Эмоциональный террор. Как манипуляторы играют на ваших чувствах

Это понятие жертвенности является специфическим козырем манипулятора: «Я надеюсь, ты отдаешь себе отчет в том, что именно благодаря мне ты имеешь возможность взять этот отпуск, потому что именно я остаюсь здесь работать, хотя я уже так устала... Но не переживай за меня, я довольна, что ты уезжаешь!»

Манипулятор не может помешать себе выразить вслух то, о чем другие бы предпочли промолчать, чтобы не создавать неловкости. Он выставляет себя добрым самаритянином, но каждый слышит, чего это ему стоит и насколько он страдает. Лишь после того, как он выразил свою жалобу вслух, он просит не обращать на нее внимания!

Родитель-манипулятор без зазрения совести применяет уловку с чувством вины вкупе с собственной жертвенностью к своим детям (даже повзрослевшим): «Я работаю как сумасшедший только для того, чтобы у вас было все, что нужно. Я делаю это ради вас, ради вашей учебы. Поэтому ты должен быть заинтересован в том, чтобы хорошо сдать экзамены в июне».

Когда дети достигают некоторой самостоятельности, родители-манипуляторы активно начинают играть на том, что их вот-вот покинут. Где здесь кроется ошибка? Вы хотите стать более независимыми в своих действиях, выборе, мыслях. Вы стремитесь быть более ответственными, и однажды вы отделяетесь от них. В этом желании нет никакого преступления. Вы уже взрослый, но манипулятор расценит это желание как нелегитимное. Он будет вести себя таким образом и будет говорить о таких вещах, что если вам удастся достигнуть автономии (например, вы хотели бы уехать в отпуск без них, жить отдельно или с супругом, не быть обязанными приходить домой «вовремя»), это будет признаком вашей жестокости, неблагодарности и несправедливости. Вы будете виновными в их страданиях, как если бы их счастье зависело от вас — особенно от вашего физического присутствия рядом с ними.

Кузина Джойс однажды пригласила ее провести один месяц каникул у нее, за границей. Джойс было двадцать лет, и она была самой младшей из троих детей (старшие уже жили отдельно). Когда кузина обратилась с этим вопросом к родителям, отец (очень сильный и властный манипулятор) расхохотался: «А мы, что же станет с нами?»

В конце концов, Джойс уехала на месяц каникул без родителей, приведя весомые доводы, с помощью которых она смогла разгромить аргументы отца-манипулятора.

Впрочем, Джойс утверждает, что она абсолютно свободна в своих поступках и делает то, что хочет. В действительности это не так: она должна лгать, чтобы иметь право провести вечер со своим другом (семье она представляет его как будущего мужа). Кажется, что она должна завоевывать свою автономию втайне, с помощью лжи и лицемерия. Интересно то, что Джойс, кажется, не осознает, что все эти уловки нужны ей лишь потому, что она боится заявить вслух о своей независимости. Это чувство вины за то, что она оставляет своих родителей. Ей не разрешено устроиться на подработку, чтобы иметь немного карманных денег. Лишая юного взрослого (поскольку речь здесь идет уже не о ребенке) опыта жизни вне семьи, ее заставляют оставаться в безопасной среде, но отнимают всякую возможность обрести независимость. Типичные предлоги таковы: «Я зарабатываю достаточно денег для всей семьи. Если они тебе нужны, ты можешь попросить их у меня, вот и все» и «Не трать свое время на то, чтобы заниматься репетиторством или сидеть с маленькими детьми, ты должна хорошо подготовиться к экзаменам». Это кажется логичным, юный взрослый не настаивает, и вопрос закрывается на несколько лет.

