Эмпат

"Завали, Грак," – ответил второй голос, более молодой, но сдавленный от напряжения. – "Не ной. Командор четко сказал: хоть осколок Ядра, хоть спекшийся кусок той аномальной твари... Говорят, это оно все и устроило, взрыв-то..."

"Ага, "оно"," – фыркнул Грак. – "Призрак, который самому Инквизитору нос утер? Хер его найдешь в этом бардаке. Может, в пыль развеялось..."

"А может, и не развеялось," – голос второго понизился до шепота, полного суеверного страха. – "Может, слушает нас прямо сейчас. Так что щелкни затвором на своей хламовой пушке, идиот, и смотри в оба. Особенно вон в тот угол, где пыль свежая, будто кто ползал... Иди, проверь."

Алекс прижался спиной к холодному камню, стараясь слиться с тенью. Двое. Уровни... Он сфокусировал свой Резонанс, пытаясь "прощупать" их через толщу камня и расстояние. Первый, Грак – грубая, тяжелая аура, уровень ~15. Класс "Громила" или "Боец". Второй – тоньше, нервнее, словно натянутая струна, уровень ~12. "Следопыт" или "Стрелок". И у обоих – страх. Глубокий, приглушенный дешевым алкоголем или показной бравадой, но страх перед этим проклятым местом, перед последствиями взрыва и перед тем невидимым оно, которое могло скрываться в руинах. Страх... который Алекс мог усилить. Сделать их оружием против них самих.

Но он был слаб. Слишком слаб для прямого столкновения. Его сила была в хаосе, в неожиданности, в их же собственных демонах. Он посмотрел на поврежденную дубинку в своей дрожащей руке. На груду рыхлого бетона рядом. И на пульсирующий шрам реальности в нескольких метрах от него – тот самый, что он только что обошел. Багровое мерцание в его восприятии казалось слабой улыбкой судьбы.

План родился мгновенно – отчаянный, безумный и единственно возможный. Как и все в его жизни с момента пробуждения Системы.

Он осторожно, превозмогая боль в ребрах, подобрал крупный, неровный кусок бетона, размером с его голову. Взвесил его – тяжелый, рыхлый. Потом, собрав остатки физической силы, швырнул его не в сторону голосов, не в людей, а прямо в центр мерцающего шрама реальности.

Камень коснулся невидимой линии разрыва... и исчез. Без звука. Без вспышки. Словно его поглотила бездонная черная вода. Но через долю секунды в другом конце зала, высоко под самым сводом, прямо над невидимыми мародерами, воздух вздулся, исказился, как в кривом зеркале, и выплюнул тот же камень с утроенной силой! Он врезался в выступающую балку с оглушительным ГРОХОТОМ, рассыпаясь градом острых осколков и поднимая облако пыли.

"ЧТО ЗА ЧЕРТ?!" – рев Грака оглушил даже грохот.

"АНОМАЛИЯ! В УКРЫТИЕ!" – завизжал второй голос, уже на грани паники.

"Откуда стреляли?! Где стрелок?! Стреляй на звук, кретин!" – орал Грак, но в его голосе уже слышалась трусливая нотка.

Алекс не стал ждать. Он сфокусировался. На двух точках страха сверху. На их старых, гноящихся ранах – физических и душевных. На их алчности, превратившейся в паранойю. Он не просто усилил их боль через Резонанс Страдания. Он заставил ее заговорить сразу и громко во всех уголках их существования. Он направил на них свою собственную боль, свой страх перед гибелью, свое отчаяние – не как удар, а как резонансную частоту, совпадающую с их скрытыми травмами.

Навык: Резонанс Страдания (Ранг F-) -> Эволюция!"Симфония Агонии" (Ранг: F, Уровень: 1)Активный / Ментальная Атака / Область (Радиус: 10м)Описание: Выборочно вызывает резонанс с существующими (физическими и психологическими) травмами целей в области, заставляя их переживать острую, неконтролируемую вспышку этой боли/страха/фобии. Не наносит прямого урона HP, но наносит ментальный урон, вызывает сильный шок, дезориентацию, может спровоцировать приступы паники, агрессии или паралича. Крайне эффективен против эмоционально нестабильных или травмированных целей.Затрачено Хаос-Потенциала: 50 единиц.Побочный эффект: Крайне высокая психическая нагрузка на пользователя. Риск непреднамеренного усиления собственных травм и страхов.

