Энеата. Воин и Солнце

– Это скоро пройдёт. Никто не пострадает, честное слово! Быстро пройдёт, – испуганно уверила Эне.

– Зачем ты нападала?

– Нападала? – Энеата попыталась отодвинуться, но тяжёлая рука стоявшего позади стража опустилась ей на плечо и заставила стоять и не шевелиться. – Я защищалась! Это вы напали на нас!

– Кто был с тобой?

– Мой друг. Сосед.

– Сосед? Он тоже из Арка?

– Да.

Хлёсткий удар оставила не только жаркий след боли, но и тонкую кровоточащую полоску от наконечника перстня. Энеата поджала губы, а рассерженный воин потребовал, сопровождая слова ещё одной пощёчиной:

– Не лги!

– Тэму! – грозно прикрикнул сидевший поодаль воин.

– Простите, байру, – Энеата заметила, что в голосе хлестнувшего её воина звучала и вина, и какой-то почти благоговейный страх перед этим господином с властным голосом.

– Для тебя есть надежда, асу, – спокойно и медленно говорил тот, кого назвали байру. – Честно отвечай на вопросы, и тогда ты уйдёшь отсюда живой. Тебе ясно?

– Ясно, – кратко ответила Эне.

Энеата не решалась поднять взгляда, а байру некоторое время молчал, пока не задал совершенно неожиданный вопрос:

– Асу, значит… И ты уже прошла испытание?

– В начале года, господин.

– И что, люди доверяют такой тощей асу?

Девушка обиженно засопела, не отвечая.

– Целительница, значит.

Энеату оскорбило недоверие в голосе воина. Она попыталась гордо вскинуть голову, но та предательски закружилась, всё поплыло перед глазами, и девушка лишь сильнее склонилась к земле. Упасть ей не дала рука стоявшего сзади воина, крепко держащая за плечо.

– Подойди, – приказал военачальник.

Стоявший позади воин отпустил её. Девушка попыталась подняться, но тело отозвалось на это движение резкой болью и головокружением, и Эне тут же рухнула обратно.

– Помоги ей, Тэму, – мрачно велел байру.

Сильные руки обхватили талию Эне. Воин не поднял Эне, не помог встать – грубо, как поклажу, подтащил к ногам военачальника.

Энеата упрямо сверлила взглядом стоптанную землю перед собой, боясь поднять поникшую голову. Краем опущенного в пол взгляда видела украшенные дорогими бусинами кожаные сандалии.

– Ты знаешь, кто я? – спросил суровый незнакомец.

– Байру, – растерянно произнесла Энеата.

– Я Асахир, сын Эллашира. Военачальник Идшара.

Энеате стало ещё страшнее. Слава Асахира заставляла трепетать при звуке этого имени… Как будто ей не хватало голоса.

– С тобой был Нунна, сын энаранского верховного судьи Арнунны.

Байру говорил мягко, но холодно, и звучание его голоса вызывало у Энеаты жуткое желание броситься наутёк.

– Но Нунна не мог никому навредить, господин байру, – Энеата переборола страх и заговорила, мотнув головой. – Он ни с кем не враждовал и никому не мешал.

– Его отец убил моего побратима.

Эне сглотнула.

– Я… я не причастна ни к чему такому, клянусь, господин байру! – прошептала она.

– Тебя я и не обвиняю. Но мне нужен твой спутник.

– Он тоже! Он бы не позволил случиться убийству. Он… добрый!

Против воли блеснула и скатилась по щеке слеза. Асахир наклонился и протянул руку, касаясь лица девушки и осторожно стирая каплю. Легонько щелкнув кончиками пальцев по подбородку Эне, он заставил её поднять голову и посмотреть вперёд.

Перед ней сидел могучий воин с иссиня-чёрными волосами, зачесанными назад и смазанными маслом, как и у всех идшарских воинов, но остриженными короче, чем подобало человеку его положения; облачение его также несколько отличалось от привычных жителям большинства дарфийских городов. Кроме чёрной льняной туники с нашитыми кожаными пластинами, обильно испачканной кровью в области правого плеча, на нём были и широкие кожаные штаны – такое облачение носили лишь жрецы-воители из Идшара. Два меча и множество коротких ножей расположились на широких кожаных поясах, перехватывающие грудь и пояс воина; через плечо был перекинут расшитый серебряными нитями лиственно-зелёный плащ, а на лбу красовалась узкая кожаная полоса со вставками из резного сердолика.

Точный возраст Асахира не был кому-либо известен; на вид ему было что-то около тридцати, но Эне уже знала, что люди считают его всего лишь двадцатитрёхлетним. Он гладко брил лицо, как и было положено воспитаннику жрецов, но отсутствие бороды и усов не очень-то молодило его – кровопролитные сражения отметили воина сильно заметными шрамами. Один из них, тонкий и прямой, как от плети, шёл по правой щеке к глазу, рассекая край брови, другой, совсем свежий и, похоже, оставшийся от тяжёлого удара, алым пятном расположился на подбородке. Россыпь шрамов помельче расчертила всю правую половину лица, шею и руки, а на ладони красовался свежий порез; нос с горбинкой был когда-то сломан и теперь слишком явно доказывал это искривлённой формой. Черты молодого военачальника словно подтверждали легенды о его происхождении: лицо байру Асахира напоминало высеченные из камня храмовые изваяния, изображавшие сурового бога войны и смерти – резкие, исполненные какой-то слишком суровой, диковатой мужественности.

При этом он казался смертельно бледным, что совершенно не шло к образу великого воина; однако все эти подробности не надолго привлекли внимание Энеаты – подняв взгляд, она замерла, смотря в удивительные ярко-зелёные глаза воителя. В этих краях были распространены лишь всевозможные оттенки чёрного и коричневого, и Энеата думала, что она – единственное в мире существо со светлыми радужками. Асахир, судя по всему, был удивлён не меньше Эне, тоже с интересом разглядывая её глаза, блестевшие небесным цветом.

– Асу Энеата? – произнёс Асахир, уточняя, верно ли запомнил имя пленницы.

Девушка кивнула, вновь опуская взгляд.

– Великий свет, – перевёл с древнего языка Асахир. – А как сокращают? Ата?

– Эне… – растерянно пробормотала Энеата.

– Асу, – задумчиво повторил Асахир. – В самом деле?

Энеата, обиженно косясь на него, осторожно подвинула край туники, стараясь не обнажить лишнего, накрыла ладонью ранку на своём плече и зажмурилась, терпя коснувшуюся боль. Стянула повязку, показывая заросшую свежую кожу без малейших следов повреждений.

– Неплохо, маленькая асу, – голос Асахира зазвучал немного дружелюбнее. – Значит, твоё колдовство может и исцелять…

Эне подтвердила это кивком головы. Асахир с любопытством смотрел на девушку, затем спросил:

– Только тебя саму?

– Нет.

– А если я попрошу тебя о помощи?

Энеата промолчала, ожидая дальнейших слов, но байру молчал, видимо, сам ждал ответа. Взор девушки скользнул по телу воина и задержался на кровавом пятне у плеча.

– Вы ранены, господин байру, – устало выдохнула она.