Джойс участвует именно в таком сценарии. Связь между чувством вины и зависимостью возникает, когда она субботним вечером с братом и несколькими друзьями уходит гулять. Ей это разрешено (никакого четкого запрета как такового не озвучивается), но каждый раз по возвращении в темное время суток (хотя и не слишком поздно) ее встречает отец. Другими словами, каждый подобный вечер отец добровольно не высыпается. Этим действием он также пытается подчеркнуть, что его жена не сильно заботится о своих детях, ведь она ложится спать, когда они гуляют! В этом примере манипулятору удается вызвать чувство вины двумя способами: поведением с дочерью и тем, что он говорит своим взрослым детям об их матери (которая, однако, принимает наиболее здравую позицию в этой ситуации).

Обвиняющему манипулятору даже иногда удается перевернуть ситуацию. Например, Шарль одалживает шкаф другу и его жене-манипулятору. Они сняли квартиру, которую до этого снимали Шарль и его семья. Поскольку им нужен был шкаф и на тот момент не было лишних средств, они спросили Шарля и его жену, могут ли они оставить шкаф на один-два месяца, пока друг сам не соберет гардероб. На этом и договорились. Через восемь-девять месяцев шкаф так и не вернулся к его владельцам, хотя уже был им сильно нужен, поэтому они напомнили паре о том, что им стоит обзавестись своим. Шарль понимал, что собрать гардероб или купить новый шкаф — не минутное дело, поэтому дал им еще какое-то время. Двенадцатый месяц: в начале недели Шарль предупреждает пару о том, что они с женой приедут забрать свою мебель в конце следующей недели. Это значит, что они должны были полностью освободить шкаф от вещей, но это сделано не было! Шарль приезжает и обнаруживает: друг на работе, дома лишь его жена с детьми. На следующий день Шарль узнает от своего друга, что жена позвонила ему сразу после их ухода в бешенстве и сказала примерно следующее: «Ты представляешь, они приходят вот так; они разбросали все вещи по полу; они даже не озаботились узнать, находимся ли мы дома... Теперь нам некуда класть платья и костюмы... какие милые у тебя друзья!»

Примечательно, с какой искусностью манипулятору удается перевернуть ситуацию. Ведь, в конце концов, которая из двух пар выглядит «милой» в данной ситуации? Вы практически жертвуете тем, чем владеете, и более того — вас считают «бессердечным» и «бесчеловечным», если вы пытаетесь положить конец своему великодушию. Удивительно, не правда ли? Если однажды вы столкнулись с подобной ситуацией, если в вас хотят зародить чувство вины за ошибку, которой вы не совершали, без колебаний посмотрите собеседнику в глаза и спокойно спросите у него: «Скажи мне, в конце концов, кто кому одолжил эту вещь? Я тебе или ты мне?»

Реальность не позволит ошибиться с ответом. Впрочем, манипулятор не ответит четко на ваш вопрос, хотя и ясно поймет, что вы имеете в виду. Он поставлен в тупик, поскольку сам не давал вам ничего стоящего, или же постарается атаковать вас принципом взаимности и напомнит вам, что он тоже оказывал вам услуги. В этом случае спросите его, злоупотребляли ли ими вы.

Обратная зависимость

Чувство вины может иметься в ситуации обратной зависимости (двойная связь, выражаясь профессионально). Суть ее в том, что манипулятор одновременно озвучивает два противоположных послания. Если вы выполняете первое, то автоматически противоречите второму. Эта ситуация лишает возможности распоряжаться собой и наносит вред, если только мы не обнаружим парадокс и немедленно не скажем об этом подстрекателю. Не забывайте, что он может создавать подобную ситуацию и неосознанно.

Вот классический пример того, что называют обратной зависимостью: «Я хочу, чтобы ты меня внезапно обнял».

Что бы вы ни сделали, человек, попросивший это, выразит вам свое недовольство: вы можете либо вовсе его не обнимать, либо обнять, но в этом случае он отметит, что это было точно не внезапно, потому что вы сделали это после его просьбы. В обоих случаях вы окажетесь неправы.

