Энриет. Логос 1

То тут, то там общались между собой собаки. Вся детвора уселась на скамейках, которые стояли подле домов. Они негромко, но бурно обсуждали важные детские темы. Проходя мимо одного из домов, я услышал ну очень бурное обсуждение.

— Ни один колдун не справится с инквизитором. Инквизитор возьмет его за глотку, и убьет.

— Твой инквизитор ничего даже сделать не сможет против настоящего колдуна. Он пошевелит бровью, и инквизитор станет камнем. Ему даже бровью шевелить не придется!

— Колдун твой не будет атаковать первым, чтобы никто не узнал, что он колдун. А инквизитор нападет до того, как колдун узнает, что все знают, что он колдун.

— Колдун первым все узнает, и инквизитор даже не узнает, что колдун уже знает, что инквизитор знает, что он колдун.

— Дурак!

— Волчья какашка!

Между детьми началась драка, и та часть детей, которая сохраняла нейтралитет, своими телам сформировали ринг.

Из любопытства я даже остановился. С одной стороны, драка — это плохо, а с другой стороны — ну кто в детстве не дрался?

Удары были размашистыми, по-детски сильными. И один мальчик попал другому даже кулаком по носу. Схватившись за нос, он сел на колени. Из глаз его пошел ручеек слез.

Нужно останавливать детское насилие. Сделав шаг, я почувствовал, как меня обдало ветерком. Мимо меня пронесся неопознанный красный объект. Присмотревшись, я узнал Кариэль. Она была одета в красное платье. Не думал, что она настолько быстрая. Раньше такого не замечал. За исключением последнего случая, произошедшего в башне.

Подбежав к детям, она начала разнимать намечавшийся второй раунд. Остальные дети так и продолжали стоять, с любопытством наблюдая за тем, как Кариэль пытается успокоить участников драки. Взяв их обоих за руки, Кариэль разняла их и вывела с круга. Поверить не могу! А она сильная, оказывается.

— Кари, отпусти меня!

— И меня. Я хочу поколотить приспешника колдуна!

Дети пытались вновь начать драку, но Кариэль даже и не думала их отпускать.

Она, кто бы мог подумать, ничего не говорила. По ее глазам было видно, что сказать она хотела ну очень много. И не факт, что только хорошие слова.

Все дети, кроме эти двух подростков, разошлись.

Может, стоит ей помочь? Когда начал подходить, я увидел, как что-то блеснуло в руке одного мальчика. Приглядевшись, я ускорил свой шаг.

Без сомнения, в его руке появился небольшой нож. Длина зазубренного лезвия была с ладонь, может чуть меньше, а ширина визуально не достигала и трех сантиметров. Конец лезвия был изогнут, поднимаясь вверх как хобот слона. Рукоятки у ножа не было.

О чем кричали мальчики, и что пыталась сделать Кариэль, меня уже не интересовало. Внимание полностью сконцентрировалось на ноже.

Не успею. Не успеваю. Кариэль стояла полу-боком к вооруженному подростку, и не видела то действие, которое разворачивает почти позади нее. Казалось, что время замедлилось. Передо мной явно предстала картина, как сжимается сильней и сильней рука мальчишки. Она ускоряется, заходя на свой маршрут.

Остановить. Нужно остановить.

Я ставлю корзину на землю. Не успеваю. Каждый шаг дается с трудом. Реакция тела заторможенная. Другой мальчик видит нож, пугается, и прыгает за Кариэль, схватившись за ее одежду. Она сдвигается в сторону, и ее бок попадает на путь летящей боли. Дочь старосты замечает нож. В ее глазах удивление.

Отпусти! Отпусти нож. Выкинь его. Пусть он упадет. Бойся его как огня. Это не игрушка для детей! Отпусти!

Я уже рядом, но мне не хватает каких-то пару секунд, чтобы схватить руку. Но тут мальчик неожиданно вскрикивает, и нож падает на землю.

— Я не хотел!

Мальчик разворачивается и убегает, исчезая где-то между домов. Другой же мальчишка, воспользовавшись моментом, вырывается с ослабевшей хватки Кариэль и убегает в другом направлении.

Кариэль вопросительно посмотрела на меня. Я улыбнулся и почесал затылок.

— Ну и ну. Какие жаркие споры тут по поводы колдунов и инквизиторов. Кстати, куда пусть держала?

Дочь старосты ничего не ответила, лишь взгляд свой направила в сторону центральной площади Утесного.

— Домой возвращаешься? Я тоже к вам иду.

Кариэль кивнула, взгляд стал вопрошающим.

— Пошли уже — я поднял корзинку — а то сейчас все остынет. Хотя, уже и так все остыло.

Я засмеялся. Кариэль с непониманием наклонила голову и молча пошла в сторону дома.

Наклонившись, я схватил выпавший нож. Точнее, попытался взять, но тут же выбросил, едва сдержав крик. Рукоять была горячей. На пальцах появились следы ожога.

Покатав ногой нож по земле, я поднял его и засунул за пояс. Тем временем Кариэль ушла далеко от меня. Ее стало совсем не видно. Ну совсем меня не ждет. Поправив нож, я догнал Кариэль и начал общаться с ней. Что значит общаться? Я болтал все, что мне приходило в голову, а она молча слушала. Иногда улыбалась. Иногда только кивала.

И так пойдет.

Дом старосты ничем не изменился. Хотя, с чего я решил, что он должен был измениться. Во всех окнах горел огонь. Дверь была слегка открыта, и на входе стоял староста вместе с Пашиком. Лица были встревоженными.

Подойдя поближе, стал слышен разговор.

— Это ни к чему хорошему не приведет. Кто-то сильно пострадал?

— Нет — староста нервными движениями чесал свою бороду.

— А мужики что?

— Завтра схожу ко всем пообщаюсь. Пускай думают.

— Ничего не повторится.

— Я не позволю.

Скрипнула калитка, и Кронус с Пашиком обернулись на нас. Лица их тут же изменились, спрятав тревогу и серьезность разговора за улыбкой.

— Кари, доченька. Ты же обещала пораньше прийти.

Кариэль виновато посмотрела на отца.

— Ладно. Иди домой, приготовь нам что-нибудь. У нас гости.

— А готовить ничего и не надо — я протянул корзину Кронусу — это гостинцы от Альвии.

Кронус потупился, но корзину взял. От увиденного действия, Пашик засмеялся.

— Альвия в своем репертуаре.

— Да. Ты только намекни ей, что кто-то голодает.

Они снова засмеялись.

— Ну, проходи уже, Энри — староста опустил свою огромную руку на мое плечи — и заноси корзину на кухню. Отдай Кариэль. Она найдет применение.