Энциклопедия творчества Владимира Высоцкого: гражданский аспект

А вот что вспоминал журналист Николай Володько, посетивший вечер Евтушенко в ЦДЛ во второй половине 60-х: «Евтушенко, конечно, фарисей. Помню, была возможность где-нибудь в зале остановить его и запросто о чем-нибудь спросить. И вот я обратился с вопросом: “Как вы относитесь к творчеству поэта Высоцкого?”. Он ответил: “Я такого поэта не знаю!”.

В общем, многие из тех, кто сейчас претендует на дружбу с Высоцким, на самом деле друзьями вовсе не являлись. Они пытались делать вид, что его нету, — это выглядело очень смешно на фоне растущей популярности Высоцкого.

Думаю, что и Евтушенко ответил так не без умысла, тем более что ревниво относился к чужой славе. И все-таки, когда мы разговорились, он сказал, что знает некоторые песни и одна из них ему нравится: “На нейтральной полосе цветы…”» [3160] ^{[3161] [3162] [3163] [3164]} . Эта песня была написана в 1965 году, и тогда Евтушенко даже пытался помочь Высоцкому добиться официального признания. Как вспоминает Георгий Епифанцев: «В 64 м или в 65-м году, когда было уже довольно много песен, мы с Володей были у Евгения Евтушенко. Да, точную дату можно определить так — только что была написана песня “На границе с Турцией или с Пакистаном…”. Евтушенко пригласил каких-то комсомольских работников, и Володя пел. Женя тогда пытался, так сказать, протолкнуть его песни»57.

3160

Володько Н.: «Я сфотографировал Высоцкого по случаю» / Записала Л. Симакова // Высоцкий: время, наследие, судьба. Киев, 1995. № 27. С. 4. Реплика Евтушенко о Высоцком «Я такого поэта не знаю!» напоминает его высказывание о поэте Юрии Влодове, который и был автором знаменитого стихотворения «Бабий Яр», написанного еще в 50-е годы. Евтушенко же просто украл у него этот текст и опубликовал под своим именем, поскольку Влодов в апреле 1960 года был приговорен к восьми годам тюрьмы (см. об этом воспоминания его жены: Осокина Л. Тайна «Бабьего Яра» // Ьйр://киуаЫп-nu.narod.ru/2012/07/osokina-tayna-babyego-yara.html; а также оригинальный текст стихотворения с правкой Евтушенко:. Однако сам Евтушенко делал вид, что не знает Влодова. Так, например, на вопрос Юрия Беликова «Говорит ли вам о чем-нибудь имя “Юрий Влодов”?» он ответил: «В истории русской поэзии такого имени я не знаю!..» (Беликов Ю. Постояльцы дикого неба //. В свете сказанного неудивительно, что в 1983 году в собрании своих сочинений Евтушенко опубликовал «Бабий Яр» с совершенно немыслимым примечанием, перевернувшим смысл стихотворения с ног на голову: «Фашизм применял по отношению к еврейскому народу политику геноцида. Сейчас трагический парадокс истории заключается в том, что израильское правительство прибегло к политике геноцида по отношению к палестинцам, насильственно лишенным своей земли» (Евтушенко Е. Собр. соч. в 3 томах. М.: Худ. лит., 1983. Т. 1. С. 316). Нет, все-таки прав был Галич: «И кружит деревянная кукла, / И топочет дурацкая кукла, / Притворяясь живой» («Так жили поэты», 1971).

3161

Живая жизнь: Штрихи в биографии Владимира Высоцкого. М.: Моск, рабочий, 1988. С. 126.

3162

Высоцкая Н.М. «Стыдно за меня не будет» / Беседа с журналистами С. Власовым и Ф. Медведевым // Вспоминая Владимира Высоцкого. М.: Сов. Россия, 1989. С. 78.

3163

Карапетян Д. Владимир Высоцкий: Воспоминания. 2-е изд., доп. М.: Захаров, 2005. С. 149.

3164

Александров А. Я вышел к Вам — я вот он весь! // http://www.stihi.ru/2010/03/23/8570

И тот же Евтушенко, услышав на Севере, где он гостил у моряков, песню «Охота на волков», прислал Высоцкому телеграмму: «Слушали твою песню двадцать раз подряд. Становлюсь перед тобой на колени»^⁸.

