Enigma

Я бы стер ее в пыль, если бы ей было, что терять… сжимаю кулаки, с удивлением глядя на то, как сильно проступают вены на предплечье, пульсируя от ярости. Не знаю, почему, но когда я думаю об этой девчонке, мое сердце продолжает оставаться просто мышцей… но сделанной из магмы.

Почему я не предугадал подобный исход событий? Что-то с Кэндис Карлайл не так. И это раздражает, потому что так я теряю ощущение полного контроля над своей реальностью.

Еще и отец подлил масла в огонь, намекнув на то, что она особенная, и мне нужен от нее какой-то «ключ». Сплошные, бл*дь загадки. У меня столько дел, я черт побери, подыхаю, еще и вынужден его шарады разгадывать.

Мой мозг способен досконально изучить личность любого человека, и благодаря этому предугадать то, как он будет вести себя в тех или иных ситуациях. Считывать излучаемые им вибрации. У каждого человека есть свое «магнитное поле», но обычные люди не видят его поскольку их мозг, подобно радио настроен на волны более низких частот. Мой же настроен на те «каналы», которые многим недоступны.

Но сейчас… все покатилось к черту, и самая большая сложность в том, что все рано или поздно доберется до Парламента, который заинтересуется и моей лабораторией, и моим Проектом. Я знаю это, чувствую, они не обойдут такую новость стороной.

Видео конечно же уже уничтожено и удалено со всех серверов, но это не значит, что можно терять бдительность.

Никто, не должен знать о моей Цели.

Это своего рода принцип, и я думаю, он знаком каждому из вас.

Особенно если вы не любите болтать о своих мечтах и желаниях, опасаясь того, что из-за этого они не сбудутся.

И во мне есть подобное.

Два человека внутри меня постоянно ведут непрерывную борьбу: и один хочет представить свое Создание всем и рассказать о нем миру, а другой хочет спрятать в самом потаенным уголке своей души, и сохранить только для себя.

И сейчас я иду по длинному коридору, погруженному в полумрак, к тому самому месту, где меня уже ждет мой мирно спящий «подарок». Которому необходимо раз и навсегда разъяснить и напомнить, где его место.

И сделать это нужно весьма показательно.

Не могу сдержать легкой ухмылки, прикладывая палец к гладкой поверхности электронного замка, который за секунду считывает отпечатки моих пальцев. Дверь автоматически открывается, и я вхожу в одну из свои любимых комнат в закрытом клубе «Enigma». На этот раз здесь нет кресла – лишь мягкий мат, а вместо веревок из льна, стены украшают нити из шелка, мерцающие серебром в приятной для моего острого зрения, тьме.

Включаю голубоватое освещение, имитирующее сумерки и свет месяца, и наконец перевожу взгляд на брошенное посреди комнаты т-е-л-о.

Симпатичное такое, сладкое тело. Беззащитное.

Медленно подхожу ближе, вдыхая полной грудью с такой силой, что ноздри раздуваются и разум дурманит знакомый пряный аромат. Платье на девушке к моему удивлению не разодрано, хотя, судя по запаху страха, застывшему в воздухе, она боролась. Жемчужно-розовый цвет шелка оттеняет оливковый тон ее кожи, и делает ее такой… невинной. Обманчиво невинной.

Опускаюсь на колени перед матом, я приступаю к более важной стороне вопроса. Почти не дыша, чтобы хоть как-то абстрагироваться все свои рецепторы от ее сладкого аромата, хватаю Кэндис за запястье, ощупывая слабый пульс. Тщательно осмотрев кожу под ногтями с помощью микроскопа, встроенного в биобраслет, отпускаю руку девушки.

Судя по крошечным остаткам эпидермиса в этих местах, она сильно сопротивлялась и выбивалась из рук этих ублюдков. А это значит, мои четкие инструкции были нарушены. Они были грубы с объектом. Что ж, у меня нет времени выяснять причины, прежде чем назначить наказание.

Они трогали ее.

Мой бесценный эксперимент.

С этого дня, только я могу прикасаться к этой девочке.

– Марк, – обращаюсь к главе охраны по внутренней связи. – Ты знаешь, что делать со своими подчиненными. Они пытались причинить вред моему объекту, – хладнокровный приказ Марк понимает с полуслова. Он, как никто другой знает, что я не прощаю ошибок и вольностей.

Только я могу причинять тебе вред, Энигма. И я буду…

Сжимаю вторую руку Кэндис, оглядывая прикрепленный к голубоватым венам датчик. И только после этого, подавляю внутри себя исследователя, я наконец, могу выпустить на волю зверя, беснующегося внутри с того самого момента, как только увидел ее, распятую на этом мате.

Моя ладонь скользит по округлому бедру Энигмы, прикрытому мягкой тканью, и следом, по коже. Наощупь она нежнее шелка. Податливая, бархатная, идеальная.

Чертовски идеальная помеха для меня.

Буря эмоций образует новую воронку внутри, где-то между ребер, обжигающая ярость закручивается в стальной жгут над диафрагмой. Эти яркие эмоции мне отвратительны, а образы, что рисуют воображение еще хуже. Ведь только сейчас, на меня обрушилось осознание того, что Джеймс прикасался к этой коже каждую ночь. Гладил это тело в то время, как оно должно было таять под воздействием моих узлов.

Это неправильно. Ты принадлежишь мне.

– Тебе понравилось, Конфетка? Урвала свою порцию удовольствия с моим другом? Специально выбрала его, чтобы постараться задеть меня? Мы оба прекрасно знаем, что тогда я мог взять тебя, и ты хотела этого. Просто кто-то очень строптивая и принципиальная девочка, которая раздвигает ноги, только после ряда фальшивых ухаживаний. Тебе нужен принц, детка? – мой голос едва ли не срывается на крик, что, конечно, выходит за рамки моего привычного поведения. – «Темный рыцарь» тебе не по вкусу. Так, принцесса?

Сжав челюсти, я резко разрываю розовое платье, купленное на деньги Грейсона. Треск ткани бьет по оголенным нервы, действует, как триггер, срывающий внутреннего зверя с цепи, и я с упоением наблюдаю за тем, как лоскутки шелка летят в разные стороны, и на то, как оголяется совершенное тело Кэндис.

Когда она остается полностью обнаженной, я даже замираю, почти не дышу. Ощущаю, как бешено пульсируют вены на висках, и облизываю пересохшие губы, оглядывая Энигму. Мой взгляд скользит по ее лицу, скрытому волосами, спускается к выпирающим ключицам и длинной шейке. Наблюдаю за тем, как вздымается небольшая упругая грудь с острыми вершинками.

Россыпь мурашек вокруг них, и плоский живот. Я помню вкус ее кожи…

Кэндис является счастливой обладательницей умопомрачительно узкой талии и широких женственных бедер.

Что ж, я не раз видел идеальные фигуры. Красивые. Совершенные. Более того, я лепил их сам.

Но ни одна не вызывала во мне дикого желания немедля впиться в нежную кожу пальцами, оставить на ней красные метки, и самым диким образом поиметь это тело, распространяющее аромат цитруса и корицы на всю комнату.