Эпоха мертвых, Начало. Том 1

Мы запустили одну из раций в режиме сканера в поиске милицейской волны, быстро ее нашли, но полезной информации так и не слышали, да и вообще, к моему удивлению, там не так уж много говорили. Похоже, что милиция плюнула на охрану порядка, и разбежалась. И видно их на улице не было, в отличие от вчерашнего дня. Мы даже проехали мимо отделения, и там все выглядело очень тихо - ни машин на стоянке, ни людей в форме. А это значит, что в городе анархия и надо быть готовым ко всему.

Даже в шмелевский двор мы въехали с какой-то паралелельной улицы, через газон, преодолев высокий бордюр, что для моей машины, впрочем, проблемой не было. Судя по всему, Мишка поджидал нас, потому что мы заметили его на балконе третьего этажа. Он был одет для улицы, в руках - мобильный. Заметил несколько лиц в окнах и каких-то людей на балконах. Люди смотрели на улицу, въезд машины привлек внимание.

Я набрал мишкин номер с мобильного.

– Здорова. Приехали, спасатели?
– послышался его хриплый голос в трубке.

– Приехали. Что там у тебя в подъезде?

– Хрен его знает, если честно. Шум был какой-то ночью, но я не проверял.

– Правильно сделал. Сосед с тобой?

– Неа. Отказался уезжать, ушел к себе.

– Ну и дурак. Машина далеко?

– Направо глянь.

Я повернул голову направо. Действительно, машина стояла рядом, но это была не обычная шмелевская "Нива", а покрашенный в защитный цвет тюнинговый УАЗ, из тех, что Мишка должен был выдавать в прокат любителям бездорожной езды. Разумно, вообще то.

– Ладно. Я к тебе поднимаюсь. Много барахла с собой?

– Две сумки. Точнее сумки и рюкзак. Не проблема. Ствол давай сюда.

– Это как?
– опешил я.

– А вот так…

Не выпуская из руки телефона, Мишка сбросил с балкона длинный желтый шнур, заканчивающийся петлей с карабином. Действительно, все гениальное просто. А я собирался тащить "Сайгу" с собой и там ему отдать. А так он еще и прикрыть меня может.

Вооружившись своей "помпой", я вытащил из машины специально для Шмеля прихваченную подвесную и "стрелецкую" "Сайгу-12". Быстро прищелкнул все к петле на конце шнура, зацепив за ремни, и отпустил. Груз начал частыми рывками подниматься наверх и через минуту Шмель победно воздел руки - есть контакт!

Я повернулся к Лехе с Татьяной, скомандовал:

– Вы двое остаетесь у машин, я пошел в подъезд. Займите позиции так, чтобы вас издалека подстрелить нельзя было, потому что опасны не только мертвяки. Два УАЗа сегодня уже большая ценность, за них и завалить смогут. Кто попытается сунуться с враждебными намерениями - расходуйте сразу, даже фамилию не спрашивайте. Машины беречь пуще ока!

Леха извлек из багажника свой "Тигр", откинул складной приклад и присел за стволом дерева возле подъезда, почти потерявшись в кустах. Татьяна устроилась за капотом припаркованной неподалеку грязной "девятки". Я оставил карабин в машине, воружился помповиком, а шмелевскую "Сайгу" повесил за спину. Нечего привычку терять к одному оружию, да и мощнее помповик чем самозаряд, там все газы на выстрел идут, не толкают механизм перезарядки.

Дверь в подъезд была открыта нараспашку, свет не горел. Я включил тактический фонарь под стволом, обежал лучом пространство перед собой. Пусто. И в подъезде тихо. За какой-то из дверей первого этажа работает телевизор. Громко. Сверху щелкнула дверь замком, послышался голос Шмеля:

– Идешь? Тут чисто.

– Иду. Жди!
– крикнул я в ответ.

Прислушался к лифту. Стоит на месте, никуда не едет. Хорошо. И пусть так стоит пока. Держа дробовик почти наизготовку, быстро поднялся на первую лестничную площадку. Ничего. Двери заперты, все тот же телевизор орет. Поднялся выше, на промежуточную, глянул наверх. Тоже пусто. Снова поднялся на пролет, огляделся, поводя стволом ружья по сторонам. Уже интересно, одна квартира открыта. Оттуда ни звука, вроде как, зато вонь не слабая. Запах мертвечины спутать сложно с чем-то еще.