Была и другая телеграмма от Евтушенко, о которой рассказал Давид Карапетян: «Однажды он получит из Коктебеля полную восторгов телеграмму, подписанную “Женя Евтушенко и буфетчица Надя”. Судя по тексту и стилю телеграммы, ее составители прослушивали Володины записи или под струи “Массандры”, или под брызги “Абрау Дюрсо”. Выше всех оценивалась “Песня об истребителе”, хоть и отмечалась в одной из строф неудачная рифма. Володя выглядел расстроенным: “Хоть и комплимент с виду, а все равно без капли дегтя не обошлось. То говорили: ‘где твоя лирика?’ — а теперь вот: ‘рифма глагольная’. Ничего, все равно я докажу им, что я лирик”»59

О подобных поучениях упоминал и сам Евтушенко в частном разговоре, состоявшемся в 1983 году на пляже поселка Гульрипш, в нескольких километрах от Сухуми: «Я говорил Володе: “Нельзя писать ‘хочу-торчу’, это рифмы в стиле ‘Синей блу-зы’”…»б0.

Высоцкий, естественно, запомнил все эти «уроки» и отразил их в стихотворении «Мой черный человек в костюме сером!..» (1979): «И мне давали добрые советы, / Чуть свысока похлопав по плечу, / Мои друзья — известные поэты: / Не стоит рифмовать “кричу — торчу”».

Вот еще два примера того, как Евтушенко рассказывал о своих «добрых советах» Высоцкому: «Когда он начинал писать стихи, у него была масса недочетов. Кстати, как и у Булата Окуджавы. Оба грешили так называемыми усеченными рифмами, которые пользовались популярностью в 20-е годы, но были немузыкальны, мешали восприятию. Я уговорил Володю отказаться от этих конструкций, он даже в старых песнях всё исправил» [3165] ^[3166] ; «Высоцкий очень дорожил моим мнением, и когда я ему указал на неуклюжесть усеченных рифм типа “заря — говорят” в ранних стихах, впоследствии или переделывал такие рифмы, или перестал их употреблять»62.

3165

Евгений Евтушенко: «Симонов на моем дне рождения плохо сказал об Окуджаве. И я указал ему на дверь» / Беседовал Андрей Ванденко // Факты. Киев. 2001. 2 авг. С. 11.

3166

Вагант. М., 1990. № 8 (авг.). С. 6.

Чтобы убедиться в несостоятельности этих утверждений, достаточно просто полистать германский семитомник Высоцкого и обнаружить там многочисленные усеченные рифмы.

***

Если при жизни Высоцкого Евтушенко завидовал ему и фактически игнорировал как поэта, то и после его смерти продолжил высказываться в весьма уничижительном тоне — например, в фильме Эльдара Рязанова «Четыре встречи с Владимиром Высоцким» (1987): «Мне кажется, что Высоцкий не был ни великим актером, ни великим поэтом, ни великим музыкантом, автором музыки к своим стихам. Я считаю, что Окуджава, например, гораздо сильнее по мелодиям», — или в предисловии к пьесе Эдуарда Володарского «Мне есть что спеть…»: «Высоцкий, по моему мнению, не был ни большим поэтом, ни гениальным певцом, ни тем более композитором. Но все-таки вместе компоненты его жизни слагаются в крупную поэтическую фигуру» [3167] .

3167

Евтушенко Е.

Увидеть настоящее лицо // Современная драматургия. 1987. № 3. Июль — сент. С. 74.

Вслед за ним эту эстафету подхватили многие другие: слабый поэт, плохой певец, никудышный композитор, а всё вместе — гениально… Впрочем, первенство в этом отношении принадлежит журналисту Марку Дейчу, в 1974 году бравшему у Высоцкого интервью: «Умеренно талантливый актер, скорее характерный, чем универсальный, и уж во всяком случае — безо всяких признаков выдающегося; весьма слабый поэт, а композитор — и вовсе никакой» [3168] ^{[3169] [3170]} .

3168

Дейч М. Феномен Высоцкого // Страна и мир. Мюнхен. 1986. № 10. С. 87.

3169

ЛевчевЛ. Ты следующий / Пер. с болгарского М. Ширяевой. М.: Астрель: Corpus, 2012. С. 490.

3170

Четыре вечера с Владимиром Высоцким: По мотивам телепередачи. М.: Искусство, 1989. С. 78 — 79.

Да и сам Высоцкий с горечью признавался болгарскому поэту Любомиру Лев-чеву: «В России никто не признает во мне даже графомана. То, что я артист, — да. Композитор — возможно. Певец — да. Но поэт? — Гордое молчание»6⁵. Об этом же вспоминает Вадим Туманов: «Я помню, однажды мы ночью как раз затронули разговор о поэзии. И я коснулся, наверное, самого больного для Володи: “А что думают поэты?”. Он так улыбнулся, улыбка была болезненной, и говорит: “Знаешь, Вадим, меня они все считают чистильщиком”»66.

