Энциклопедия творчества Владимира Высоцкого: гражданский аспект
Шрифт:
Возвращаясь к стихотворению «Не впадай ни в тоску, ни в азарт ты…», отметим, что строка «Никогда не тянись за деньгами» явно написана с оглядкой на «Пику и черву»: «Он рубли с Кремлем кидал, / А я слюну глотал», — в результате чего герой ошибся: «И пошел я в пику, а не в черву!».
Теперь обратимся к последней строфе стихотворения: «Если ж ты у судьбы не в любимцах, / Сбрось очки и закончи на том, / Крикни: “Карты на стол, проходимцы!” — / И уйди с отрешенным лицом».
Первые две строки вновь отсылают нас к «Пике и черве», где герой «не сбросил очки» (а в черновиках: «Брось играть и закончи на том <…> И уйди с оскорбленным лицом» /5; 335/) и не ушел: «Завязать бы сразу мне, а я не уходил / И к тому же сделал ход неверный», — в результате чего под угрозой проигрыша, то есть смерти, ему пришлось уничтожить своего противника, и он попал под суд.
Интересно также, что призыв «Крикни:
441
Златковский М. Беседы во сне и наяву // Старатель. Еще о Высоцком. М.: МГЦ АП, Аргус, 1994. С. 275.
442
Другая датировка — 1978 год («Владимир Высоцкий — 70-е годы. Полное мультимедийное собрание». М.: ЗАО «Новый диск», 2005).
Разумеется, все эти «проныры» и «пройдохи» тоже пользуются крапленой колодой: «Карты у них краплены, / Деньги тоже мечены», — то есть власть пользуется нечестными приемами при борьбе с неугодными людьми, в том числе и с лирическим героем (вспомним «У нас вчера с позавчера…», «Еще не вечер» и «Охоту на волков»: «Шла неравная игра — одолели шулера», «Неравный бой. Корабль кренится наш», «Не на равных играют с волками / Егеря…»).
В стихотворении «Говорили игроки…» лирический герой охарактеризован точно так же, как чудак в стихотворении «Жил-был один чудак…»: «Он в карточной игре / Зря гнался за игрой» = «.. Что игра мне — только чтоб / Душу отвести»; «Всегда без козырей / И вечно без одной» = «Что я в покере — не ах, / Что блефую дешево, / Не имея на руках / Ничего хорошего».
Поэтому герой знает, что с ним может сделать власть: «От других, таких, как я, / Перья оставались». Эта образность восходит к другой карточной песне: «И шерстят они нас в пух» («У нас вчера с позавчера…»). Именно так власти расправились с Синявским и Даниэлем: «Обругали в пух и прах, / И статья удобная — / С поражением в правах / И тому подобное» («Вот и кончился процесс…», 1966). Вспомним заодно «Вальс, посвященный уставу караульной службы» (1963) Александра Галича: «Как пошли нас судить дезертиры — / Только пух, так сказать, полетел».
Обратим также внимание на совпадение всей ситуации и даже стихотворного размера в стихотворении «Говорили игроки…» и «Песне Сашки Червня» (1980): «Говорили игроки — / В деле доки, знатоки, / Профессионалы: / Дескать, что с такой игры — / Руль со штосса, два с буры, — / Проигрыш немалый» /5; 609 — 610/ = «Под деньгами на кону / (Как взгляну — слюну сглотну!) — / Жизнь моя, и не смекну, / Для чего играю. / Просто ставить по рублю / Надоело — не люблю: / Проиграю — пропылю / На коне по раю» /5; 250/ («что с такой игры» = «для чего играю»; «руль со штосса, два с буры» = «просто ставить по рублю»; «проигрыш немалый» = «проиграю»).
