Энеата. Воин и Солнце

Хурсан не отозвался, а Рамзаш нахмурился:

– В каком смысле?

– В Эрисуме я зашёл в святилище Аарки, чтобы просить её о помощи Эне. И госпожа луны ответила мне!

– Та-ак, – протянул Хурсан, крепко сцепив ладони и ссутулившись. – Аарка?..

– Да, – гордо произнёс юноша. – Она обещала помочь.

– Ты видел Аарку?

– Да!

– У неё белые волосы до земли и светлые глаза, как у Энеаты?

– Светлее! Почти белые, по-моему. И очень красивые.

– Что ты ей рассказал?!

– Попросил помочь Энеате. Сказал, что она, возможно, попалась идшарцам… Она сказала, что всё сделает, как надо.

– Рамзаш… – прохрипел Хурсан, белея.

– Шани, воды! – вскакивая, крикнул Рамзаш в сторону окна. – Живее!

– Что такое? – растерянно пробормотал юноша.

– Ты… – Рамзаш бросил на Нунну взгляд, полный ярости. – Недоумок! Тупоголовый осёл… Остолоп несчастный! Ты думать головой не пробовал?! Хурсан?.. Хурсан! Хурсан!..

Глава 8. Маленькая асу

Военачальник Идшара пробудился, как и всегда, раньше, чем утренние дозорные собирались сменить ночных. Он вышел из шатра в слабом свете ещё не показавшегося солнца. Поприветствовав польщённых его вниманием стражей и перекинувшись с ними парой фраз, байру Асахир окинул спящий лагерь внимательным взглядом и заметил вчерашнюю пленницу.

Худая девочка, что представилась асу Энеатой и так удачно помогла ему исцелиться, возилась у входа в лекарскую палатку. Она перебирала свою сумку и раскладывала в разные стороны листья и крохотные глиняные горшочки с деревянными затычками. Когда военачальник подошёл на расстояние нескольких шагов, девушка повернулась в его сторону. Усталые и сонные глаза асу Энеаты сверкали чистой синевой, как небо прохладным ясным утром.

– Доброго утра тебе, маленькая асу, – приветствовал Асахир.

– Да осенит ваш путь Аарка…

– …Сокрыв от зла Эллашира? – перебив, вместо неё закончил Асахир и рассмеялся. – Служителей Эллашира так не приветствуют.

– Простите меня, господин байру. Я не подумала.

Асахир молча рассматривал её, пока Энеата, вовсе не отвлекаясь на его присутствие, копошилась в своих запасах. Вчера военачальника слишком тревожило ранение и почти нестерпимая боль; сегодня, несмотря на всё ещё скверное самочувствие, он охотнее изучал странную девушку.

Синяки проявились на бледной коже юной асу ярче, а кровь на ссадинах застыла тёмными корками. Вкупе с покрасневшими и припухшими не то от усталости, не то от пролитых слёз глазами, всё это не придавало и без того нескладной и блёклой девчушке красоты. Грязная, местами порванная туника и запыленные волосы завершали образ измученной страдалицы, и Асахир ощутил смутное подобие вины.

– Таллис спит? – спросил он, отвлекаясь от неприятных мыслей.

– Только задремал, господин байру. Как ваша рана?

– Твоими стараниями её больше нет. О чем спрашивать?

Энеата пожала плечами, сгребла листья в кучку и, обернув тонкой тряпкой, засунула обратно в сумку. Подняв, обнаружила, что сумка порвана, и всё содержимое вываливается наружу. С крайней обидой на лице асу резко опустила руки, бросив сумку на землю, ссутулилась, огорчённо глядя на испорченную вещь.

Из палатки вышагнул сонный Таллис – молодой лекарь, ровесник Эне, ученик покойного асу Кангара. Сейчас он оставался единственным лекарем в небольшом войске Асахира, и, хотя ему прислали на помощь Энеату, было похоже, что глаза он и впрямь впервые после битвы сомкнул лишь некоторое время назад.

– Повелитель, – приветствовал он, изо всех сил стараясь казаться бодрым.

– Здравствуй, Таллис. Алтар поправляется?

– Да, повелитель. Скоро снова встанет в строй.

– Маленькая асу помогала тебе?

– Да, повелитель. Она очень помогла. Если вы позволите, я хотел бы попросить вас отпустить её.

– Помощь тебе больше не нужна?

– Нужна… Но не очень, – спохватившись, поправился он. – Я и сам справлюсь, лучше бы асу отправилась домой. Ей самой нужен отдых и лечение.

Асахир, не торопясь с ответом, огляделся по сторонам.

– Нет, пожалуй, не сейчас.

Энеата не отвлеклась от заново начатого копания в сумке и не изменилась в лице. Похоже, иного решения она и не ожидала.

– Асу Энеата дождётся здесь появления своего жениха, – добавил он.

– Его нашли?! – тут же оторвалась от разглядывания своих вещей Энеата, резко вскидывая голову.

– Пока нет. Но люди оставляют следы даже на камнях. Как думаешь, асу, хватит у него мужества вернуться за тобой? Или он и ещё раз бросит тебя?

И без того бледная Энеата сейчас стала белее полной луны. Дрожащим голосом, напрасно стараясь казаться спокойной и гордой, ответила:

– В чем больше благородства, байру – в спасении собственной жизни или в игре чужими? Не много отваги надо, чтобы держать в заложниках девушку.

– Не стоит дерзить тем, кто сильнее, маленькая асу.

– Простите, господин байру. Я верю, что Нунне хватит ума не приходить.

– А как же ты?

– Убьёте вы меня или отпустите – зависит только от вашего решения. Нунна ничего не сможет изменить ни своим приходом, ни своим отсутствием.

Энеата посмотрела на воителя холодно, но без неприязни, и Асахир насмешливо хмыкнул в ответ на этот взгляд. От продолжения разговора военачальника отвлёк приход вестника, сообщившего:

– Байру, посланник эсина прибыл.

– Иду, – переводя взгляд, Асахир велел, обращаясь к Таллису и кивая на Энеату: – Накорми её, Таллис. И дай нитки и что там ещё… залатать сумку.

Уже разворачиваясь и уходя следом за позвавшим воином, Асахир дружелюбно добавил:

– Послушай доброго совета, маленькая асу. Впредь никогда не помогай трусам. Трусость – худшее, что может быть в человеке.

– Спасибо, господин байру, – холодно процедила Энеата. – Я запомню.

Воины спешно сворачивали шатры и собирали вещи – Асахир повелел покинуть скалы и отправиться на постой к союзникам в Арк. Туда же должны прибыть и остальные идшарские войска. Многие радовались, что наконец уйдут с каменистых склонов к прохладе реки и садов, к городу, где можно отдохнуть от суровых походных условий и разнообразить своё времяпрепровождение. Однако сам Асахир мечтал войти в другой город – в провинившийся Энаран, и остановка у Арка должна была быть краткой, достаточной лишь для того, чтобы немного собраться с силами перед битвой и дождаться подкрепления.