Эмигрань такая
Шрифт:
4 August 2014 15:04
Я – ему: «Я чувствую себя виноватой, что не работаю».
Он – мне: «Ты работаешь 24 часа в сутки. Ты мыслишь».
Я – ему: «Но ведь я не приношу домой деньги».
Он – мне: «Их приношу я».
Я – ему: «Но ведь их даже не хватает на оплату долгов и поменять это корыто на карету».
Он – мне: «Когда ты мыслишь – ты двигаешься. Когда ты двигаешься – ты идешь. Когда ты дойдешь – все оплатится по счетам».
Мари. Взгляд из настоящего
«Идите работайте, что вы сидите», – советовала умная, давшая себе побеждающий
Я поправила болтающуюся на плече лямку черного прозрачного гипюрового бюстгальтера под футболкой, одетого не по-модному с семейными мужскими трусами в клеточку, и задумчиво уткнулась в буквы на мониторе. Буквы смотрели на меня возмущенным взглядом. Вакуум чужой агрессии захлебывался во мне, но я ее по привычке проглотила и разрешила ей продолжить надменное и знающее «что мне делать» инстаграм-марание.
Мама, насколько я помню, всегда во всем и всем уступала. Она не конфликтовала. «Только, ради бога, не ввязывайся», – таков был девиз ее жизни. Трусливо волоча это скромное изречение изо дня в день, она терпела и молчала.
Когда я родилась, мама передала нравоучительную апофегму мне по наследству, не спрашивая: «Тебе это надо, доча?» И я, не зная, надо мне или нет, взяла и закрепила ее за своим характером. Иногда, вопреки маминым убеждениям, я ввязывалась или же, если быть точнее, враждебно высказывала недовольство, и то только тогда, когда надо было показать свое высокомерие.
Напыщенность перешла ко мне по генетической линии от папки. Зарплата у него была маленькая, а ему хотелось быть большим и важным. Он легко опустошал свои карманы, покупая «выпивку» для любителей выпить за чужой счет, и оставшиеся 28 дней до следующей получки ходил на работу и приходил с нее с пустыми карманами. И я не перечила советчикам по жизни, не противоборствовала недовольным, но иногда надменно злилась вслух, если представлялся такой случай (противоположная сторона была не защищена, страдала заниженной самооценкой и не возмущалась, когда возмущалась я). Я стала заниматься психотерапией, и навыки «возмущаться» исчезли, оставив мне покорность и терпение. Я приходила в негодование молча, про себя, разрешая и уступая всем, кто хочет воспользоваться правом «барского» высокомерия.
Женщина с ником Pobeda отписалась и поменяла свой ник. Возможно, ее разозлила моя жизнь, потерявшая все денежные сбережения; и успех, который был приметен только мне, для нее был не чем иным, как провалом.
Но чувство вины за «тунеядство» меня не покидало.
Уже два года мама жила без моей финансовой поддержки. Скромно одевалась и скромно питалась. А мне хотелось видеть ее «королевой», без забот и тревог. Я ее вспоминала очень часто. Ее заляпанный маслами малярный костюм, ее нервно дрожащий голос, когда звонили в дверь и требовали возвращения папиного долга, и ее ласковые руки, массирующие мои уставшие от ежедневных каблуков ноги. Мамуля нежно перебирала мои пальчики и по-доброму, сердечно приговаривала понятные только ей слова. Они звучали мягко, и даже непонятная мне речь звучала успокаивающе и беззаботно. Я не скучала по ее голосу. Он звучал каждый день в моем мобильном телефоне. Я скучала по ее припухшим пальцам и мягкому «пузу», в которое можно было уткнуться и разреветься от отчаяния. В телефон я не плакала, по нему слезы были непонятны и страшны. Она их боялась. Беспомощность захлестывала ее, и тогда мы менялись ролями. Я выступала в роли успокаивающей, а она в роли нервно-заботливой. Вот так страшен был телефон. В нем были слышны звуки, но нельзя было прикоснуться и упереться в плечо.
Давящее осязание вины и бессилия захлестывали меня, накрывая с головой. Дышать становилось труднее, и жалкое «прости», которое я смогла произнести только про себя, давило на грудь. Но вымолвить я могла его только так, чтобы оно никому не было слышно.
