Элнет

— Григорий Петрович, Гриша! — Тамара поднялась и, схватив его за руку, потянула к себе. — Гриша, не придавай значения словам отца!

— Григорий Петрович, за что же вы рассердились? — удивленно спросил Матвей Николаевич. — Что я плохого сказал? Не понимаю!.. — И он, наполнив стакан, выпил.

Городской гость затянул песню. К нему присоединился Зверев. Тамаре удалось успокоить Григория Петровича. Нарушая тишину ночи, зазвучала охотничья песня из «Волшебного стрелка»:

Нет ничего охоты слаще на свете!

Под звук рогов валяться на траве,

Оленя гнать по чащам и долинам,

Пока он, утомленный, упадет.

Прекрасная, веселая забава,

Она дает и аппетит и крепость,

А после ждут нас Бахус и любовь.

Тра-ля-ля-ля!

Зной, холод, дождь и буря

В горах, в лесах нам ничего не значат.

Волков, медведей, вепрей избивать —

Прекрасная, веселая забава!

Она дает и аппетит и крепость,

А после ждут нас Бакус и любовь.

Тра-ля-ля-ля!

Смолокуры, собравшись гурьбой возле шалаша, смотрели, как пируют баре.

— Ах ты господи, какой только еды, какого только питья нет на свете! — слышалось между ними. — А у нас ничего, кроме картошки да сухой краюхи хлеба…

— Становой-то каким визгливым голосом поет…

— А земский басом вытягивает…

— Лучше всех учитель выводит.

— Оказывается, и они поют, как выпьют, — заметил один мужик.

— Нам, парень, долго стоять тут не годится, пора угли доставать — отозвался другой.

Услышав последние слова, Сакар поднялся. Ему не нравились пристальные взгляды Тамары.

Поведение Тамары пришлось не по душе и Чачи. Чего эта барыня так смотрит на Сакара?

Едва Сакар поднялся, как Тамара тут же спросила.

— Ты чего встал?

— Уголь надо выгружать, — нехотя ответил Сакар.

— Я никогда не видела, как выгружают уголь. — Она тоже встала.

— Ты куда? — поднял голову Григорий Петрович.

— Хочу посмотреть, как выгружают уголь.

— Ничего интересного.

— А мне интересно.

— Ну и смотри на здоровье! — Григорий Петрович налил себе полный стакан.

Чачи видела, что Тамара пошла с Сакаром, и расстроилась еще больше.

«Что это она к нему пристала?» — ревниво подумала она и, подойдя к котлу, крикнула:

— Сакар, иди сюда!

Тамара сразу же уловила в голосе Чачи беспокойство.

«Вот глупая, ревнует… Ну что ж, помучаю ее немножко», — подумала она и взяла Сакара под руку.

Сакар удивленно посмотрел на нее, но не посмел отнять руку. Увидя это, Чачи убежала в шалаш.

Когда начали закладывать котел, Тамара, оставив Сакара, вернулась к охотникам.

Григорий Петрович сидел в обнимку с охотником из Казани. Матвей Николаевич пел густым басом:

Гайда, тройка! Снег пушистый,

Ночь морозная кругом!

Светит месяц серебристый,

Едет парочка вдвоем!..

Между тем Сакар вошел в шалаш. Там, забившись в угол, обливалась слезами Чачи.

— Чачи, что с тобой?

Но Чачи не отвечала.

В шалаше показался дед Левентей.

— Четвертную отвалили! — И он. показал Сакару новую ассигнацию в двадцать пять рублей.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

1

«Чип-чи! Чип-чи! — слышится с верхушки ели голосок синички. — Я пела-распевала в самые лютые морозы. И даже елка на своих корнях приплясывала. А теперь налетели какие-то чужаки, меня стало совсем не слыхать… Чип-чи! Чип-чи!»

Весна!.. В лесу распевают птицы. Среди них выделяется звучным голосом дрозд. Иные коленца у него получаются прямо-таки как у соловья. Но сам соловей еще не прилетел в элнетский черемушник. Где-то он совьет свое гнездо?

Элнет вошел в берега, но на лугах еще стоит вода. Земля подсохла лишь на пригорках. Соловей не любит высоких мест. Зато элнетских бурлаков солнечные пригорки радуют.

На подсохших склонах бурлаки по вечерам разводят костры, сушат одежду и портянки, варят еду — у кого что найдется.

А днем приказчики купца Пиперина рыщут, как собаки, следят, вынюхивают — не присел ли кто, не задремал ли. Чуть что — плохо дело: донесут хозяину или старшему приказчику и, глядишь, понизят оплошавшему бурлаку дневной заработок, а то и вовсе ничего не начислят.

Сплавлять лес по Элнету труднее, чем по другим рекам марийского края, уж очень быстрое здесь течение. Как дикий зверь, Элнет грызет берега. С корнем вырывает и валит в воду вековые сосны. Быстрое течение бьется в один берег, а на другой — намывает песок, украшает его песчаными узорами. Иногда Элнету словно бы надоедает катить свои воды по старому руслу, и он пробивает себе новую дорогу напрямик. Оставшиеся старицы довольно велики и глубоки, в них водится много рыбы. Там, где река делает изгиб, бурлят бешеные водовороты. Они грозят бурлакам бедой. Хотя на таких местах делают заслоны из связанных канатами бревен, чтобы при молевом сплаве не затянуло кряжи в водоворот, здесь надо все время быть начеку, не мешкая расталкивать подплывающий лес, чтобы не получился затор.

Целый день стоит Сакар с багром на таком повороте.

А лес идет от берега до берега. Одно за другим отталкивает Сакар бревна и думает:

«Куда нужно столько леса? Кто только валил его? Видать, много у Пинериных денег. А, говорят, они сами еще недавно работали на сплаве вроде меня. Один старик бурлак рассказывал, что отец Пинериных был самым немудрящим кузнецом. Сыновья его служили приказчиками у купца Мизина. И вот однажды они подкараулили доверенного хозяйского приказчика, когда тот- вез деньги, да и спустили его вниз головой в омут. А чемодан с деньгами припрятали под колодой… С тех пор и разбогатели…»

От Пинериных мысли Сакара повернули к Осыпу Чужгану. Ходили слухи, что Чужган тоже разбогател на чужой беде.

Когда-то один мариец дал ему свои деньги на сбережение, потому что ему все время казалось, что за ним следят воры и собираются его ограбить. Он принес деньги Чужгану.

— Осып, — прошептал он, пугливо озираясь по сторонам, — спрячь эти деньги и никому не говори про них.

— Ладно, — ответил Чужган, — не то что кому-нибудь, даже тебе не скажу про них.

И, правда, Чужган никому не проговорился. Через некоторое время пришел к нему этот мариец: