Элнет
Шрифт:
Правда, прошлой зимой Сакар спас учителя от медведя. Он тогда сразу увидел, что Григорий Петрович не умеет стрелять: охотник не так целится…
Григорий Петрович видно, тоже этого не забыл.
Старик Чужган встретил Сакара приветливо:
— Благодари бога, — Сакар, что не помер. Денег взаймы дам, только придется подождать, пока в Казань съездят; мне еще не уплатили за скипидар.
Он и с Чачи говорил ласково.
— Твой отец тогда немного выпивши был, вот и позабыл топор. Не надо-ли тебе, дочка, какого товара? Как у вас с хлебом? — Своего-то хватит? Если надо, пусть отец придет.
На улице, возле ворот, стоял Макар Чужган. Когда Сакар с Чачи проходили мимо, девушка показалась ему еще красивее, чем прошлым летом. И вот такая красавица идет с каким-то бурлаком. A почему не с Макаром? Ведь если ее хорошенько приодеть, ни у кого в селе не будет такой красивой жены. Да что там в селе — во всей волости!
И в то время, как Сакар и Чачи, разговаривая между собой, шли в. Кудашнур, Макар вел разговор со своей матерью.
— Уж очень опа бедная, — говорила мать.
— Бедная-.то бедная, зато красивая, — возражал Макар.
— Среди нашей родни нет бедняков, — продолжала мать — Как же родниться с бедными — ни в гости позвать, ни самим погостить…
— А мне родии не надо, мне девушка нужна. Не сосватаете, утоплюсь или повешусь.
— Что ты говоришь, глупенький, — испугалась мать. — Не гневи бога!
— Умру, на вас грех будет!
— Ну, ладно, ладно. Поговори с отцом.
— Э, не-ет, ты сама уговори отца…
А Сакар и Чачи, ничего о том не зная, договорились в петров день обвенчаться. Свадьбу решили не играть, чтобы не входить в лишние расходы.
Сегодня на улицах Кудашнура людно. Сюда сошлись марийцы из пяти окрестных деревень. Народ собрали карты, чтобы договориться об общем молении на сюрем[13].
— До сюрема осталось всего две недели, — говорили карты, — пора начинать готовиться к празднику. Нынче, видать, никак нельзя обойтись без жертвы. Вон в прошлом году понадеялись на одно обещание, потому, наверное, и рожь нынче тонка и редка.
Обсудив и обговорив все, сход решил устроить моление с жертвоприношением. Подыскать скот для жертвы поручили Степану из Ужанура и еще двум мужикам. Тулекартом — картом, который должен приносить жертву — избрали деда Романа из Лопнура: мол, дед Роман в прежние времена был тулекартом, и года у него почтенные, одним словом, более подходящего человека не найти.
Через три дня Степан и его помощники вымылись в бане, надели белые порты, белые рубахи и пошли отбирать скотину для жертвоприношения.
Они обошли почти все дворы во всех пяти деревнях. Пришли и к Сакару.
Сакар, увидев входящих во двор людей, вышел из избы. Его жеребенок гулял по двору. Заметив хозяина, он заржал..
Пришедшие мужики переглянулись.
— Голос подает. Значит, угоден великому богу, — сказал один.
— Надо посмотреть, что покажет расплавленный свинец, — проговорил Степан.
Все вошли в избу. Сакару велели развести на шестке огонь. Огонь развел дед Левентей, пришедший к Сакару вместе с отборщиками жертвенной скотины, Степан положил свинец в ковш и велел одному из мужиков плавить его над огнем.
— Надо бы еще немного масла, — сказал Степан.
У Сакара в доме масла не
оказалось. Дед Левентей сходил, принес от себя. Масло растопили на сковороде. Степан зажег в божнице свечу. Что-то пробормотал, потом приказал:— Теперь лейте.
Мужик, державший ковш над огнем, вылил расплавившийся свинец на сковороду. Зашипело, затрещало масло, брызнуло во все стороны и вскоре стихло. Отборщики склонились над сковородой.
— Есть его образ! — радостно воскликнул Степан. — Вот голова, вот грива, хвост — все есть!
Дед Левентей тоже взглянул, и Сакар наклонился над сковородой. Но он не разглядел ни гривы, ни хвоста, свинцовая лепешка была похожа на старую монету.
А еще удивило Сакара, почему Степан пришел к нему? Позабыл, что ли, драку в лесу и суд? Почему разговаривает так ласково?
Степан что-то тихо шепнул Левентею. Дед повернулся к Сакару:
— Сынок, твой двухлеток пришелся по душе великому богу сюрема. Придется тебе отдать его.
— Как отдать? — спросил Сакар.
— Отдать ради всего общества. Мир тебе за это уплатит жертвенные деньги… А великий бог сюрема пошлет счастье.
Только после этих — слов Сакар понял, что его жеребенка, купленного с таким трудом, жеребенка, которого он растил и холил, как мать дитя, собираются увести в молитвенную рощу и там зарезать — принести в жертву богу, а ему уплатить за жеребенка собранными на молении деньгами… Да сколько бы ни собрали денег, другого такого жеребка не найдешь, не купишь ни за какие деньги!
— Не отдам! — вырвалось у Сакара.
— Что ты говоришь, сынок? — испугался дед Левентей. — Ведь бог возлюбил твоего стригунка. Неужели пойдешь против желания великого бога?
А Степан убеждает Сакара тихо, ласково:
— Сам, парень, слышал, как он заржал, когда мы входили к тебе на двор, да и в свинце его облик изобразился. Бог облюбовал твою скотину, он тебе за нее счастье пошлет.
Мать тоже принялась упрашивать:
— Не упрямься, Сакар. Слушай дедушку Левентея, он тебе зла не пожелает.
— Старый Чужган сам хотел отдать взрослого гнедого мерина, да свинец не показал… Видать, не угодна богу жертва от Чужгана, — убеждая Сакара, сказал один из мужиков.
Сакар растерялся: и жаль ему жеребенка, и боится прогневить бога.
— Дедушка, как жить-то без лошади?.. — с тоской вздохнул Сакар.
Все начали успокаивать Сакара.
— Бог тебе поможет, счастья даст. А пожалеешь жеребенка, проклянет. Тогда во всю жизнь не видать тебе добра. Вот помолишься в священной роще, и мать твоя поднимется.
Против всех этих уговоров Сакар не устоял. Особенно подействовали на него слова о матери, и он согласился отдать жеребенка на жертву.
Выходя со двора, Степан злорадно подумал про себя: «Земский начальник не засудил тебя, парень, так я сам тебе за обиду отплатил. Если ты такой везучий, попробуй-ка поживи без лошади…»
Сюремское моление устроили в понедельник, за три дня до петровок.
Молитвенная роща находилась в низине между двух холмов, из-под которых бьют два ключа. По склону, извиваясь, бежит дорога. В роще растут дубы, липы, орешник. Ближе к опушке темнеют ели, пихты и кое-где возвышаются сосны…