5 August 2014 08:27
Ничего
не понимаю, ну зачем женщинам постить свои луки с этикетками бесплатно? Зачем моделей по ветру пускать? На мне платье свадебное, с разрезами на груди.#ктотолькододумался, разглядела только через пять лет, и кольцо обручальное, золотое, 750-й пробы. #вотипознакомились
5 August 2014 10:29
Сижу и думаю: «Почему я совершенно не умею сидеть?» Спина круглая, мышцы расслаблены, центр не отловлен. Мой муж мне: «Тебе надо писать, закончи». Я ему: «Я не могу никак фокус уловить».
#яневобьективе #гдемойфокусходит
5 August 2014 19:22
А это мой муж. Мы с ним, запряженные, идем все той же дорогой. Если я дома обретаюсь, то ему повезло больше. Он ходит на работу. Сегодня он пришел заезженный, уставший, раздраженный. Весь день медитировал, а то ругали бы его за несдержанность.
Он будет мало появляться в объективе. Ему некогда, надо оплачивать счета, а то телевизор не сможем смотреть.
6 August 2014 10:18
Утро началось с похода в прошлое.
Стрелять, если на это посмотреть как на спорт, я не умела с детства. В доме у нас был спортивный турник, на котором крутился папка и заставлял крутиться нас с сестрой. Маму он не заставлял, она бы с него (турника) не слезла, да и не подходила по весовой категории. Наверное, поэтому меня до сих пор от раскручивания тошнит.
Еще были уроки по снятию противогаза в школе. Надевать его было всегда легче, а вот снимать – надо научиться. Некоторые школьники в панике пытались его с себя содрать. А всего-то надо было мягко приподнять подбородок. Надевать и снимать противогазы нас учили в подвале, на случай сирены, которую тогда все по-страшному боялись. И там же, в подвале, нас учили стрелять из винтовки. Но количество повторений было мало, и поэтому практики у меня тоже было недостаточно. А жаль…
Наводишь, целишься. Стреляешь. Обязательное условие для стреляющих, чтобы, тот, кто потом стрелять будет, промазал. Необходимо защититься.
Рука стрелка должна быть твердой. А у меня руки слабые (наверное, на турнике мало вращалась).
Цель перестает быть целью, если она не нацелена твердой рукой. Стреляющему надо обязательно на что-нибудь отпереться и верить, что попадет в десятку.
Пока я не вижу мишени. Это первый подвешенный и бесцельно болтающийся год в моей жизни. А может, вижу (мишень-то), только стрелять боюсь?
– Ребенка роди, – кричит Pobeda56.
– Жду, если Бог даст, в 45 лет, – оправдываюсь я.
– А хотелось бы ребеночка? – спрашивает Виктриянейро.
– Хочется, – скромно отвечаю я.
– Да неужели так все сложно, Мариванна? – спрашивает Аннаякель.
– Вы про тунец? Очень легко готовится! – отвлекаю я Аннаякель от вопроса, который не хочу слышать, намекая на блюдо, которое показала в Инстаграме.
– Нет, Марьюшка, про грустные нотки во всех комментах!
– Так хочется вылезти из этой «полной луны», и не знаешь как. Так, чтобы и честь не замарать, и человеком остаться. Карабкаюсь, да еще и с юмором, – отвечаю ей.
– Устройся на работу. В Англии русских полно, куда-нибудь возьмут и без местного диплома, – советует Pobeda56.
Мариванна:
– Вот я и борюсь с собой. Двадцать лет на себя пахала, а тут надо будет на кого-то. Дилемма. Да и там, где я живу, – алкоголики и прочее. К ним можно, конечно, выйти в люди, но я не хочу. А чтобы до приличного места доехать, придется всю зарплату отдать за дорогу. Ее и так отдавать надо будет (по кредитам). Тогда вообще никакого кайфа не получишь, потому что денег не останется. Опять дилемма нерешаемая. В моей голове благодаря вашему комментарию потихоньку созревают умные мысли. Я пишу и зрею. Да и потом, если писать все как у всех: сумки, пляжи, самолеты, ноги, лыжи, – то спишь и пролистываешь. Кого же тогда читать?
Мари. Взгляд из настоящего
Скажу честно, меня этот разговор разгневал. Я расстроилась по двум причинам. Первая – это ребенок. И вторая – это работа. Единственное место, куда я могла устроиться, – это мыть посуду или работать в гостинице на рецепции. На это надо было решиться. Мое эго мне не разрешало. Куда устраиваться на работу? Если только в местный бар – официанткой? Получалось, что моя инстаграм-терапия меня не воодушевляла, не лечила, а начала калечить. Но я решила продолжать и не сдаваться.