Эмили. Отчаянная

— Мы никогда не узнаем, что было бы, если… Потому что всё уже случилось так, как случилось. Я, конечно, признаю, что натворила дел. И сейчас мыслю иначе. Но стала бы я сегодняшней Эмили, если бы не весь пройденный этап?

Тина философски кивнула, нахмурив брови.

— А этот урод? Неужели не хочешь наказать его? Вот уж сравнил Марсель, так сравнил. Настоящий Ганнибал Лектер во втором поколении. Какая оборотка у его мозга! И если бы не слежка, не видать нам больше твоей моськи…

Конечно, уже не так страшно об этом говорить. И даже думать. Так, передергивает время от времени. Но зачем на этом циклиться?

— Я надеюсь, что с ним произойдет то же, что и со мной. Страх смерти хуже самой смерти. А теперь он почувствовал её вкус. Ты просто не видела, как его избили… А ведь я отключилась после нескольких ударов… Представляю, что было дальше. И совсем не жалею Сергея. Бог судья. Я же, пусть и звучит абсурдно, ему даже благодарна за всё. Если бы не он, ещё долго ходила бы с расшатанной психикой, не решаясь очиститься от своих демонов.

Вспоминая эпизод на полу в больнице, где практически отдала душу, девушка поежилась. Воображение рисовало яркие картины последствий этого трусливого тщедушного порыва…

Но, как и следовало ожидать, точку на этом Эмили не поставила. Они ещё долго-долго обсуждали многое. Успели приготовить еду, поужинать и даже выйти на прогулку и вернуться, а сказано было далеко не всё.

Ближе к ночи Лео вернулся со смены, и только к его приходу обе девушки пришли к выводу, что на сегодня хватит. Тина грозилась написать сценарий и отправить его в Голливуд, а лучше — в Болливуд. Пришлось соглашаться с подругой, отстаивая лишь двадцать процентов комиссионных за непосредственное участие.

Отлегло. Чуточку. Но отлегло.

И вот так шажочек за шажочком Эмили пыталась влиться в новую жизнь. С верными установками и правильными, пусть и ранящими, поступками.

* * *

Бывало, накрывало адски. До удушья, до спазмов от невозможности говорить об этом вслух. Обжигающая спираль скручивала внутренности, лишая способности дышать, мыслить, существовать.

Эмили просила Лео, и тот молча собирался. Они оказывались в ближайшем клубе в течение считанных минут. Друг стоял в стороне и тщательно следил за тем, чтобы её никто не тревожил.

А она…закрывала глаза и отдавалась ритму. Двигалась, двигалась, двигалась. Впадала в транс, ища успокоения. Только это работало не так, как раньше. Теперь в забытье всенепременно вторгались глаза. Серьезные. Глубокие. Янтарно-зеленые. Покорившие с первой секунды. В них было столько…всего, что не уместилось бы в ком-то другом.

Марсель потрясающий человек, которого не каждый поймет. А Эмили понимала. Принимала. Со всем прошлым. С его недостатками и достоинствами. Его замкнутостью, суровостью, местами — черствостью. С его неординарным складом ума. Он для неё и есть идеальный мужчина, другого не хотелось. Никогда.

Девушка танцевала и улыбалась. Соленая влага орошала щеки, но это получалось само собой. Когда любишь, всегда немного больно. Да, эта фраза звучит снова и снова. А ей очень больно.

Воспоминания — калейдоскоп. Как быстро сменяющиеся узоры, являются перед закрытыми веками, окрыляют, словно это происходит сейчас, а не кануло в Лету.

Вот он прикасается к ней впервые, переборов свои принципы. Эмили была так счастлива… Осознавала, чего ему это стоит. Осознавала и была благодарна.

Вот дарит цветы, извиняясь за окончание ночи…

Вот побрился для неё…

Вот ушел с организованного праздника и уединился с ней, отмечая день рождения…

Вот спас её очередной раз, предотвратив похищение.

А ведь она обиделась, посчитав это проявлением какого-то неуемного патронажа. Будто не хотят воспринимать всерьез маленькую девочку. А мужчина пытался защитить. Всегда. И связь их хотел предотвратить, исходя из переживаний о ней, её чувствах.

Но разве могла девушка отказаться от крохотного шанса почувствовать его близость! Ни за что! Пусть сейчас и рвёт душу на куски от мысли, что те же руки касаются теперь ту, что стала законной женой… Пусть и выворачивает наизнанку, стоит только представить, что те же губы целуют другую женщину…

Не отказалась бы.

Знала, что будет так.

И попеременно хочется сдохнуть от тоски. Марсель — чужой.

И лелеять их короткую историю, бережно храня каждый миг. Марсель всё же был на какой-то миг её, Эмили Марселем…

* * *

Середина мая радовала солнечными лучами. Прекрасная погода сохранялась вот уже целую неделю. Рядом с домом, в котором ребята снимали квартиру, по счастливому стечению обстоятельств находился лес, имеющий асфальтированные широкие дорожки, по которым любили гулять мамочки с детьми.

Эмили катила коляску с малышкой, вдыхая свежий утренний запах зелени. Птицы радовали своим мелодичным щебетанием, а деревья — шелестом листвы. Когда-то она стремилась именно к этому — гармонии. Путь был долог и тернист, но всё же имел свое логическое завершение там, где ей хотелось оказаться.

За прошедшие два месяца девушка привыкла прислушиваться к себе, вести откровенные разговоры со своим подсознанием, отмечать какие-то новые открытия, принятия, выводы.

Взрослеть. Одним словом.

И многому способствовало рождение маленькой жизни. Эмилия была ожидаемо красива. Ещё бы — с такими-то родителями. Но при этом, как будто ошеломила всех своей безупречной внешностью, что раскрывалась с каждым днем всё ярче и ярче. И вот, смотря на эту кроху, сама Эмили впервые по-настоящему попыталась понять отца. В ней просыпалась бесконечная благодарность к его поступку — он не оставил её той, которой не нужен был ребенок. А ведь мог. Зачем ему лишние проблемы и огласка? Мог! Но не оставил! В нём чувств к собственному дитя было несравнимо больше, чем в женщине, родившей её.

Это чудовищно. Невозможно такое принять. Но и осуждать тоже нельзя. В конце концов, она не может быть объективной. Эмили выросла в чудесной семье, была окружена заботой, вниманием, любовью. А что ей могла дать другая сторона? Кожа покрывалась неприятными мурашками от этой мысли. Явно же — абсолютно противоположную картину, раз новорожденного, словно кусок мяса, продали за солидное вознаграждение.

Не было желания узнать, кто её биологическая мать. И мотивов её поступка тоже. Девушка не лукавила, когда говорила отцу, что у неё есть родная мама. Чьи чувства были важнее, и их не хотелось задевать. Конечно, разговора не миновать, она должна узнать, как сильно Эмили любит. Как боготворит, как отчаянно благодарна за то, что приняла с таким самозабвением младенца другой женщины. Об этом очень больно думать. Несправедливо, что ей пришлось это пережить. Не всякий может оправиться от предательства, простить, да еще и с распростертыми объятиями принять его последствия. Но Роза Тер-Грикурова, как ни крути, героиня. Для самой девушки уж точно. Никогда ей не расплатиться за то, что та сделала для неё…