Однако на своих концертах он всегда говорил о Евтушенко (равно как и о Вознесенском) только добрые слова и даже защищал его перед своими друзьями, иллюстрацией чему могут послужить воспоминания того же Туманова о поездке с Высоцким в Иркутск летом 1976 года: «Володя теребил проводницу: обязательно предупредить, когда будет станция Зима. В купе снова взял в руки гитару, запел вполголоса.

Он хотел видеть станцию, где вырос Евгений Александрович Евтушенко. Его расположением Володя очень дорожил. Не скажу, что они часто встречались (во всяком случае, с момента нашего с Высоцким знакомства), но каждый раз, когда в каких-то московских кругах всплывало имя знаменитого поэта, и кто-то позволял себе осуждать его — в среде московских снобов это было модно — Володя решительно восставал против попыток бросить на поэта тень.

Однажды, еще не будучи знакомым с Евтушенко, я попал в Москве на его выступление. Вместе с ним со сцены читал свои стихи кубинский поэт, который произвел на меня отталкивающее впечатление. Мне всегда был неприятен Фидель Кастро и все вокруг него. Я вообще не люблю певцов революций. И когда Евтушенко, приветствуя гостя, обнял его, меня покоробило. Ну не должен был Евтушенко, тонко чувствующий людей, так искренне обнимать революционера.

Своей досадой я поделился с Володей.

— Понимаешь, Вадим, когда советские войска в августе шестьдесят восьмого вторглись в Чехословакию, не кто-то другой, а Евтушенко написал “Танки идут по Праге…”. Когда государство навалилось на Солженицына, снова он послал Брежневу телеграмму протеста. Никто из тех, кто держит фигу в кармане, не смеет осуждать Евтушенко.

И добавил, подумав, как бы ставя точку: “Женька — это Пушкин сегодня!”» [3171] ^{[3172] [3173] [3174]} .

3171

Туманов В. Всё потерять — и вновь начать с мечты… М.: ОАО «Типография «Новости», 2004. С. 266.

3172

Евтушенко Е. Волчий паспорт. М.: Вагриус, 1998. С. 567.

3173

Володарский Э. Как мы писали сценарий… // Вспоминая Владимира Высоцкого. М.: Сов. Россия, 1989. С. 200.

3174

Карапетян Д. Владимир Высоцкий: Воспоминания. 2-е изд., доп. М.: Захаров, 2005. С. 224. Поразительно, но Тарковский здесь попал абсолютно в точку! Сергей Довлатов однажды рассказал такую историю: «Одна знакомая поехала на дачу к Вознесенским. Было это в середине зимы. Жена Вознесенского, Зоя, встретила ее очень радушно. Хозяин не появлялся. “Где же Андрей?” — “Сидит в чулане. В дубленке на голое тело”. — “С чего это вдруг?”. — “Из чулана вид хороший на дорогу. А к нам должны приехать западные журналисты. Андрюша и решил: как появится машина — дубленку в сторону! Выбежит на задний двор и будет обсыпаться снегом. Журналисты увидят — русский медведь купается в снегу. Колоритно и впечатляюще! Андрюша их заметит, смутится. Затем, прикрывая срам, убежит. А статья в западных газетах будет начинаться так: “Гениального русского поэта мы застали купающимся в снегу…”. Может, они даже сфотографируют его. Представляешь — бежит Андрюша с голым задом, а кругом российские снега» {Довлатов СД. Чемодан: Повести. М.: Моск, рабочий, 1991. С. 334). А что касается Евтушенко, то именно к нему больше всего подходит фраза сотрудника Литфонда Ария Рот-ницкого, занимавшегося организацией похорон писателей: «Есть люди, которые даже на похоронах норовят быть главней покойника». Так, в июне 1976 года, когда хоронили убитого КГБ поэта-переводчика Константина Богатырева, произошел следующий эпизод: «Недалеко от входа в церковь на лавочке сидел Александр Межиров. Я его спросил, почему не видно Евтушенко. “А в-вы не б-бе-спо-покой-тесь. Как только появятся телевизионные камеры, так возникнет и Евтушенко”. Меня поразила точность предсказания. Когда начали выносить тело из церкви, появилась команда телевизионщиков, я вспомнил слова Межирова и стал искать глазами Евтушенко. Но найти его оказалось легче легкого: он был первым среди несущих гроб и, наверное, на каких-то экранах показан был крупным планом в качестве главной фигуры события» {Войнович В. Дело № 34840 // Знамя. 1993. № 12. С. 114). При этом Евтушенко очень разозлило надгробное слово Войновича, который прямо обвинил в убийстве Богатырева советские власти, и поэтому «Евгений Евтушенко опять не упустил случая меня угрызть и сказал Владимиру Корнилову, что Богатырев был скромный порядочный человек, а Войнович превратил его похороны в политический митинг» (Там же. С. 115).