Эмили. Отчаянная

Внутри — привычная темная бездна. Разве достоин он такой вот девочки? И думать об этом надо было, когда брал её, упиваясь реакциями Эмили, зная, что в его объятиях — чистый нетронутый цветок. Высокопарное сравнение, вызывающее скрежет зубов. С каждым днем масштабы содеянного сдавливали диафрагму стальными цепями. Настоящий ублюдок. Конченый, не сумевший обуздать свою похоть урод. Только вот, похоть ли? Кажется, уже тогда она для него была особенной и неповторимой, сумевшей растопить корку цинизма, крепнувшую больше десятка лет. Которую, впрочем, девушка разбила в пух и прах несколькими месяцами своих интересных и обескураживающих «приставаний».

Ну вот бывает такое, бывает. И люди, казалось, абсолютно не подходящие, даже несовместимые, обнаруживают точку соприкосновения. Искры, притяжение, страсть. Конечно, Марсель не представлял, что с ним может такое случиться. И что с Эмили ему будет хорошо не только физически, но и ментально. И общие темы разговоров находились, и в её темной головке выискалась кладезь знаний, любопытных рассказов. А еще юмор, острый язычок. Противоположная картина тому, что он изначально о ней думал.

А еще…она — первый человек, которому мужчина открылся. Легко, причем.

И одновременно это — та девушка, скрывшая от него важную информацию и весомые события своей жизни.

Бесит. И придушить хочется, и расцеловать. Глупая! Глупая маленькая тучка! Результат её самодеятельности мог бы быть очень печальным…

Нет, лучше не думать.

Пусть проснется. Пусть перестанет быть этим мертвенно-бледным облаком.

Ему очень нужна та самая грозовая тучка. С блестящими глазами-молниями, слепящими при каждом взгляде в них.

Лишь бы она была счастлива.

Господи, лишь бы Эмили всегда была счастлива и больше не испытывала боли…

Глава 39

«— Мы не можем сражаться вместо других

или вместе с другими в чужих битвах,

как бы нам этого ни хотелось».

Дженнифер Нивен «С чистого листа»

Эмили смотрела в потолок вот уже минут десять. Проснулась и разглядывала его, будто видя сюжет своей жизни на белой поверхности, словно кто-то услужливо включил проектор. Потихоньку организм оживал, приходил в себя. Сдавившее нутро липкое чувство страха вместе с этим росло. Она знала — случилось что-то очень плохое. Не идущее ни с чем в сравнение. То, за что отвечать только ей. Словно слепо шла на пагубный свет полыхнувшего недоброго костра, будучи слабым неподготовленным и бездумным мотыльком.

Повернула голову и безошибочно нашла глазами Марселя. Удивительно, но Эмили была непоколебимо уверена, что мужчина находился рядом всё время её «отключки».

Унылая обстановка давила на виски ноющей болью. Впервые она попала в больницу и встречала утро на больничной койке. Увы, это отвратительное ощущение беспомощности, отзывающееся горечью во рту. Нестерпимо удушливое.

Девушка откинула одеяло и медленно свесила ноги, принимая сидячее положение. Сразу же схватилась за голову, пытаясь унять головокружение. И спустилась, шагая по ледяному полу к любимому. Осторожно уселась ему на колени. И лишь, когда, привычно уткнувшись в солнечное сплетение, завыла, дав волю слезам, он вздрогнул и инстинктивно сжал её в объятиях.

— Эмили? — очень хриплый и взволнованный голос у самого уха.

Затем её вырывают из полюбившегося убежища, заставляя взглянуть в глаза. А мужские ладони ложатся на подрагивающие от рыданий щеки, фиксируя лицо. Они такие горячие… Просто пылающие, в самом деле!

— У тебя что-то болит?

— Да. Тут…

Её философски избитое указание на душевные страдания ударом кулачка по своей грудной клетке Марселем понятно было превратно. Он почти подпрыгнул, отрываясь от спинки дивана, явно намереваясь позвать кого-нибудь из медперсонала. Эмили пришлось коснуться его подбородка, привлекая внимание.

— Со мной всё хорошо. Уже всё хорошо. Пожалуйста, расскажи, что произошло вчера. Ты бил Сережу, я очень испугалась, а дальше…темнота. Почему? Где он сейчас?..

Метаморфозы, произошедшие с мужчиной, настолько поразили её, что она замерла, а очередное рыдание застряло в горле. Марсель медленно, но верно впадал в ярость, о чем свидетельствовали заплясавшие желваки и испепеляющий взор, направленный куда-то сквозь неё…

А потом он начал говорить. Ровным тоном со стальными нотками. Режущими. Полосующими и без того уже залатанное сердце. Но слёз больше не было. Только немая боль.

Эмили впитывала информацию со стойкой обреченностью.

У Сергея, — который брат, но не брат, — в вещах нашли билет и на её имя. Спланировано похищение. А в соке, которым угощал, обнаружилось психотропное вещество, название которого девушке ни о чем не говорило. Зато свойства, перечисленные Марселем, она успела испытать на себе: безропотность, умиротворение, граничащее с эйфорией, невозможность сосредоточиться, выдать связное предложение… И это всё будучи в сознании. Потому что в аэропорту ему нужно было провести свою жертву без подозрений…

А еще…у человека, сыгравшего на её чувствах, отыскали давно потерянный дневник. Девичий. Тот, что Эмили вела по настоянию врача, у которого лечилась. Записывать переживания, избавляясь от них. Такова часть терапии. А записывала усердная пациентка, отчаянно желавшая скинуть этот темный груз, абсолютно всё. Всё, что касалось ноющей пустоты внутри. Но это не помогало. И как показала практика, ещё и навредило… Потому что проворный мошенник, нашедший откровения богатой девочки, у которой «не все дома», разработал целый план по улучшению собственного финансового состояния. И долгие месяцы готовился… Оказывается, Сергей работал в том же учреждении, где наблюдалась девушка, её пропажа банально была найдена в кафе рядом, где обедали многие работники. А Эмили просто после каждого сеанса на эмоциях выливала чувства на бумагу. Так сказать, не отходя от кассы. Вот недобрат и воспользовался…

Марсель обозвал его долбаным Ганнибалом Лектером.* Пожалуй, это точнейшее сравнение. Чертов гений, продумавший всё до мельчайших деталей. Невозможно было не поверить. Он ведь даже фото умудрился показать ей…где женщина и в молодости, и в зрелом возрасте чертами походила на Эмили. Точнее, это Эмили на неё походила. И сам Сергей. Хотя бы глазами. А, может, она такая дура, что не сумела разглядеть линзы? Про профессиональный фотошоп и речи нет, девушка завороженно рассматривала снимки, впитывая в себя образы женщины, якобы давшей ей жизнь, а потом расставшейся с жизнью вследствие тоски по ней же, утерянной дочери.

Она слушала и слушала. Губы кривились в снисходительной легкой улыбке. Ирония судьбы, злой рок…а по правде — её грандиозная ошибка. Вот чем была эта история. Теперь понятны неведомые в самом начале попытки интуиции отвадить Эмили от незнакомца. С которым в дальнейшем ей было так хорошо… Почти как Старлинг, назначенной на поимку сбежавшего убийцы, восхищавшем её своими блистательными способностями заглядывать в душу, задавать правильные вопросы и дарить нужные эмоции.* В конечном итоге, как ни крути, даже эта стойкая и принципиальная девушка стала жертвой преступника. Он поработил её разум, сделал своей любовницей, и та была…в восторге. А там была колоссальная разница в возрасте и взглядах на мироустройство. В конце концов, Лектер был каннибалом, да и ей привил свои привычки…