Генри переезжает из родительского дома в возрасте тридцати лет. Он поселяется в квартире-студии в другом квартале. Однако он навещает родителей два-три раза в неделю. Те говорят, что рады за него, но полагают, что ему будет проще приходить ужинать и оставлять свои грязные вещи у них. Мать неустанно повторяет, что это ее нисколько не стеснит. Обычно каждую неделю она отдает Генри сумку, наполненную продуктами и консервами, что становится для него источником немалой экономии. Но однажды, вернувшись домой, он обнаруживает в сумке сюрприз: пакет стирального порошка. Для него это действительно оказывается сюрпризом, поскольку присутствие этого пакета представляет собой послание, содержащее информацию, обратную тому, что говорила его мать. Должен ли он теперь самостоятельно заниматься стиркой? Или ему все еще следует отдавать грязные вещи маме? Подумав несколько дней, он решает считать этот инцидент (умышленный или нет) наиболее благоразумным из возможных посланий. Поэтому он покупает стиральную машину и соглашается на такую независимость, как его мать и должна была желать.

Двойная связь, или обратная зависимость, — уловка не только манипуляторов. Зачастую мы сами ею пользуемся, даже не отдавая себе в этом отчета. Так, например, жена может упрашивать своего мужа сделать все, чтобы зарабатывать как можно больше (а это значит, больше работать), а затем жаловаться, что она с ним практически не видится, поскольку он работает слишком много! Сложное решение для мужа: какую из просьб удовлетворить? В обоих случаях его жена не будет удовлетворена результатом. Все, что муж может сделать, — это вслух проговорить границы понятий «слишком» или «недостаточно». Суть в том, чтобы найти золотую середину.

Манипулятор — король противоречий. Обратная зависимость — всего лишь часть комплекса парадоксов, которые манипулятор регулярно применяет. Патрик работает ночным дежурным в отеле и вот уже два года конфликтует с обоими хозяевами (муж и жена), которые, к сожалению, являются манипуляторами. Об обратной зависимости он рассказывает следующее.

«Во вторник вечером ко мне подошел хозяин отеля месье Мартиаль. Он спросил меня, видел ли я или слышал что-либо в свою смену: витрина, выходящая на улицу, была разрисована граффити. Я ничего не знал, поскольку из-за стойки ресепшен мне не видна витрина, о которой шла речь. Поэтому я вышел на улицу, чтобы оценить нанесенный ущерб. Действительно, стена была вся покрыта рисунками. Месье Мартиаль повторил свой вопрос, поскольку был уверен, что это произошло в ночь моего дежурства.

Ощущая, как он пытается мной управлять, я ответил ему: “Когда Сирил еще работал в отеле, вы запрещали ему выходить на улицу (Сирил — ночной сторож, которого уволили шесть месяцев назад, потому что он ночью выходил за порог, а месье Мартиаль не разрешал этого из соображений безопасности)”.

Месье Мартиаль пришел в ярость: “О чем вы мне вообще говорите! Я спрашиваю вас, видели ли вы или слышали что-либо, а вы мне отвечаете, что я не разрешал Сирилу выходить на улицу!”»

Патрик дает следующие комментарии: «Всегда один и тот же сценарий! Он делает вид, что не понимает. Он утверждает, что эти граффити нарисовали в ночь моего дежурства. Я очень удивился, поскольку ночь была спокойная. Помимо того, он не появлялся всю вторую половину недели, поэтому не мог знать, точно ли это произошло в ту ночь, когда работал я. Месье Мартиаль хотел вызвать во мне чувство вины, намекнув: “Это произошло именно в ту ночь, когда вы были на работе”. Даже когда я ответил ему, что ничего не знаю, он продолжил расспрашивать, видел ли или слышал ли я что-нибудь. Он даже стал давать советы, что мне делать, если я застукаю кого-либо на месте преступления, например: “Эй, ребята, не шалите тут и идите марать где-нибудь в другом месте!” Он не изменял своей мысли и повторял неправду, чтобы узнать истину. Чтобы рассмотреть эти не очень-то красивые граффити, сделанные не более нескольких минут назад, мне пришлось встать и подойти к выходу. По мнению месье Мартиаля, у меня, должно быть, была крайне сильно развита интуиция!» Со своей стороны я адресовал этому манипулятору два послания.