Эмпат

И тут он услышал скуление. Слабое, жалобное, прерывистое. Откуда-то справа, из-под огромной, перекошенной бетонной балки, нависшей над грудой мусора.

Собака. Вернее, щенок. Породы не определить – дворняга, помесь всего на свете. Полуголодный, костистый, с шерстью слипшейся от грязи и крови. Его задняя лапа была придавлена небольшим, но тяжелым обломком плиты. Он отчаянно пытался выдернуть ее, скулил от боли и страха. Его боль – острая, чистая, животная – ударила по Алексу с силой тарана. Его пассивный Резонанс сработал автоматически, как рефлекс, усилив страдания щенка в разы. Тот взвизгнул так, словно ему перерезали горло, забился в истерике, пытаясь грызть камень.

"Нет! Стой! Не двигайся!" – прохрипел Алекс, едва не падая от новой волны чужой агонии, слившейся с его собственной. Он попытался подавить Резонанс, сжать его внутри, но его контроль был ничтожен, а психика – перегружена до предела. Боль щенка усиливалась, его паника превращалась в безумие. Алекс упал на колени рядом, чувствуя, как слезы (его? щенка?) подступают к глазам. Он уперся руками в обломок, но силы покинули его. Его руки дрожали.

В отчаянии он приложил ладонь не к камню, а к придавленной, окровавленной лапе щенка. Не чтобы толкнуть. Чтобы впитать. Поглощение Хаоса (Ранг E) сработало почти мгновенно. Энергия страдания щенка – ничтожная капля после чудовищных объемов Ядра Разлома – чистая, простая, физическая, влилась в него. Хаос-Потенциал: 202/500. Боль щенка притупилась до терпимой ноющей тяжести, его дикая паника сменилась изумлением и робкой надеждой. Он перестал биться, уставившись на Алекса огромными, полными слез глазами, в которых читался немой вопрос: Кто ты?

Алекс почувствовал прилив странной, неестественной для него легкости. Он сдвинул обломок. Лапа была явно сломана – неестественно вывернута, – но не раздроблена. Щенок попытался встать, поскулил от резкой боли, но не впал в истерику. Алекс порылся в сумке погибшего искателя – там оставалось немного воды в потертой фляге и два смятых сухаря. Он вылил немного воды в вогнутый обломок, накрошил туда сухарь. Щенок, припадая на больную лапу, подполз и жадно принялся лакать жижу.

Системное Уведомление:

Действие: Помощь Существу (Малая).Эффект: Временное Подавление Резонанса Страдания (Цель). Снижение интенсивности боли на 70%.Мораль: +0.1 (Текущий Индекс: -87.5)Приобретено: Временный Спутник? (Статус: Нейтральный -> Благодарный/Зависимый)Особое: Обнаружена слабая позитивная эмоциональная связь. Эффект "Резонанс Страдания" на данную цель снижен на 50% (пассивно).

*Мораль... +0.1.* На фоне -87.5. Капля в океане крови, хаоса и его собственных преступлений. Но щенок, закончив есть, подполз к нему и тыкнулся холодным носом в окровавленную руку. Не со страхом. С... доверием? Алекс почувствовал что-то странное, щемящее в груди. Не насыщение Хаос-Потенциалом. Глупую, человеческую теплоту. Которая тут же была раздавлена гигантским прессом его реальности. Он был Аватаром Хаоса. Ходячей катастрофой. Его присутствие приносило боль и разрушение. Даже когда он пытался помочь.

"Беги," – прошептал он хрипло, едва выговаривая слова. – "Пока можешь. Подальше отсюда. Подальше... от меня."

Он поднялся, игнорируя протест мышц и костей. Щенок поплелся за ним, неуклюже прыгая на трех лапах, жалобно поскуливая на каждом неудачном движении.

"Отстань!" – резко, почти злобно крикнул Алекс, обернувшись. В его голосе была не злоба, а отчаяние и страх за него. Щенок отпрянул, испуганно прижав уши и хвост, но не убежал. Он сел на пыльную землю, уставившись на Алекса преданным, непонимающим взглядом существа, которое только что нашло странного, страшного, но единственного защитника в этом рухнувшем мире.

Алекс застонал, сжимая виски. Он не мог. Не сейчас. Но бросить его снова... Он порылся в сумке, достал последний сухарь, бросил щенку подальше от себя, в сторону относительно целой стены. "Ешь. И уходи. Пожалуйста. Просто... уходи."

