Эпоха перемен 3

Вова навязался было нам в компанию, не забыв про оружие, но я попросил его в этот раз оставить нас наедине. Он с явной неохотой согласился. Вообще они с Саней как-то очень хорошо вписались в роль телохранителей и глав службы безопасности. Даже удивительно, что до сих пор между собой власть не начали делить. Или начали, а я просто не в курсе?.. надо будет заняться этим вопросом, до того, как нюансы появятся.

Некоторое время мы с Мирославой молчали, шагая по просёлку среди бесконечных виноградников.

— Между вами что-то случилось, да? — первой заговорила она, очевидно, имея ввиду своего отца.

— Да, — после некоторого колебания решил признаться я.

И только потом вдруг поймал себя на том, что и сам поддаюсь влиянию идей Новой Искренности.

— Расскажи, — попросила она.

— Мне бы не хотелось.

— Я понимаю, — кивнула Мирослава. — Но я хочу всё знать. До того, как смогу отпустить.

Вздохнув, я коротко пересказал ей события того дня до момента нашей встречи.

Некоторое время мы снова шли молча.

— Спасибо, — кивнула Мирослава. Потом остановилась и поглядела куда-то вдаль. — Красиво здесь, правда?

— Правда, — охотно согласился я.

— Эти горы, — она указала на север, — это ведь Кавказ?

— Большой Кавказский хребет, — подтвердил я.

— А за ним — Россия?

Я задумался на секунду, мысленно представляя карту.

— Да, — кивнул я.

— Ставрополь?

— Нет, Дагестан, — ответил я.

— Как интересно… отец когда-то давно туда ездил в командировку. Привёз изюм и урбеч. Мне тогда не понравилось, но я старалась изобразить восторг, чтобы он не обиделся.

— Ясно.

— Ты сможешь его простить?

Она вдруг остановилась, повернулась ко мне и посмотрела в глаза.

Я задумался. И вдруг понял, что с самого начала не держал зла на её отца. Он оказался пешкой в чужой игре, и я просто его использовал так, как мне было надо в тот момент. Можно ли обижаться на пешку за то, что она ведёт себя в соответствии с правилами игры?

— Я не держу на него зла, — искренне ответил я.

Мирослава чуть нахмурилась. Потом кончики её губ дрогнули.

— Спасибо, — повторила она. — Он всегда хотел как лучше.

— Благими намерениями вымощена дорога в ад, — заметил я.

— Кто это сказал?

— Точно неизвестно, — я пожал плечами, — некоторые приписывают Сэмюелю Джонсону. Кто-то считает, что оно появилось ещё раньше, среди протестантских священников.

— Символично. То, что сейчас происходит в Европе, похоже на новую Реформацию, да? — Мирослава улыбнулась. Теперь уже полноценно, не только губами, но и глазами.

— Пожалуй, — согласился я.

— А у тебя благие намерения? — вдруг спросила она. — А, Саша?

Я на секунду задумался. Потом ответил:

— Мои намерения нельзя назвать злыми или благими. Категория выживания находится вне этого.

— Значит, ты просто хочешь выжить…

— Не я. Мне хочется, чтобы мир выжил.

— А без тебя он бы погиб? — в её голосе послышался.

Я взглянул ей в глаза. Мирослава перестала улыбаться и остановилась.

— Мир катился в пропасть. Я не шучу.

— Ясно…

Она вздохнула и снова пошла вперёд.

— Слушай, а ты за маму не волнуешься? — спросила она через пару минут.

— Нет, — честно ответил я.

— А что, если до неё всё-таки доберутся? Разве тебе не было бы спокойнее, если бы…

— У неё своя жизнь, — перебил я. — Это было бы неуместно.

— Понятно…

— Que sera, sera, — добавил я, остро ощущая, как парадоксально звучит эта фраза, учитывая всю ситуацию.

Мы вернулись в поместье под вечер, изрядно оголодавшие. Во дворе Аркадий Шалвович с дочкой делали шашлык. Борис Абрамович сидел рядом на плетёном кресел-качалке и громко рассуждал вслух об особенностях технологии грузинского виноделия.

— От запаха захлебнуться можно, — заметил я, подходя к большому мангалу.

— Да, запах — это важная часть, — согласился олигарх, брызгая водой на угли.

Впрочем, судя по запаху, это оказалась вовсе не вода, а виноградный уксус с какими-то специями.

— Саш, там клип вышел, — вмешалась Лика, переворачивая один из шампуров. — Нарезка народных сходов. Знаешь, меня проняло!

— Это гениально! — добавил Борис Абрамович с кресла-качалки. — Гениально! Знал бы заранее, что вы там мутите, то…

Он вдруг осёкся и задумался. Лика рассмеялась.

— То что, дядя Борис? — спросила она.

— То нагрузил бы как следует! Мы бы уже миром правили бы!

— Так и будет, Боря… — добавил Аркадий Шалвович, — так и будет.

Я благоразумно не стал их разубеждать.

— Кстати, а где Вова и Санёк? — спросил я.

— А, — Лика махнула рукой. — Они на линии. Их сегодня Борис Абрамович припряг… ты же не против? Они тут игрища во дворе устроили, вот и…

Я засмеялся.

— Нет, если они добровольно вызвались, — ответил я.

— А то как же! Конечно, добровольно! — вставил Борис Абрамович.

— Надо бы шашлыка оставить героям производства, — подмигнула Лика.

— А вот это всенепременно, — добавил олигарх, поднимаясь со своего кресла. — Ну что там? Готово уже?

В этот момент из-за распахнутых ворот появился Вова. Он бежал, что само по себе было тревожно. Мы с Ликой переглянулись.

Подбежав ко мне, Вова остановился, перевёл дыхание и сказал:

— Там гости.

— Можно подробнее, молодой человек? — попросил Борис Абрамович. — Что за гости? Делегация сотрудников, работать хотят?

— Нет, — Вова отрицательно мотнул головой. — Приехали на «Мерседесе». Вышел какой-то мужик, весь в чёрном. Заявил, что ждёт Саню

Он кивнул на меня.

— Ваши люди их контролируют, — добавил он, видимо, чтобы немного успокоить занервничавшего олигарха.

— Так, так, так… — выдохнул тот.

— На нападение это не похоже, — продолжал Вова. — С чего бы терять внезапность?

— Ну что, ты пойдёшь? — спросил меня Борис Абрамович. Теперь в его голосе была не только тревога, но и любопытство.