот преступнику типа Эрегора ходу за пределы стен не было, если я не хотел разбираться еще и с волнениями среди местного населения. Эльфы хоть и были по-своему мудры, но чужаков они недолюбливали, а отсутствующее ухо, повязка на месте утерянного глаза и рваный, протянутый ото лба и до самой челюсти шрам, который эльф оставил на своем лице в момент принятия наказания, делали его не просто чужаком, но буквально врагом каждого жителя Н’аэлора.

— Меня немного тревожит наш пленник, — сказал я, не поднимая головы от документов.

— Чем же?

— Он не назвал своего имени.

— Может, оно столь незначительно, что орк решил просто промолчать? Может, мы пленили какого-нибудь погонщика? — предположил Эрегор.

Я нахмурился и покачал головой.

— На этот берег посылают достойных смельчаков. Это не наказание — отправиться в самоубийственную вылазку, а великая честь, за которую борются представители крупнейших кланов. Конечно, основные силы они берегут, лучшие воины ждут своего часа, но и те, что пришли… Ты знаешь, что третий отряд привез мне воина из клана Кровавого Копыта пару недель назад?

Брови Эрегора взмыли вверх, а я в очередной раз удивился, как крепко сидит повязка на голове эльфа.

— Боец одного из верховных кланов? — уточнил бывший советник.

О судьбе орка он спрашивать не стал — все было и так очевидно.

— Он был командиром, но сам факт… — продолжил я. — Такой землекожий не пойдет на вылазку со всяким сбродом. Да и тот отряд, который вырезали вы, состоял из непростых кочевников, я видел глазами демона командирское знамя.

— Ну да… — протянул Эрегор. — Значит, орчонок молчит? Кстати, я еще на границе удивился, как он молод.

— Вот касательно разговоров никаких проблем у него нет, — ответил я, откладывая в сторону железное перо. — Он даже чересчур говорлив. И слишком умен.

— Умный орк? — усмехнулся Эрегор. — Эти животные лишены всякого разума. Как и стыда, и…

— Не утрируй, — перебил я эльфа. — Культура кочевников, конечно, оставляет желать лучшего, но их народ такой же древний, как и твой, Эрегор. Они не вымерли и не поубивали друг друга, они все еще держат за горло северные границы Н’аэлора и неизвестно, как бы выглядел этот мир, если бы у них был лес для строительства кораблей и возможность мореходства…

Опальный советник недовольно оскалился, но с моими доводами согласился. У орков не было своего государства, но скорее исключительно по причине скудности территорий, на которых этот народ обитал. А уж мысль о том, что корабли землекожих выходят в северное или великое море… Жизнь на континенте стала бы определенно намного сложнее. Но у них не было лесов, не было и времени обучаться. Все, чем жил избранный Харлом народ — кочевое скотоводство и набеги за редкими ресурсами. Сталью, тканями, рабами, если таковых получалось захватить.

— Что вы планируете делать? — спросил Эрегор. — Учитель, мы через неделю выезжаем в рейд, бойцы уже отдохнули, припасы готовы. И если вы решили отправиться с нами, то вопрос с пленником нужно будет как-то решать. Мы не можем просто оставить его в камере в подвале.

Тут Эрегор был прав. Я с огромным трудом протащил через местных необходимость брать пленных, чтобы приносить жертвы и творить магические конструкты не прибегая к собственной крови или крови моих подчиненных, но все эти договоренности были достигнуты только благодаря моему непосредственному присутствию в крепости Минтхалла. Главный аргумент — я в одиночку способен остановить армию, что я уже сделал с войском Мордока, которое шло на юг. Но едва мы отъедем на полдня от крепости, в подвалы спустятся воины и просто поднимут орка на копья, словно дикого кабана.

— Посмотрим, — уклончиво ответил я. — Может, ты и прав, и он крайне незначителен. Но мне кажется, орчонок чего-то хочет добиться своим удивительным благоразумием. Если потребуется, возьмем его с собой.

От мысли тащиться в рейд с таким балластом у Эрегора скривилось лицо. Но также эльф понимал и то, что в моем присутствии контролировать его не составит никакого труда.

Меня же интересовало сейчас одно: из какого клана был этот пленник, который сразу же привлек мое внимание, и почему он изо всех сил старается показать мне, что с ним можно вести диалог?

Глава 5 Договор

Лиан почти не спала. Тихий, едва заметный неразборчивый шепот днем, по ночам превращался в полноценный шум, едва юная эльфийка закрывала глаза и проваливалась в тревожную дрёму.

Во время рейдов было намного проще. Там у нее не было времени вслушиваться в непонятные голоса, да и звучали они не так ярко, как в крепости. А еще помогала близость Ирнара, его крепкое сухое предплечье, обнимавшее эльфийку со спины и за которое она держалась по ночам, вцепившись обеими руками.

Но тут, в городе, вдали от границы, мрачных лесов и вонючей орочьей крови, вдали от войны, звона стали и предсмертных хрипов северных кочевников, Лиан была лишена всякого покоя, а шум в голове становился все настойчивее и настойчивее.

В Минтхалле они с Ирнаром жили каждый по своим комнатам, и пусть девушке хотелось проводить со столетним эльфом все свое свободное время, она прекрасно понимала, что кроме нее у лейтенанта пограничной стражи были другие дела и интересы. Так что большую часть времени Лиан была предоставлена сама себе.