Пока щенок, повинуясь инстинкту, отвлекся на еду, Алекс зашагал прочь, скрывшись за грудой искореженных металлоконструкций. Боль от этого маленького расставания была тупой и тяжелой. Еще одна рана в его коллекции. Еще один шаг в сторону одиночества. Ты правильно сделал, – шептал ему холодный голос разума. Ты спасаешь его.Ты спасаешь всех от себя. Но почему это чувствовалось как предательство?

Он вышел на то, что когда-то было перекрестком. Теперь это был хаос из обломков. И у входа в полуразрушенный гараж, чудом устоявший, стояли трое. Не гильдейцы. Мародеры в самом неприкрытом виде. Грязные, злые, с тупыми от жестокости и нужды лицами. Один – коренастый, с шрамом через левый глаз и обожженной рукой, смахивающей на клешню рака (Уровень 6, Класс: Бандит). Второй – тощий, как жердь, с самодельным арбалетом наперевес и нервным тиком под глазом (Уровень 5, Класс: Падальщик). Третий – молодой, но с потухшим взглядом и зазубренным ножом в руке (Уровень 4, Класс: Громила (Начинающий)). Они копались в разбитом грузовике, вытаскивая ящики с консервами и тряпьем. Их ауры источали примитивную алчность, жестокость и уверенность стервятников на своем пастбище.

Коренастый с шрамом поднял голову. Его единственный глаз скользнул по Алексу – изможденному, окровавленному, в лохмотьях, с дубинкой в дрожащей руке. На его лице расплылась ухмылка, полная презрения и предвкушения легкой добычи.

"Ого! Гляньте, кто заглянул к нам на огонек! Красы из щели вылезла!" – он хрипло засмеялся, показывая гнилые зубы. – "Весь перемазан, бедняга. Думаешь, твоя тут помойка?"

Его товарищи обернулись, оценивающе оглядели Алекса. Взгляд тощего с арбалетом был холодным и расчетливым. Взгляд молодого – тупым и агрессивным.

"Проверьте мешок," – буркнул тощий, наводя арбалет. – "Странный тип. Может, с гильдейцев что стырил до того, как ад начался."

"А может, он и есть та аномалия, что все устроила?" – хихикнул молодой, вертя ножом. – "Хлипкий дохляк. Давай попотрошим, Сарт?"

Алекс стоял, опираясь на дубинку. Страх? Да, он был. Но его затмевала всепоглощающая усталость. Усталость от боли, от преследования, от постоянного выбора между плохим и ужасным. От самого себя. И поднимающийся из глубин гнев. Холодный, тихий гнев на этот мир, который не давал ему передышки. На этих тварей, которые видели в нем только добычу или развлечение. Его Хаос-Потенциал (202/500) заволновался, откликаясь на эмоции. Он чувствовал их страх – примитивный, спрятанный под бравадой. Чувствовал их алчность. Чувствовал их боль – старые шрамы, больные зубы, гноящиеся раны от жизни на дне, унижения, голод. Все это было топливом для его симфонии.

"Отойдите," – тихо, но с металлом в голосе сказал Алекс. Звук был глухим, скрипучим, как скрежет камня по камню.

Мародеры переглянулись, потом громко, натужно расхохотались.

"Ого! Голосок нашел, призрак!" – заорал коренастый Сарт. – "Быстро мешок на землю, косточка! И все, что припрятал! А то я тебе..."

Он не договорил. Алекс не стал ждать угрозы. Он не видел смысла в словах. Он включил в них их ад. Снова. Симфония Агонии (Ранг F). Он сфокусировался не на одном, а на всех трех. На их самых грязных, самых больных точках. На страхе тощего перед замкнутыми пространствами (воспоминания о карцере в гильдейском узилище?). На хронической боли Гарта в обожженной, клешнеобразной руке (старый ожог кипящим маслом?). На скрытой гомофобии и страхе перед насилием молодого, замешанных на его же агрессии. И направил на них волну своей собственной боли, отчаяния и гнева – не как атаку, а как резонансный камертон, заставляющий их личные кошмары зазвучать на полную мощность.

Хаос-Потенциал: 202/500 -> 152/500

Сарт вскрикнул, схватившись за свою клешню, будто ее снова окунули в кипяток. Он упал на колени, выл, катаясь по пыли. Тощий с арбалетом замер, его глаза расширились от ужаса. Он начал задыхаться, царапая шею, будто снимая невидимую удавку, бормоча: "Не закрывай... не закрывай дверь... воздуха нет...". Молодой же вдруг затрясся, его лицо исказилось от ненависти и страха. Он закричал что-то нечленораздельное, размахивая ножом перед собой, словно отгоняя невидимых демонов, а потом внезапно повернулся и побежал прочь, спотыкаясь и рыдая.