Эмблема предателя

– Нет? В последних докладах о вас говорится, что вы стали "с прохладцей исполнять свой долг", вам "не хватает рвения"... Мне продолжить?

– Это всё потому, что меня отстранили от работы на улицах!

– Может быть, именно это и вызывало беспокойство у многих людей, вам не кажется?

– Уверяю вас, моя преданность делу безгранична.

– Хорошо, есть один способ, которым вы можете снова завоевать наше доверие.

Юрген наконец-то начал понимать, в чем дело. Гейдрих вызвал его не просто так. Он хотел чего-то от него добиться, и потому с самого начала так давил. Возможно, он и не знает, чем на самом деле занимался Юрген той ночью в 1923 году, но знает это Гейдрих или нет, не имело никакого значения. Его слово - закон.

– Я сделаю что угодно, - ответил он, уже чуть успокоившись.

– Ну что ж, посмотрим, Юрген. Кстати, я ведь могу называть вас просто Юргеном, правда?

– Конечно, - ответил Юрген, внутренне кипя от злости, что обратной любезностью собеседник его не удостоил.

– Вы когда-нибудь слышали о масонах, Юрген?

– Разумеется. Мой отец в молодости был членом масонской ложи. Но потом, я думаю, ему это надоело.

Гейдрих кивнул. Сказанное нисколько его не удивило, из чего Юрген сделал вывод, что он уже и сам это знал.

– Очень вовремя ему это надоело.

– Что вы имеете в виду?

– С тех пор, как мы пришли к власти, быть масоном... настоятельно не рекомендуется.

– Я знаю, - сказал Юрген, улыбнувшись этому эвфемизму. В "Майн Кампф", книге, которую прочитал каждый немец (и которую хранил в доме на видном месте, если знал, что это будет полезно), Гитлер объявил о своей животной ненависти к масонам.

– Большая часть лож была добровольно распущена или преобразована. Эти ложи для нас очень мало значат. Это всё прусские ложи, их члены - арийцы с националистическими взглядами. Поскольку они добровольно распустились и передали нам список своих членов, то мы не стали принимать против них никаких мер... пока.

– Полагаю, что есть и ложи, которые вас беспокоят?

– Мы считаем, что некоторые ложи до сих пор ведут активную деятельность. Это так называемые гуманистические ложи. Основная часть их членов - люди с либеральными взглядами, евреи и подобная порода.

– А почему бы просто не запретить их?

– Ох, Юрген, Юрген...
– снисходительно произнес Гедрих. Это в лучшем случае притормозит их деятельность. А тем временем они будут лелеять надежду, по-прежнему собираться и болтать о своих циркулях и наугольниках и обо всём этом жидовском дерьме. Я хочу, чтобы имена членов каждой из этих лож были записаны в карточке четырнадцать дробь семь.

Все в партии знали про карточки Гейдриха. В огромной комнате рядом с его берлинским кабинетом хранилась информация о тех, кого партия считала "нежелательными элементами" - коммунистах, гомосексуалистах, евреях, масонах и о тех, кто осмелился сказать, что фюрер во время последней речи выглядел усталым. Всегда находились люди, готовые донести на других, и новая папка присоединялась к сотням тысяч остальных. Судьба людей из этих карточек еще не была решена, но, конечно, им стоило побеспокоиться.

– Если просто запретить масонов, то они попрячутся, как крысы.

– Именно!
– воскликнул Гейдрих, стукнув по столу ладонью. Он наклонился к Юргену и доверительным тоном произнес: - Скажите-ка, вы знаете, почему мне нужны имена этого сброда?

– Потому что масоны - это марионетки мирового еврейского заговора. Прекрасно известно, что банкиры вроде Ротшильда и...

Страстную речь Юргена прервал громкий хохот Гейдриха. Увидев лицо баронского сына, шеф управления безопасности осекся.

– Черт возьми, Юрген, не повторяйте мне передовицы "Фолькишер Беобахтер". Я сам помогаю их писать.

– Но фюрер говорит...

– Иногда я задаю себе вопрос, на какую глубину проник нож, который лишил вас глаза, дружище, - сказал Гейдрих, внимательно глядя на Юргена.

– Не стоит переходить к оскорблениям, - гневно ответил тот, смешавшись.

От этого порыва Юргена Гейдрих немного оторопел, но потом улыбнулся.

– Вы просто кипите энергией, Юрген. Но страсть должна быть разумной. Не превращайтесь в одного из тех баранов, которые шляются на демонстрации, сделайте одолжение. Позвольте сделать небольшой экскурс в историю, - сказал он, поднявшись и начав расхаживать вокруг большого стола. В 1917 году большевики распустили в России все масонские ложи. В 1919 году Бела Кун покончил с масонами в Венгрии. В 1925 году Примо де Ривера запретил ложи в Испании. В том же году Муссолини сделал то же самое в Италии. Его чернорубашечники вытащили масонов из постелей посреди ночи и забили дубинками на улицах. Поучительный пример, вам не кажется?

Юрген удивленно кивнул. Он совершенно ничего об этом не знал.

– Как видите, - продолжил Гейдрих, - первое, что делает сильное правительство, намеренное долго остаться у власти, это устраняет, среди прочих, и масонов. Не потому что им отдают приказы гипотетические участники еврейского заговора. Оно так поступает потому, что те, кто мыслят самостоятельно, доставляют беспокойство.

– Так чего конкретно вы от меня хотите?

– Я хочу, чтобы вы внедрились в масонскую ложу. Я дам вам нужные контакты. Вы из дворян, а давным-давно ваш отец был членом ложи, вас примут без всяких затруднений. Затем вашей целью будет заполучить списки членов ложи. Я хочу иметь имена всех масонов Баварии.

– Мне предоставляется карт-бланш?

– До новых указаний. Подождите минутку.

Гейдрих направился к двери, открыл ее и буркнул какие-то указания помощнику, сидящему на скамье в коридоре. Тот щелкнул каблуками и вернулся через несколько минут с еще одним молодым человеком в гражданской одежде.

– Проходите, проходите, Адольф. Дорогой Юрген, позвольте представить вам Адольфа Эйхмана. Это многообещающий молодой человек, который работает в нашем концентрационном лагере в Дахау.

– Очень приятно, - сказал Юрген, протягивая руку.

– Взаимно.

– Адольф хочет работать у нас, и я расположен заняться переводом, но прежде хочу, чтобы он несколько месяцев сотрудничал с вами. Всю добытую информацию вы будете передавать ему, а он займется тем, чтобы ее уточнить. А когда вы закончите, думаю, что смогу устроить в Берлине впечатляющее представление.

45

"Я его видел, это точно", - подумал Кловис, расталкивая локтями публику в пивной.

Его рубашка промокла от пота. Июльская ночь была на редкость жаркой и не принесла облегчения. Но ему было плевать на жару. Он скрылся в пустыне, когда в первый раз узнал, что его преследует Райнер. Пришлось бросить многообещающее алмазное месторождение в долине реки Оранжевой и затеряться в Южной Африке. Он оставил даже все добытые на месторождении образцы, взяв только самое необходимое. Стоя на вершине холма с винтовкой в руках, он впервые увидел лицо Пауля и приложил палец к спусковому крючку.