– Мишк, слышишь меня?
– спросил я уже негромко.

Между нами всего два пролета лестницы, он прямо надо мной должен сейчас быть.

– Слышу, конечно.
– ответил он.

– Спускайся на этаж.

– Ага.

Хлопнула дверь его квартиры, затем послышался топот и Мишка оказался рядом со мной, неся в одной руке здоровенную сумку с вещами, в другой - дробовик. За спиной выше головы возвышался здоровенный рюкзак.

– Кто здесь живет?
– кивнул я на приоткрытую дверь

– Витька-алкаш… - Шмель потянул воздух носом.
– Подох, что-ли?

– Покарауль здесь, проверю.
– скомандовал я.

– На хрена?
– удивился Мишка так, что его редкие брови уехали под низко надвинутую "шэпээску".
– Там и без мертвечины любой триппер подхватить запросто можно. В говне живут, пьян подзаборная.

– Мишань… отсюда люди будут сваливать, а тут им с фланга, из двери, тварь мертвая. Короче, держи лестницу, рассуждать еще будешь!

Шмель гоготнул, но сумку уронил на пол и взял дробовик наизготовку.

Я аккуратно оттолкнул скрипнувшую дверь в квартиру. Запах усилился. Плохо пахло, причем сильно. И не только мертвечиной, а еще и как будто бомжами. В прихожей никого не было. Была открыта дверь в ванную, но и там никого. Прошел дальше, в гостиную. В глаза бросилась нищета и множество пустых бутылок. Диван, заваленный каким то тряпьем, валяющаяся на полу еда, раздавленная и гниющая. Хорошо что еще для мух не сезон. В комнате никого. Еще одна комната правее, планировка здесь смежная, и кухня, прямо передо мной. Чуть сместился вправо, заглядывая на кухню. Никого, но видно не все. Вошел на кухню. Грязь, нищета, бутылки, но никого нет. Теперь дальняя комната. Квартира двухкомнатная, я эту "хрущовскую" планировку хорошо знаю.

С улицы раскатисто грохнул выстрел, второй, так, что в окне завенело стекло.

– Леха?
– спросил я в микрофон, изогнувшися от наушника до угла рта.

– Мертвяк. Снял.
– послышалось в гарнитуре.

Ствол я сразу довернул на дверь в соседнюю комнату. А оттуда какие-то звуки, похоже на чавканье. Угадайте с трех раз, кто у нас там? Или пили, а теперь закусывают, или просто закусывают. Кем-то.

Я тихо-тихо вошел внутрь и оказался за спиной у какого-то мужика в грязной майке и растянутых трениках, доедавшего лежащую на полу толстую тетку. У тетки была раскроена голова мощным ударом, поэтому воскресать она не собиралась. Правое плечо, ребра, половина головы и шея уже обглоданы до костей. Кровь разлилась по всей конате, покрыв пол толстым липким бурым ковром. Запах стоял такой, что тошнота подкатывала комом к горлу.

Я взял на прицел затылок жрущего мертвяка, придавил спуск и… И промахнулся. Грохнуло в маленькой комнате так, что уши заложило мгновенно, но голова мертвяка с противоестественной скоростью сместилась левее, все его тело вдруг прижалось к полу, каким-то невероятным, пластичным прыжком развернулось, и на меня уставилась совершенно невероятная рожа. Вытянутые вперед и широкие как у орангутанга челюсти, оскаленная окровавленная пасть, набитая острыми, похожими на шипы зубами, особенно страшная на фоне мертвенно-бледной, синеватой кожи. Маленькие, абсолютно мертвые глаза, как у всех зомби, но окруженные какими-то наростами со всех сторон, как будто выглядывающие из пещер. Шея длиннее и гибче обычной человеческой.

Все это я успел разглядеть в тот момент, когда моя левая рука рванула назад цевье дробовика, вышвыривая пустую гильзу и загоняя в патронник следующий заряд, и едва затвор завершил свой маслянисто-лязгающий рывок вперед, мой палец вновь утопил спуск. Грохот, пучок голубоватого пламени из ствола, но картечь почти впритирку проходит над головой твари, врезаясь в оштукатуренную грязную стену и выбивая из нее облако пыли. Тварь успела пригнуться с потрясающей, почти невидимой глазу быстротой. И ровно в тот момент, пока мои руки перезаряжали ружье, я рванул прочь из комнаты.