В свою очередь, некоторые образы из «Говорили игроки…» восходят к стихотворению Наума Коржавина «Подонки» (1964): «Вошли и сели за столом. / Им грош цена, но мы не пьем. / Веселье наше вмиг скосило. / Юнцы., молодчики, шпана, / Тут знают все: им грош цена. / Но все молчат: за ними — сила. <.. > У нас в идеях разнобой, / Они ж всегда верны одной / Простой и ясной — править нами» ~ «А маститые юнцы, /
Тоже, в общем, молодцы, / Передали слухи: / Дескать, слушайся старух, / Этих самых старых шлюх — / Шлюхи всё же шлюхи» /5; 611/.Но еще больше совпадений наблюдается между стихотворением Коржавина и песней Высоцкого «У нас вчера с позавчера…» (1967): «Вошли и сели за столом» ~ «Мы их не ждали, а они уже пришли»; «Им грош цена, но мы не пьем» ~ «Вместе пили, чтоб потом начать сначала» /2; 353/; «Юнцы, молодчики, шпана» ~ «Шла неравная игра — одолели шулера».
Вернемся вновь в 1975 год и рассмотрим набросок на тюремную тему: «Мне бы те годочки миновать, / А отшибли почки — наплевать! / Знаю, что досрочки не видать, / Только бы не стали добавлять!» /5; 28/.
На уровне внешнего сюжета главный герой здесь — заключенный, знающий, что ему не видать досрочного освобождения, поскольку еще в стихотворении «Вот я вошел и дверь прикрьш…» (1970) начальник лагеря заявил ему: «Здесь — от звонка и до звонка: / У нас не пятилетка!» Но так как тюрьма в творчестве Высоцкого является олицетворением несвободы, становится очевидным подтекст обоих стихотворений. А в строке «Только бы не стали добавлять!» представлен тот же мотив, что и в ряде других произведений на лагерную тему: «Нам после этого прибавили срока» («Зэка Васильев и Петров зэка»), «Мне год добавят, может быть — четыре» («Ребята, напишите мне письмо»), «А я — за новым сроком за побег» («Побег на рывок»).
Очевидна также связь слов героя о «досрочке» с «Балладой о брошенном корабле», где лирический герой еще верил в возможность наступления перемен в отношении к нему со стороны властей: «Будет чудо восьмое! И добрый прибой / Мое тело омоет живою водой, / Моря божья роса с меня снимет табу [443] [444] [445] [446] [447] [448] , / Вздует мне паруса, будто жилы на лбу».
443
Как в песне «Москва — Одесса» (1967): «Взлетим мы, распогодится — теперь запреты снимут!». А другой вариант этой строки: «Взлетим мы, можно ставить рупъ за сто — запреты снимут!», — заставляет вспомнить «Нинку-наводчицу» (1964): «Поставлю рубль за сто, что врет она!» /1; 396/; и реплику
444
самого Высоцкого: “Если вы приедете в Москву — предположим, даже завтра-послезавтра, — и попыта
445
етесь попасть на спектакль, я просто рупъ за сто даю, что у вас ничего не выйдет”» (Московская обл., г. Жуковский, МФТИ, факультет аэромеханики и летательной техники, 16.11.1978).
446
Высоцкий В., Шемякин М. Две судьбы. 2-е изд., испр. СПб.: Вита Нова, 2012. С. 185.
447
Цит. по: Вера Савина: «В жизни есть не только смысл, но и тайна» / Беседовала Мария Столярова,
448
15.04.2016 // http://gorodw.by/vera-savina-interview
Но в стихотворении 1975 года (в отличие от баллады и от песни «За хлеб и воду», в которой имеется строка «Освободили раньше на пять лет»), лирический герой уже знает, что «досрочного» снятия запрета с его имени не предвидится, и опасается, как бы власть не продлила этот запрет: «Только бы не стали добавлять!».
Тем не менее, тоска по нормальной власти, по справедливому правителю не покидала Высоцкого. Осенью 1975-го он делает наброски для фильма «Сказ про то, как царь Петр арапа женил»: «Мне, может, крикнуть хочется, как встарь: / “Привет тебе, надежа-государь!”. / Да некому руки поцеловать. / Я не кричу, я думаю: не ври! / Уже перевелись государи. / Да не на что, не на что уповать» /5; 617/.
Здесь имеется в виду не только почти 60-летнее (на момент написания стихотворения) отсутствие в стране царской власти, но и то, что слова «царь», «государь» как символ справедливости и народной опоры невозможно отнести к советским правителям («Уже перевелись государи»). А слова «Да не на что, не на что уповать» через год получат развитие в стихотворении «Живучий парень», причем в очень похожем контексте (отсутствие справедливой власти): «Пока в стране законов нет, / То только на себя надежда».