Энциклопедия творчества Владимира Высоцкого: гражданский аспект

А теперь обратимся к неформальной лексике в произведениях Высоцкого.

В песне «Про личность в штатском» (1965) герой говорит о сотруднике КГБ: «Он писал — такая стерва\ — / Что в Париже я на мэра / С кулаками нападал..» [370]

Такой же характеристикой наделяются «чужая колея»: «Чужая, стерва, колея!» [371] ; внутренний негативный двойник лирического героя в песне «Про второе “я”»: «Но часто вырывается на волю / Второе “я” в обличье стервеца» [372] ; и его «внешний» противник в «Пике и черве»: «С кем играл — не помню этой стервы». Как он может его не помнить? Ведь именно из-за его убийства он и попал под суд… Похожая ситуация возникнет в песне «Рядовой Борисов!..», где герой стоит на посту и убивает якобы незнакомого человека, но следователь ему не верит.

370

Ленинград, у Г. Толмачева, 06.03.1973; Москва, Театр на Таганке, 23.04.1974.

371

Темное публичное выступление с условными названиями «Стервец», «Так сумею», декабрь 1969.

372

Москва, запись у К. Мустафиди, 07.01.1972.

В черновиках «Песни про стукача» (1964) встречается такой вариант: «А он нас всех назавтра продал, гад!» /1; 407/.

В песне «Счетчик щелкает» (1964) герой обращается к своему противнику: «А ну, ни слова, гад, гляди — ни слова!» /1; 106/. В другом — более саркастическом — варианте: «А ну, ни слова, друг, гляди — ни слова!», — друг фактически означает враг.

Похожий пример — песня «Мои похорона» (1971), где власть, представленная в образе вампиров, пьет у лирического героя кровь: «Мне такая мысль страшна, / Что вот сейчас очнусь от сна / И станут в руку сном / Многие знакомые, / Такие живые, зримые, весомые, / Мои любимые знакомые, / Что вон они уже стоят — / Жала наготове: / Очень выпить норовят / По рюмашке крови» [373] . И далее: «Еще один на шею косится. / Ну, гад, он у меня допросится! <…> Нате пейте, гады, кровь мою, / Кровососы гнусные!» [374] . Сравним с песней «Потеряю истинную веру…» (1964): «Почему нет золота в стране? / Раздарили, гады, раздарили!».

373

Этот вариант исполнения соответствует рукописи (АР-3-38). Только вместо «кровососов гнусных»

374

там стоят «кровопийцы гнусные».

В обоих случаях поэт демонстрирует свое отношение к властям, подвергающим его издевательствам («пьющим кровь») и разбазаривающим богатства страны. Позднее мотив «кровопийства» власти будет представлен в черновиках песни «Ошибка вышла» (1976), причем с таким же обращением к мучителям: «Мне кровь отсасывать не сметь / Сквозь трубочку, гадюки!» [375] Похожие характеристики главврача присутствуют в «Письме с Канатчиковой дачи» (1977): «Вон он, змей, в окне маячит <.. > Отвечайте нам скорее / Через гада-главврача!».

375

РГАЛИ. Ф. 3004. Оп. 1. Ед. хр. 33. Л. 22.

В «Песне про правого инсайда» (1967 — 1968) лирический герой (от лица всей команды) говорит: «Они играют, гады, по системе “дубль-ве”, / А нам плевать — у нас “четыре-два-четыре”!» [376] ^[377] .

Процитируем также «Того, кто раньше с нею был» (1961'51), где на героя и его друга нападают восемь человек: «Со мною — нож, решил я: что ж, / Меня так просто не возьмешь, — / Держитесь, гады! Держитесь, гады!», — и песню «Мать моя — давай рыдать» (1962 [378] ^{[379] [380] [381]} ), где герой описывает свой арест: «И вот уж слышу я: за мной идут, — / Открыли дверь и, гады, сонного подняли»⁵³.

