Элизиум. Аликс и монеты

– Это правда? – посмотрела девочка на верного хранителя своих снов.

– Прости меня, - Упырь опустил глаза, - я должен был сказать.

– Прошу уважаемый суд не учитывать голос Лорда Упыря, - ликующе заявил Шут. – Он преступник, и ему не место среди присяжных.

– Принимается, - король ударил по столу молотком.

– Итак, вернемся к целям. Девочка шла к родителям, но почему-то свернула к Мистеру Пыль, моему давнему приятелю, - Шут указал на старика. – Кстати, он знает мое имя, вот досада.

– Шут, прекрати это все немедленно или я его назову, - пригрозил старик. – Ты сжег целый город за дверью, все книги великой библиотеки! Тебя следует казнить.

– Уважаемый суд, возможно ли это? – встряла Аликс.
– Наказать Шута за тот поступок?

– Секунду, - поднял руку Шут.
– А знаете ли вы, откуда в этой библиотеке были столь интересные экземпляры? Почему именно там оказались самые редкие, самые древние, самые ценные книги? Я годами выслеживал вора всех миров, а оказалось, он простой библиотекарь… И я свершил суд. Кто вправе осудить меня за это?

– Одобрено, - стукнул молотом по столу король.
– Высшая мера наказания - лишить вора награбленного и жизни. Шут поступил согласно правилам.

– Но… - девочка посмотрела на Мистера Пыль.

– Знания так манят, - сказал он, а затем вскочил и указал на Шута.
– Я не виноват, поверьте, во всем виноват Злой…

Шут дунул на него, и старик превратился в пепел, пролетел по залу, мимо печатающего сэра Балабола, мимо девочки, обогнул Шута и короля с королевой, а затем вылетел в окно.

– Полагаю, еще один присяжный выбывает, - развел руками Шут, – остается Жоржетт.

Полная дама без страха поднялась среди присяжных. Три ее сына держались рядом.

Шут поклонился и указал на нее.

– Женщина без сердца. Жоржетт, милая Жоржетт. Это не твои сыновья, это мальчишки из лабиринта циклопа, отчего же ты спасла только троих? Ведь ты могла спасти всех, ведь так? Ответь честно…

– Нашей труппе не хватало трех акробатов.

– Там были другие дети? Ты знала, какая судьба их ждет?

– Да… - Жоржетт прижала мальчишек к себе, - но тогда я еще не знала, что…

– Циклоп продал их тебе, а остальных он готов был продать?

– Да, но…

– Он сказал, каким образом поступает с детьми, чтобы образумить их?

– Да.

– И ты все равно забрала лишь троих?

– Я родилась без сердца, эти дети помогли мне обрести любовь, а затем брат девочки…

Шут не дал ей договорить, он поднял руку, и мадам умолкла.

– Выходит, ты бессердечна, даже сейчас. Я бы не смог оставить милых малюток, зная какая участь их ждет, а ты… Ты смогла, и спокойно живешь с этим.

– Вы действительно знали, что с ними будет?! С оставшимися детьми? – вырвалось у Аликс.

– Конечно, знала, - ответил за повариху Шут.
– Тебя кормила завтраками бессердечная дама. Могла бы и отравить, между прочим, с бессердечными такое случается.

Каменное и спокойное лицо Жоржетт дало слабину. Она всхлипнула и прижала мальчишек еще крепче.

– Ответь честно, - велел Шут.

– Я люблю своих мальчиков всем сердцем и…

– У тебя его нет, - отрезал Шут и отвернулся. – Прошу, господа судьи…

– Жоржетт выходит из состава присяжных, - и король ударил молотком.

Аликс вздохнула. Все, кого она знала, кому доверяла, в этом мире оказались лгунами, ворами, бессердечными и расчетливыми. Так говорил Шут. Но верить в такое не хотелось, ведь это только одна сторона! Прежде чем Аликс смогла открыть рот, Шут вновь заговорил:

– У всех есть тайны. Они тоже ложь, хотя порой и во спасение. Ведь правда этих тайн может больно ранить. Но иногда бывает так, что вся жизнь уходит на ложь и тайны. Стоило ли тратить на них жизнь? Стоило ли что-то утаивать от меня?

Аликс смотрела, как опустили глаза ее верные друзья, каждый из них мог оказаться на ее месте, быть осужденным. Но перед судом стояла она – маленькая девочка, и она виновна, теперь это стало яснее ясного.

– Перерыв, - вдруг объявил король, - будет набран новый состав присяжных. И вынесен вердикт Салли Хилл.

– Думаете, король поможет вам? – наклонившись, шепнул Шут. – Он вовсе не простил своего сына, принц брошен в тюрьму. У вас нет шансов, все ваши друзья лгуны, как и вы, Аликс, вся их жизнь, как и ваша, пропитана ложью.

Когда Шут произнес ее имя, девочку передернуло. Она вдруг вспомнила, что против Шута есть оружие, его же имя. Но что-то не сходилось в том, что она знала о нем. Мистер Пыль называл его Злым Кем-то, а еще его первая буква должна быть «Ф», как у Мастера Загадок.

– Да, вы правы, но они все равно мои друзья, все они помогали мне, и уже нет тех, о ком вы говорите, есть совсем другие люди, которым я обязана своей жизнью.

– Вся ваша жизнь у меня на фраке, - постучал по монетам Шут, - вы променяли ее на путешествия, на пустую надежду, на музыку, на наряды и платья, на гнев и на спасение любви… У вас больше нет жизни, вы купили на нее мои услуги, милое дитя. Осталось лишь понять, где еще один кусочек, что держит вас здесь…

Ложа присяжных опустела, друзья девочки растворились в зрительном зале. Все вновь выворачивалось странным образом. Шут настолько продумывал все наперед, что девочку бросало в дрожь. Она посмотрела на потолок. Тело трубочиста по-прежнему висело там. Аликс едва не подпрыгнула на месте, когда Шут громко объявил:

– Я всегда считал, что правосудие слепо, пусть оно будет еще и невинно!
– он указал на появившиеся из темноты столы, за каждым сидел ребенок с повязкой на глазах.

Аликс узнала Джони, он поднял нос и внюхивался.

– Не переживайте, Салли Хилл, я чую победу справедливости. Вам нечего бояться, - сказал он.

– Ведь нечего? – переспросил у Аликс Шут. И не дав ответить, указал на короля и королеву.

– Заседание продолжается, - объявил король.

– У вас есть слова в свою защиту, Салли Хилл? – поинтересовался Шут.

– Разумеется.

– Это ложь, что-то еще? Быть может, уже казнь? Так долго все это.

– Шут!
– король ударил молотком по столу.
– Салли Хилл, выскажитесь.