Эликсир князя Собакина

Самородок был приглашен на работу в «Тяпушку», и в дальнейшем Ивану Ильичу ни разу не пришлось пожалеть о своем выборе. Леопольдыч оставался с шефом и в период ООО «Тяпка», и во времена ЗАО «Тяпа», и в эпоху «Тяповских мануфактур». Он дегустировал все продукты, которые производил сначала лично глава холдинга, а потом и его креативщики. А когда возник научный отдел, Леопольдыч чрезвычайно заинтересовал тех сотрудников, которые еще не совсем порвали с фундаментальной наукой. Профессора потихоньку тестировали его новейшими моющими средствами, одеколонами, лосьонами, зубными эликсирами и антистатиками, не говоря уже о классических денатурате и политуре. Но Леопольдыч выжил и не изменил своего химического состава. Как установили тяповские доктора, он представлял собой удивительную аномалию в мире живой природы: кровь Леопольдыча давно переродилась и состояла на 56 процентов из алкоголя и продуктов его распада.

Тяпов питал к Леопольдычу особые, почти человеческие чувства. Старик был единственным сотрудником корпорации, который обращался к грозному боссу на «ты» и, если это было нужно для дела, говорил ему правду. Иван Ильич даже хлопотал о присвоении Леопольдычу звания заслуженного дегустатора-испытателя, для чего было нужно сперва ввести такое звание в российской Федерации. К сожалению, взяткоемкость соответствующего указа оказалась слишком велика, и Леопольдыч получил только медаль «Ветеран труда». Эту медаль он всегда носил на своем черном форменном пиджаке без знаков различия.

Леопольдыч вошел в кабинет и остановился у двери, глядя прямо перед собой в пространство.

— Старина, ты уж меня извини, — обратился к нему Тяпов. — Мы тебя, наверно, с постели подняли?

Вопрос относился к прошлому, и потому ответа не последовало.

— Тут очень важное дело имеется. Вот, погляди на эту муть. Пойло изготовлено с помощью аппарата самого Менделеева. Видишь?

— Ну, — сказал Леопольдыч.

— Тут целая история, я тебе потом расскажу. раздобыли менделеевский аппарат и к нему еще набор черт знает каких веществ. А что получилось — непонятно. Доктора говорят, что пить это дело вредно. В больших дозах летальный... Ты как? Примешь рюмочку?

Леопольдыч подошел к аппарату, взял мензурку и с минуту разглядывал ее на свет.

Потом он понюхал собакинский эликсир — и вдруг поморщился.

Мурка и Усов переглянулись: никогда раньше им не приходилось видеть, чтобы старик проявлял столь бурную реакцию.

Леопольдыч закрыл глаза, открыл рот и аккуратно влил в себя все содержимое мензурки.

Тяпов вскочил с места и подбежал поближе.

Внешне ничего особенного не происходило, но Маше показалось, что по лицу чудного старика разливается какое-то скрытое сияние — как у того же Николсона в фильме Кубрика после стакана бурбона.

Но может быть, это был всего лишь эффект освещения.

Минуты две Леопольдыч молчал.

— Ну! — не выдержал Тяпов. — Что там? Не томи!

Великий дегустатор медленно разлепил губы и тихо ответил:

— Короче, Ваня, не дури. Летального ни у кого не будет, продукт безопасный. Но и пить это пойло народ не станет. Аппарат уничтожь, а остатки вылей куда-нибудь. Только не в нашу речку.

С этими словами старик повернулся и вышел из кабинета.

— Слышала? — спросил Тяпов у Мурки.

— Да, но это ведь может быть неправильный состав! Тут очень важна дозировка...

— Старик врать не будет, — веско сказал глава холдинга. — Я ему верю больше, чем самому себе. Если Леопольдыч сказал — народ пить не станет, то значит, не станет. Ни разу он не ошибался.

Маша была в отчаянии.

— Иван Ильич, расспросите Костю! Он один все понимает!

— А чего расспрашивать?

— Ну вы же его на работу хотели взять! И Петю, то есть Петра Алексеевича, тоже... Они все объяснят! Все сделают...

— Ладно, не реви. Поговорю с твоими химиками. Усов, убери-ка все это добро подальше и приведи гостей из пятого апартамента. А ты, Маша, спрячься пока вон туда, за шкаф.

Глава 37 Наполеон Третий

На этот раз красная физиономия Тяпова никакой доброжелательности не выражала. Прошло уже полночи, и хозяин кабинета выглядел усталым и раздраженным. Гостям из пятого апартамента он даже не предложил присесть.

Костя, всего четверть часа назад узнавший о похищении менделеевского аппарата и всех добытых веществ, был даже краснее алкогольного магната. Петр Алексеевич крепко держал друга за локоть. Еще в номере они договорились, что постараются уладить дело мирно, путем переговоров.

Роль голубя мира взял на себя Живой.

— Иван Ильич, большое спасибо за ужин, — начал он, лучезарно улыбаясь. — Очень было приятно выпить родимой тяпушки. Как мы ее пиарили с ребятами в свое время! И по-черному, и по-белому, и по-серому, и в хвост, и в гриву... Помните, конечно?

— Не могу я всех помнить, — буркнул Тяпов. — У меня вашего брата целая конюшня.

— Ну, меня-то вы забыть не могли, — ничуть не смутился гений пиара. — Теперь всей стране известно, от какой фамилии происходит слово «тяпнуть». В онлайн-словари внесено! А чья работа?

Лицо Тяпова чуть подобрело, и Паша это сразу заметил. Он хорошо помнил, что Иван Ильич обожает свою фамилию, и потому поспешил развить успех, ничуть не опасаясь переборщить.

Живой без спроса уселся в кресло перед столом и объявил:

— А недавно я сделал еще одно открытие. Ручное орудие для окучивания картошки из пяти букв знаете?

— Тяпка, — чуть подумав, ответил окучиваемый.

— Точно! И вы не поверите — тоже из ваших мест слово оказалось! Имею неопровержимые доказательства, что тяпку изобрели поморы. Картофель-то в россию через Архангельск завезли, так?

— Так.

— Вот. И предки ваши, стало быть, выращивали его еще до Петра Первого. А чтобы картошку окучивать, нужно что?

— Тяпка.

— Вот! Они ее и изобрели. И назвали в честь изобретателя, предка вашего. Так всегда бывает — Гей-Люссак там, Бойль-Мариотт, Децибел. В общем, не прикажете ли начать рекламную кампанию? Я думаю, для начала надо передачу на пятом канале замутить. Профессоров русского языка побородатее позовем, Ксюша умные вопросы задавать будет...

— У нас в деревне «тяпшей» топкое место называли, — сказал вдруг Ильич. — А «тяпкий» — это значило «ловкий».

— Гениально! Ловкие Тяповы осушили топкие места, насажали там картошки и окучили ее ручными орудиями. Как это звучит по-древнерусски? Тяпкие Тяповы затяпали тяпши, втяпали картяпки и обтяпали тяпками. Во! Да я вам все слова от вашей фамилии произведу! Давайте, что ли, тяпнем за это?

Ильич расплылся в улыбке, но тут открыл рот Бабст. Петр Алексеевич дернул его за локоть, однако было уже поздно:

— А еще есть выражение «денег тяпнуть». Украсть то есть. Ты куда аппарат дел?

Улыбка на лице потомка поморов исчезла, а красный цвет лица стал гораздо гуще.