376

Целый ряд фонограмм, например: Москва, у И. Саввиной, 02.03.1970; Ереван, у А. Пономарева, 16.04.1970; Киев, ДСК-3, 22.09.1971; Монреаль, для Л. Буряка и О. Блохина, 12.08.1976.

377

Как вспоминает И. Кохановский: «В самом начале шестидесятых, точнее в ноябре 1961 года <…> когда я снова прибился к нашему кругу, первое, что бросилось в глаза, — это резкая смена Володиного репертуара и его достаточно свободное общение с гитарой. <.. > Я услышал “В тот вечер я не пил, не пел…”, потом было “Красное, зеленое…”, потом еще и еще» (Кохановский И. Клены выкрасили город // Литературная Россия. 1987. 20 марта. № 12). А по словам актера Льва Прыгунова, Высоцкий пел эту песню на съемках «Увольнения на берег», проходивших в Севастополе в июле — августе 1961 года: «В “Увольнении на берег” мы жили в городе целый месяц в гостинице “Севастополь” на 2-ом этаже. На 1ом расположилась съемочная группа кинофильма “Человек-амфибия”, а на 3-ем П.Е. Тодоровский со своей командой готовился снимать свой фильм “Никогда”. Петр Ефимович прилично играл на гитаре, пел песни Окуджавы и Галича. Володя быстро познакомился с ним и учился у него гитарным аккордам, ведь он только начинал петь. Из своих песен исполнял “Татуировку” и “Тот, кто раньше с нею был”. Последняя была гимном нашей киногруппы» .

378

Датировка основана на воспоминаниях Олега Гедровича (1997) о домашнем концерте Высоцкого летом 1962 года (Белорусские страницы-111. Владимир Высоцкий. Из архива Л. Черняка-34. Минск, 2012. С. 96).

379

Москва, у И. Шалаевой, 28.08.1964; Москва, у М. Дубровина, 03.11.1964.

380

Цит. по видеозаписи беседы Владимира Корецкого с Н.М. Высоцкой у нее дома на Малой Грузинской, 24.03.1996 . А когда в мае 1980-го в журнале «Аврора» вышла статья Вениамина Смехова «Мои товарищи — артисты», в которой был отдельный рассказ и о Высоцком, то его реакцией было: «Вот, блядь, впервые читаю про себя не на латинском шрифте…» (из воспоминаний В. Туманова; цит. по: Перевозчиков В. Дневник Высоцкого 2015 // В поисках Высоцкого. Пятигорск: Изд-во ПГЛУ, 2015. № 20. Сент. С. 122).

381

Темная домашняя запись «Псевдо-Шувалов», июль 1964; Москва, у М. Дубровина, 03.11.1964. Вариант: «Крупными купюрами, блядь, займом золотым» (Москва, у Л. Кочаряна, 09.07.1965).

А в черновиках песни «Невидимка» (1967) герой мечтает поймать этого невидимку (соглядатая): «Обмажу гада, чтобы было видно» (АР-11-129).

Точно так же поэт называл тех, кто отказывался печатать его стихи. Нина Максимовна Высоцкая вспоминала, как однажды ее сын после разговора по телефону с редакцией какого-то журнала сказал ей: «О, мамочка, гады! Не хотят меня печатать. Но я знаю: может быть, после моей смерти, но меня печатать будут!»*¹

Если же взять прозу Высоцкого, то такую характеристику в романе «Черная свеча» (1976 — 1980) применяет зэк Упоров к милиционеру, то есть тоже к представителю власти: «Мент или собака. Больше ходить за тобой некому. Собака бы уже кинулась. Значит, мент. Любуется, гад. Лучше б стрелял» /7; 313/.

Но иногда к властям применяются и более жесткие характеристики. Например, в черновиках песни «Летела жизнь» (1978) об «отцах-основателях» марксизма-ленинизма сказано: «А те, кто нас на подвиги подбили, / Давно лежат, съебурившись, в гробу» (АР-3-193). А песня «Аэрофлот» (1978) начинается с «неприличных» инициалов начальника главного героя: «Еще бы не бояться мне полетов, / Когда начальник мой Е.Б.Изотов / Всегда в больное колет, как игла…».

