Enigma

Тот самый запах, который я терпеть не могу. Он напоминает мне… к черту.

Что со мной происходит? Это не нормально. Нужно переключаться.

И я с легкостью делаю это, вновь глядя на Кэндис, как на предмет исследования. Минутного помутнения рассудка, как не бывало, и я уверен, что оно связано с начинающими проявляться симптомами.

Возможно, теперь я буду реагировать так на всех девушках. Змееголовое чудовище внутри меня вновь засыпает. Именно так я представляю этого беса внутри, отвечающего за эмоции и чувства. И в моем воображении он выглядит не как волк, чудовище, или саблезубый тигр, а именно, как змей, жаждущий медленно опутать тело своей жертвы своими тугими кольцами.

Надеюсь, ничего не выйдет из-под контроля. Сейчас, мне как никогда необходимо привычное хладнокровие. Мне придется не раз причинить девочке боль, но не сегодня.

Сегодня по программе разбитое сердце, унижение и первая привязка, после которой она уже никогда не будет прежней.

Точнее, ее чувства к другим мужчинам не будут прежними. Она никогда не признается в этом даже самой себе, но она будет хотеть этого кайфа, и когда-нибудь она будет стоять на коленях и сама будет умолять меня о том, чтобы я связал ее.

И когда-нибудь она спросит, почему я это делаю? Зачем этот дачтик, почему игра в шибари, и какого черта я сотворил с ее душой?

И возможно, только тогда я дам ей внятный и полноценный ответ.

А пока…

Ты должна испытывать сильные эмоции ко мне, девочка, чтобы все шло так, как нужно. Это не так трудно. Эмоциональные горки всегда дают необходимую химическую реакцию в организме. И мне нужны те данные, к которым они приведут.

Я пытался получить их из других.

Но как, говорил отец…

– А отец был прав, Энигма. Ты особенная, – шепнув на выдохе, я раздвигаю ее стройные ноги, обхватив их за колени. Спускаюсь по бархатистым бедрам к крошечным трусикам, и порвав, избавляю ее от этого ненужного элемента. Впервые замечаю, как рука слегка вибрирует, когда наматываю на кулак шелковую ткань, которая скоро будет плотно прилегать к ее телу.

Я начну обвязку отсюда, с самого чувствительного места. И я начинаю совершать отточенное до совершенства действия, ощущая, как внутри просыпается не только эстет и мастер шибари, но и проклятый змей. Кровь мощной волной приливает к паху. Болезненно морщусь, ощущая давление члена на джинсовую ткань. Обычное дело, но в этот раз все равно иначе… черт.

Пара легких движений, и бедра Кэндис обмотаны шелковой нитью таким образом, что когда она очнется, она сразу почувствует, как приятная ткань давит на ее клитор и преддверие лона.

Связываю щиколотку и бедро с одной стороны, открывая ее блестящую девочку своему взору.

Слегка разогревать моделей нормальная практика, и сейчас меня совершенно не смущает то, что Кэнди находится без сознания. Раздвигая ноги шире, провожу двумя пальцами по натянутому меж ее ног шелку, с удовлетворением отмечая, что он увлажнился.

– Голодная малышка. Очевидно, Грейсон был не так хорош? – и я прикусываю язык, не понимаю, каким образом эти слова срываются с моих губ. И только сейчас ощущаю, как холодный пот струится по спине, и понимаю, что у меня долбаная отдышка. Я полностью не контролирую себя, превращаюсь в какое-то животное, неспособное даже управлять такой просто вещью, как собственное возбуждение.

– Джеймс… – срывается с ее губ в тихом стоне, когда я отодвигаю ткань, и проникаю двумя пальцами в тугие, тут же сжимающие меня створки. В глазах темнеет. Это слишком сильно. Черт.

Джеймс, бл*дь.

Сука, какой я тебе нахер Джеймс?

Мгновенно сатанея, я перестаю с ней церемониться. Резко повернув на живот, приподнимаю бедра, оглаживая их, оплетая серебристыми нитями. Грубо щипая ягодицу, оскалив зубы, оставляю на ней красные следы от своей ладони.

Обычно я делаю это все, чтобы завести модель. Чтобы она достигла особого состояния транса, и балансировала бы между удовольствием, страхом от пленения и болью. Но сейчас все иначе, черт подери.

Ни жив, ни мертв. Вот мое состояние. Внутренности то скручивает, то обдает жаром, и в глубине души я жажду переломать ее на двое прямо сейчас, чтобы избавить себя от столь неприятного предмета, выводящего все мои механизмы из строя.

Все это неправильно.

Управляй я эмоциями в данный момент, я бы не чувствовал бы сейчас себя школьником, впервые дорвавшимся до женщины.

Но я Создатель. Я помешан на своей Цели, как Парфюмер из романа Зюскинда, одержимый создать единственный и неповторимый аромат, способный влюблять, сводить с ума и подчинять толпы людей. Конечно, я создаю далеко не духи, но вы даже не представляете насколько близка к истине эта аналогия.

Индикатор вновь загорается зеленым и издает негромкий звук. Отлично.

– Тебя было легко завести, Энигма, – сглотнув, заключаю я, проводя пальцем меж упругих ягодиц, и наконец отпускаю ее, собираясь перейти к спине, что сейчас сокрыта от взгляда копной длинных волос. – Что у нас следующее по списку? Ярость? Главное, доверяй мне, девочка, – обматывая тонкую талию, подбираюсь выше. – Загляни глубоко в себя. Покажи мне на что ты способна.

Я знаю, что сейчас она максимально возбуждена, максимально близка к оргазму. Когда Кэндис очнется она не сможет противостоять этому чувству и своим инстинктам. Ее тело предаст ее, следом выработаются рефлексы, вся ее суть, как бы «намагнится» на меня. Еще ни одна женщина не устояла перед пленением и связыванием, именно таким, какое дарю им я.

Я всегда все делаю медленно, почти нежно. В таком деле спешка может стоит модели жизни.

И основание тому не безумие, не внутренний мазохизм, а древний инстинкт, живущий в каждой женщине – быть зависимой, плененной и беспомощной в руках сильного самца.

А потом я откидываю волосы Кэн, и сердце вновь пропускает удар. Нет, я не нахожусь в ужасе, когда оглядываю глубокие рубцы на ее нежной коже, напоминающие кровавые стигматы.

Мастер Шибари не замечает изъянов у выбранной модели. Во-первых, это непрофессионально, во-вторых, я подхожу к женскому телу иначе.

Я не знал о них. Но там, где подобрал эту Бесправную мой отец, с ней могли творить что угодно.

Я никогда не буду сечь ее розгами. Но не скажу, что не сделаю хуже. Мне придется испить ее до дна, и когда весь этот кошмар для нее закончится, она уже не станет прежней.

Она будет ко мне привязана. Так или иначе. И вся ее жизнь будет в моих руках.

Да только, когда я получу все что мне необходимо, то выкину ее. Снова.

А мое желание – лишь секундная слабость, и оно обязательно будет сполна удовлетворено ею.