Эффект превзошел ожидания. Раздался нечеловеческий вопль, полный такой агонии, что у Алекса по спине пробежали мурашки. Голос Грака.

"ЖИВОТ! БЛЯДЬ, ОН СНОВА ОТКРЫЛСЯ! КРОВЬ! Я ИСТЕКАЮ КРОВЬЮ!" – он забился в конвульсиях, словно нож вонзили в старый шрам от поножовщины в трущобах. Послышался звук рвущейся ткани и падения тела.

Второй голос перешел на визгливый лепет: "Нет... нет... не в шкаф... мама, я не хочу в темноту! Не закрывай! Я БОЮСЬ ТЕМНОТЫ! ВЫПУСТИ!" – за ним последовали дикие удары по камню, будто кто-то пытался выбить дверь несуществующего шкафа, и истеричные рыдания. Видимо, детская психологическая травма вырвалась наружу с чудовищной силой.

Третий голос (Алекс не слышал его раньше – значит, их было трое!) просто завыл, как подраненный зверь, хватаясь за челюсть: "ЗУБ! ОН СВЕРЛИТ МОЗГ! ВЫРВИТЕ ЕГО! ВЫРВИТЕ!"

Их мир сузился до личного ада, который Алекс лишь включил. Паника стала абсолютной. Послышались беспорядочные выстрелы энергетического оружия (синие вспышки осветили потолок), дикие крики, спотыкание, падение.

"ОНО ЗДЕСЬ! ВИДЕЛ ТЕНЬ У КОЛОННЫ! ОГОНЬ НА ПОРАЖЕНИЕ!"

"КРИВОЙ! ЛЕВЕЕ! АААРГХ! ЧТО-ТО УКУСИЛО ЗА НОГУ! ОТБОЙ! ОТБОЙ НАХЕР!"

"Темнота... она душит... не могу дышать..." – хрипел кто-то, задыхаясь.

Алекс стоял, прислонившись к стене, его трясло. Он чувствовал их боль, их ужас, усиленный его навыком и его собственным Резонансом. Это было не как с громилой в переулке или Инквизитором. Это было... грязнее. Глубже. Он не убивал. Он пытал. Использовал их же прошлое как оружие. В его груди поднялась волна отвращения к самому себе, смешанного с леденящим удовлетворением от эффективности. Хаос-Потенциал внутри него (201/500) гудел низко, как довольный зверь.

Он ждал, пока звуки панического отступления (тяжелое волочение, всхлипы, мат, спотыкающиеся шаги) не стихли вдалеке, в противоположном конце зала. Только тогда он, шатаясь, пополз к щели, откуда лился спасительный серый свет – к выходу. Каждый метр был пыткой. Камень впивался в раны, дыхание сбивалось, сознание мутнело. Он пролез сквозь узкий лаз, заваленный щебнем, чувствуя, как острые края впиваются в обожженную спину, и...

Свет. Настоящий. Грязный, серый, пропитанный смогом Нижнего Города свет. Он выкатился из пролома на поверхность, втягивая в легкие воздух, пахнущий гарью, гнилью и свежим разрушением. Он был на поверхности. Но в каком мире?

Руины. Апокалипсис в миниатюре. Знакомый квартал, откуда началось его бегство, был стерт с лица земли. Здания, и без того покосившиеся, лежали грудами битого кирпича и искореженного металла. Улицы исчезли под завалами в несколько метров высотой. Остовы машин торчали из-под обломков, как скелеты доисторических чудовищ. Воздух звенел от странной, остаточной статики – след разрыва реальности. И над всем этим висела звенящая тишина, нарушаемая лишь завыванием ветра в руинах и далекими, приглушенными криками – то ли отчаяния, то ли боли. Последствия его акта отчаяния, его взрыва в сердце Разлома, добрались и сюда, на поверхность. Сколько людей погибло? Сколько осталось под завалами? Вопросы висели в воздухе, тяжелые и безответные. Вина – новая, глубокая – добавилась к другим.