Энциклопедия философских наук. Часть первая. Логика

все конечное есть лишь нечто преходящее, исчезающее. Хотя это

восточное воззрение, учение о субстанциальном единстве, представляет

собою основу всякого дальнейшего подлинного развития, нельзя,

однако, остановиться на нем; то, чего ему недостает, это — западный

принцип индивидуальности, который одновременно со спинозизмом

впервые выступил в философской форме в лейбницевской

монадологии.

Если мы с этой стороны обратимся снова к упреку в атеизме,

сделанному философии Спинозы, то мы должны будем признать, что этот

упрек должен быть отклонен как необоснованный, поскольку его фи-

254

лософским учением не только не отрицается существование бога, но,

наоборот, последний признается единственным истинно сущим. Нельзя

будет также утверждать, что хотя Спиноза и говорит о боге, как об

единственно истинном, этот спинозовский бог не есть, однако,

истинный бог и поэтому как бы не есть бог. Ведь с таким же правом мы

должны были бы обвинить в атеизме также и всех тех философов,

которые в своем философствовании остановились на той или другой низшей

ступени идеи, и точно так же мы должны были бы обвинять в атеизме

не только евреев и магометан за то, что они знают бога только как

господа, но также и всех тех многочисленных христиан, которые

рассматривают бога только как непознаваемое, высшее и потустороннее

существо. Упрек в атеизме, который делают спинозовской философии,

сводится при ближайшем рассмотрении к тому, что принцип различия

или конечности не получает в ней подобающего ему места, и эту систему

следовало бы назвать не атеизмом, а, наоборот, акосмизмом, так как,

согласно ей, мира, в смысле положительно сущего, собственно говоря,

не существует. Отсюда легко также усмотреть, как мы должны

относиться к упреку в пантеизме. Если, как это часто бывает, под

пантеизмом понимать учение, рассматривающее, в качестве бога,

конечные вещи, как таковые, и комплекс этих конечных вещей, то нельзя

будет не признать спинозовской философии свободной от упрека в

пантеизме, так как согласно ей конечные вещи, или мир вообще, не

обладают истинным существованием; эта философия, напротив,

несомненно пантеистична как раз потому, что она исповедует акосмизм.

Признанный таким образом недостаток, которым страдает эта

философия в отношении своего содержания, оказывается вместе с тем

также и недостатком в отношении ее формы. Спиноза именно ставит

субстанцию во главе своей системы и определяет ее как единство

мышления и протяжения, не показывая, каким образом он приходит к

этому различию и к сведению его к субстанциональному единству. В

дальнейшем Спиноза рассматривает содержание по так называемому

математическому методу, и соответственно этому он сначала дает

дефиниции и аксиомы, и затем к ним присоединяются теоремы,

единственное доказательство которых состоит лишь в рассудочном сведении их

к этим недоказанным предпосылкам. Хотя спинозовская философия

восхваляется за строгую последовательность ее метода даже теми,

которые всецело отвергают ее содержание и ее выводы, это безусловное

признание ее формы, однако, на самом деле столь же лишено основания,

сколь и безусловное отвергание содержания. Неудовлетворительность

УЧЕНИЕ 0 СУЩНОСТИ

256

содержания спинозизма состоит в том, что в нем форма не признается

имманентной содержанию и поэтому присоединяется к нему лишь как

внешняя, субъективная форма. Субстанция принимается Спинозой

непосредственно, без предшествующего диалектического

опосредствования; она поэтому, как всеобщая отрицательная мощь, есть как бы

лишь та темная бесформенная бездна, которая поглощает в себя

всякое определенное содержание, как изначала внутри себя ничтожное,

и не порождает из себя ничего такого что обладало бы положительной

устойчивостью внутри себя.

§ 152.

Со стороны того момента, согласно которому субстанция, как

абсолютная мощь, есть мощь, соотносящаяся с собою лишь как с

внутренней возможностью и, следовательно, определяющая себя к

акцидентальности, — мощь, от которой отличается полагаемая при этом

внешность, — со стороны этого момента субстанция есть собственное

отношение, точно так же, как в первой форме необходимости она есть

субстанция. Она есть причинное отношение.

b. Причинное отношение,

§ 153.

Субстанция есть причина, поскольку она, с одной стороны, в

противоположность своему переходу в акцидентальность,

рефлектирована внутрь себя и,таким образом, есть изначальная вещь, (ursprungliche

Sache); с другой стороны, она вместе с тем столь же и снимает рефлексию

внутрь себя или свою лишь возможность и, таким образом, порождает,

как отрицательное самой себя, некое действие, некую действительность,

которая таким образом есть лишь положенная, однако благодаря

процессу действования вместе с тем также и необходимая действительность.

Примечание. Как изначальная вещь, причина обладает

определением абсолютной самостоятельности и устойчивого существования

по отношению к действию, но в необходимости, тожество которой

и составляет сама вышеуказанная изначальность, она переходит

в действие, и только в него. Поскольку здесь снова может итти речь

об определенном содержании, в действии нет иного содержания,

чем в причине; вышеуказанное тожество представляет собою само

абсолютное содержание. Но это тожество есть также определение