Ну а теперь приведем длинный цитатный ряд с неформальной лексикой.

«Красное, зеленое»: «На тебя, отраву, деньги словно с неба сыпались — / Крупными купюрами, бля, займом золотым»^⁵;

«Зараза»: «Что ж ты, блядь, зараза, бровь себе подбрила…» [382] ;

«Зэка Васильев и Петров зэка»: «Она кричала, блядь, сопротивлялася» [383] ;

«О нашей встрече»: «Но за тобой, бля, тащился длинный хвост, / Длиннющий хвост твоих коротких связей. <.. > Не ври, не пей, блядь, и я прощу измену» [384] ;

382

Целый ряд фонограмм — например, Москва, у С. Соколовского, 30.05.1965; Москва, у Л. Кочаряна, 06.04.1962 и 09.07.1965; Киев, у Н. Горелик, 22.12.1965. Непосредственным же источником песни Высоцкого явилась блатная песня «Нинка, как картинка, с фраером гребет»: «Что же ты, зараза, хвост нам привела?» ~ «Что же ты, зараза, бровь себе подбрила?»; «Лучше бы ты, сразу, падла, умерла» ~ «Ну для чего надела, падла, синий свой берет? <…> Что тогда ты, стервь, от зависти загнешься»; «Поинтересуюсь, а что это за кент?» ~ «Если это Колька или даже Славка <.. > Но если это Витька с Первой Перьяславки…»; «А теперь засохла ты в моей груди» ~ «Я тебя не трону, а в душе зарою». Однако в первом случае герой намерен «тронуть» свою возлюбленную: «Нинку поцелую пулей между глаз».

383

Москва, у Л. Кочаряна, 06.04.1062 и 09.07.1965 и др. Вариант: «Она кричала, бля, сопротивлялася» (Москва, запись на киностудии им. Горького, июнь 1963; Москва, у С. Соколовского, 30.05.1965).

384

Москва, у В. Анисько, май 1965. По воспоминаниям жены Владимира Анисько, актрисы Тамары Витченко (30.01.1988), Высоцкий исполнял эту песню уже в феврале — марте 1962 года, когда, будучи студентом Московского театра миниатюр, приехал на гастроли в Свердловск и поселился в гостинице «Южный Урал» в одном номере с актером Александром Кузнецовым: «Высоцкий часто приходил к нам в номер, где мы почти каждый вечер собирались компанией. Володя пел тогда такие песни, как “Валя” (“Не делили мы тебя…”) и “В тот вечер я не пил…”. Еще он показывал мне здесь песню “О нашей встрече что там говорить…”. Мне кажется, что он и написал ее, и спел в Свердловске» (Витченко Т. «Им все равно, хочу я этого или нет» // Белорусские страницы-58. Владимир Высоцкий. Из архивов Б. Акимова, В. Тучина. Минск, 2009. С. 87).

«Серебряные струны»: «Влезли ко мне в душу, бля, рвут ее на части» [385] ;

«За хлеб и воду»: «Освободили, бляди, раньше на пять лет, — / И подпись: Ворошилов. Георгадзе» [386] ;

«Не уводите меня из Весны!»: «И вдруг приходят двое / С конвоем, бля, с конвоем: / “Оденься, — говорят, — и выходи!”» [387] ;

«Эй, шофер, вези — Бутырский хутор, / Где тюрьма, бля, — да поскорее мчи!» [388] ; «Рецидивист»: «Вдруг свисток, меня хватают, блядь, называют хулиганом» [389] ;

385

Москва, у Л. Кочаряна, 06.04.1962 и 09.07.1965. Вариант: «Влезли ко мне в душу, блядь, и рвут ее на части» (Москва, у И. Шалаевой, 28.08.1964). Поэтому тех, кто к нему влез в душу (то есть советскую власть) лирический герой называет сволочами и паскудами: «Упирался я, кричал: “Сволочи! Паскуды!”». Последняя характеристика встретится и в песне «Мать моя — давай рыдать» — также применительно к властям, которые арестовывают лирического героя: «И вот сейчас, вот прям сейчас меня кудай-то повезут, / А вот куда — опять, паскуды, не сказали».

