Эпоха перемен 3

— Сделаем, шеф, — кивнул Саша. — Идей полно! А вообще встречаться бы почаще, а? В свободном плавании тяжко, Лёха прав…

— Давайте раз в месяц, — предложил я. — Возьмём за правило.

Я предупредил Мирославу, что буду поздно. Но всё равно, возвращаясь домой уже под утро, в серых предрассветных сумерках, чувствовал себя немного неловко.

Раздумывая, получится ли у меня войти бесшумно, не включая свет в коридоре, я не заметил, как от стены у подъезда отделилась серая тень. И отреагировал лишь тогда, когда почувствовал движение непосредственно за спиной.

Резко увернувшись влево, я принял боевую стойку. И лишь через секунду расслабился.

Передо мной, едва сдерживая смех, стоял Гия. Он был одет в серые джинсы и такую же серую ветровку, которая в условиях городских сумерек вполне могла сойти за камуфляж.

— О, привет! — удивлённо улыбнулся я. — Какими судьбами?

— Да вот, поговорить хотел, — ответил Гия. — Давненько не виделись, а?

— И то верно… слушай, ты уж извини — что-то как-то навалилось всего сразу!

— Да, я наслышан, — улыбнулся он. — Рад за тебя, правда. Но поговорить надо. А поймать тебя не так просто. Даже думал завтра заехать в офис твоей консалтинговой компании. Адрес раздобыл через отца.

— Блин, прости, правда, — я виновато вздохнул. — Я тебе номер один оставлю. Телефон всегда при мне. Чтобы прямая связь была.

— Спасибо, лишним точно не будет, — кивнул Гия. — Прогуляемся? Ненадолго. Не хочу возле домофона говорить.

— Конечно, — кивнул я.

— Саш, — начал он, когда мы отошли от дома, — такое дело… я случайно слышал разговор отца с важными людьми. Из Европы. Скажи, ты знаешь кого-то по имени Ким?

— Знаю, — кивнул я, решив, что лучше в таком деле не пытаться юлить. Информация могла быть очень важной.

— В общем, осторожнее с ней и её окружением. Они, похоже, считают тебя опасным для какого-то очень важного дела, — сказал он.

— Ясно, — кивнул я. — Спасибо.

— Отец пытался их разубедить, но… Саш, они на всё способны. Ты должен понимать это.

— Я понимаю.

Глава 4

— Конечно, я мечтал стать космонавтом! — воскликнул Леонид Игоревич. — Как и любой нормальный советский мальчишка.

— Я сначала врачом хотел стать, — тихо заметил Валерий.

— Врачом? — политик с недоумением захлопал глазами.

— Ну да, — улыбнулся космонавт. — Врачом. Но потом передумал.

Все сидящие за узким столиком рассмеялись.

Мы летели на «Ту-154» «Роскосмоса». Самолёт, фактически, представлял собой бизнес-джет, но с расширенными медицинскими возможностями.

За окном уже светало. Мы должны были приземлиться на восходе. Внизу ждали специально подготовленные фотографы, чтобы наделать эффектных фотографий «космического» борта, купающегося в солнечных лучах. Ну и заодно снимки Леонида Игоревича в компании космонавтов, спускающегося по трапу.

Удивительно, но организация рейса обошлась мне дёшево. Даже не пришлось подключать моих «покровителей» и давать какие-либо объяснения. Понадобились только деньги.

— Ну, давайте тогда за мечту, что ли? — Улыбнулся Леонид Игоревич и поднял рюмку коньяка со стола.

Сначала я думал о том, чтобы ограничить алкоголь на борту. Но потом заметил, что политик куда лучше справляется с речами, слегка «приняв на грудь». Правда, приходилось контролировать момент, что оно должно быть именно слегка.

— За мечту! — Елена обворожительно улыбнулась и чуть пригубила рюмку.

Политик вздохнул и посмотрел в иллюминатор.

— Удивительное дело, конечно, — сказал он. — Как создаётся история.

— Надеюсь, встреча пройдёт хорошо, — осторожно заметил Валерий.

— Ну а с чего бы она прошла плохо? — Маркелов всплеснул руками. — Всё уже подготовлено. Кислицын рвёт и мечет, как я слышал… но что он сделает? Говорят, Евгению Максимовичу пытался звонить. Но тот его послал подальше.

Он рассмеялся. Космонавты переглянулись между собой, но промолчали.

Политик заметно нервничал, и мне это совершенно не нравилось. Вроде бы и опыта достаточно, и в Думе сколько лет провёл — а вот, поди ж ты, переживает. Пытается храбриться. Чувствует что-то? Плохо, если так. Значит, интуиция развита. Впрочем, не имеет значения до тех пор, пока он делает всё, что от него требуется.

— Я слышала, Ельцин хотел Примакова премьером назначить, — заметила Елена. — Вместо Кириенко.

— Был такой план, — уверенно кивнул Маркелов. — Тогда поговаривали о большом кризисе. Бюджет был на грани, и уже не мог выплачивать займы по ГКО. Если бы нефть не скакнула в три раза — мы бы дефолт объявили.

— Дефолт? — Елена вздохнула. — Это был бы конец всему. Нам ты никто больше не поверил. Все компании сбежали бы от нас, случился бы полный мрак…

— Вот для этого мрака и готовили Евгения Максимовича, — улыбнулся Маркелов.

— Ясно… хорошо, что всё обошлось, — заметил Сергей, задумчиво трогая указательным пальцем краешек бокала.

— Ну, если совсем откровенно, — ухмыльнулся Леонид Игоревич, — ходят слухи, что наши приложили руку к тому, что случилось на Балканах. Другое дело, что мало кто мог предположить, какое напряжение это вызовет вокруг Тайваня, но, в конечном итоге, всё к лучшему. Расчёт оказался верным. Нефть вон до сих пор растёт — и с этим никак сладить не могут.

— Хотите сказать, что Евгений Максимович к этом руку приложил? — улыбнулась Елена.

Маркелов неопределённо пожал плечами. Потом ответил:

— Да кто его точно знать-то теперь будет? Но он голова, это факт. Кто ещё из наших мог такую комбинацию провернуть?

— И то верно, — Лена улыбнулась и кивнула.

Я слушал разговор молча, прокручивая в голове предстоящее. План был слишком важен, чтобы я пустил его на самотёк — так что пришлось лететь самому, чтобы по ходу вносить необходимые корректировки.

Вова и Саня летели со мной, как и охрана Маркелова. Их места находились в задней части салона и были отделены от нас кухней, медицинским кабинетом и каютами для космонавтов, которые они занимали, когда возвращались из Казахстана после полёта.

— Ребята из отряда говорят, что опасно это всё, — сказал Валерий, понизив голос и чуть подавшись вперёд. — Выборы были в девяносто шестом. В тот же год, что и… ну, понятно, да?

— Ты про Ельцина? — улыбнулась Елена. — Валер, а чего шептать-то? Уже понятно, что выборы тогда украли. Не будем говорить про Зюгу и о том, чем его купили, но это уже все знают. И мне это не нравится.