386

Москва, у Л. Кочаряна, 09.07.1965.

387

Москва, у М. Дубровина, 03.11.1964; Киев, у Н. Горелик, 22.12.1965; темная запись «Фюрер», у А. Вайнера или Ю. Любимова, апрель — май 1966. Другие варианты: «С конвоем, блядь, с конвоем» (Москва, у И. Шалаевой, 28.08.1964), «Бля, с конвоем, с конвоем» (Москва, у Л. Кочаряна, 09.07.1965).

388

Темная домашняя запись «Премьер», «Мишку жалко — добрый парень», сентябрь 1964 (есть версия, что это запись на дому у пушкиниста Алексея Букалова, сентябрь — октябрь 1964).

389

Москва, у Л. Кочаряна, 09.07.1965. Другие варианты: «Вдруг — свисток, мене хватают, бля, обзывают хулиганом» (Москва, у Л.П. Делюсина, 30.09.1969); «Вдруг — свисток, меня хватают, бля, обзывают хулиганом» (Москва, у П.Л. Капицы, 23.12.1971).

«Песня про Сережку Фомина»: «Кровь лью я за Сережку Фомина, / А он сидит, блядь, и в ус себе ни дует!» [390] ;

«Мать моя — давай рыдать»: «И вот уж слышу я: за мной идут, — / Открыли дверь и, бляди, сонного подняли» [391] ;

«Я был душой дурного общества»: «И гражданин начальник Токарев, бля быть, Токарев / Из-за меня не спал ночей» [392] ;

390

Т. н. «Премьер», «Мишку жалко — добрый парень», сентябрь 1964; Москва, у С. Соколовского, 30.05.1965.

391

Т.н. «Премьер», «Мишку жалко — добрый парень», сентябрь 1964. Другой вариант: «Открыли дверь и, падлы, сонного подняли» (Москва, у Л. Кочаряна, 09.07.1965). И далее: «И вот сейчас, вот прям сейчас меня кудай-то повезут, / А вот куда — опять, падлюки, не сказали» (четыре фонограммы — например, т. н. «Псевдо-Шувалов», июль 1964). Выделенное курсивом слово происходит от слова падлы, а не подлецы (тогда было бы подлюки), поскольку в письме Высоцкого к Кохановскому от 20.12.1965 фигурирует такая фраза: «Васечек! Дорогой! Сука я! Гадюка я! Падлюка я!» [Кохановский И. Письма друга // Коллекция Караван историй. 2014. № 11 (нояб.). С. 41). Следовательно, так же должна читаться и строка из исполнявшейся им песни «Мы Шиллера и Гете не читали»: «Режь профессоров, они — падлюки!».. К тому же в черновиках песни «Ошибка вышла» лирический герой скажет: «Мне кровь отсасывать не сметь / Сквозь трубочку, падлюки!» (РГАЛИ. Ф. 3004. Оп. 1. Ед. хр. 33. Л. 22), а в «Письме с Канатчи-ковой дачи» встретится вариант: «Разошелся, так и сыпет: / “Он, падлюга, будет выпит…”» (АР-8-58).

392

Темная домашняя запись «У Наполеона — Ватерлоо», 1963; Москва, у Л. Кочаряна, 09.07.1965. О прототипе этого начальника рассказал подмосковный поэт и краевед Евгений Голоднов: «Не наш ли это Василий Павлович Токарев, начальник милиции Орехово-Зуева в 1946 — 1964 г.г., участник гражданской войны, заслуженный работник НКВД, кавалер ордена Ленина?» {Голодное Е. Я знал, что мной интересуются… (11.11.2010) //1-11-08-10-37).

«Сивка-Бурка»: «И тогда у Бурки, бля быть, появился кто-то, / Занял место Сивкино за столом» [393] ;

«Каждому хочется малость погреться…»: «А в водоемах, вот бля, / Ихтиозавры шалят» /1; 489/, «Но в их тщедушном тельце, бля, / Огромный интеллект» [394] ;

«Письмо из Москвы в деревню»: «Потому ты темнота, блядь, некультурная» [395] ; «Пародия на плохой детектив»: «И везде от слова “бани” оставалась буква “б” <…> И уж вспомнить неприлично, чем казался КГБ» (черновик /1; 516/);

393

Москва, у М. Дубровина, 03.11.1964. Другой вариант: «Но тогда у Бурки появился кто-то, / Занял место Сивкино… Чтоб он сдох!» (т. н. «Псевдо-Шувалов», июль 1964).

394

Темная домашняя запись «Песня-80», 10(?).11.1966.

395

Москва, у Т. Кормушиной, 06.09.1970.

«Невидимка»: «Обидно, бля, досадно мне — ну ладно!» [396] ;

«Про плотника Иосифа, про непорочное зачатие»: «Ох, — говорю, — я встречу того духа, / Ох, я, бля, отвеч… отмечу его в ухо! <.. > Вот родится он, бля, знаю — / Не пожалует Христос!» [397] ^{[398] [399] [400] [401] [402] [403] [404] [405] [406] [407] [408] [409] [410] [411] [412]} ;

396

Этот и другой похожий варианты рефрена («Обидно мне, досадно, бля, — ну ладно!») исполнялись неоднократно: Москва, у А. Вознесенского, 28.09.1969; Москва, у Л. Делюсина, 30.09.1969; Москва, 11-я медсанчасть, 10.05.1970; т. н. «А вот он мне вредит», октябрь 1971; Москва, у А. Митты, 01.01.1975; Москва, у В. Суходрева, 04.03.1977. А на трех записях встретилось даже: «Обидно, бля, досадно, бля, — ну ладно!» (Москва, 11-я медсанчасть, 10.05.1970; Москва, у А. Митты, 01.01.1975; Москва, у В. Суходрева, 04.03.1977). Известна еще одна фонограмма с таким вариантом: «Обидно мне, досадно, блядь, — ну ладно!» (Москва, у В. Савича, ноябрь 1968).

397

Киев, ДСК-3, у Г. Асташкевича, 21.09.1971.

398

Ленинград, БДТ, октябрь 1969.

399

Москва(?), темная домашняя запись «Так, растворимой…», май 1970.

400

Правильно: матрона — «в Риме свободнорожденная замужняя женщина. В широком понимании м. — мать семейства, уважаемая в обществе женщина» (Античный мир в терминах, именах и названиях. Минск: «Беларусь», 1997. С. 140). Высоцкий же превращает это слово в привычное русское имя «Матрёна».

401

Москва, у Т. Кормушиной, 06.09.1970. Заметим, что незадолго до этого, 10 февраля 1970 года, был официально оформлен развод Владимира Высоцкого и Людмилы Абрамовой.

402

Москва, у Ю. Ханютина, 04.11.1971.

403

Кишинев, Зеленый театр, 24.04.1972

404

Ленинград, у Г. Толмачева, 26.06.1972.

405

Там же.

406

Москва, у К. Мустафиди, 07.01.1972. А еще на двух фонограммах «самый сильный вурдалак» охарактеризован следующим образом: «Вон, бля, со стаканом носится» (Москва, у Л.П. Делюсина, 10.12.1972), «Вон, блядь, со стаканом носится» (темное публичное выступление «В углу скопилась пена», сентябрь 1974).

407

Москва, у К. Мустафиди, 07.01.1972.

408

Новороссийск, теплоход «Грузия», морской вокзал, 03 — 04.09.1972 (запись для Анатолия Гарагу-ли).

409

Там же.

410

Новокузнецк, драмтеатр им. С. Орджоникидзе, 04 — 08.02.1973; 3-е выступление.

411

Москва, у Высоцкого, запись для О. Халимонова, весна 1973.

412

Ленинград, у Г. Толмачева, 26.06.1972.