Эра цепей

— Скорее, ну. — строго сказала из паланкина госпожа.

И только юноше стоило забраться внутрь, как они отправились вверх, по утопающим в дожде улицам города. Наблюдать за миром снаружи юноша теперь мог лишь через крохотное, прикрытое плотной сеточкой окошко, но и это было недолго — Фрида, резким движением руки, задвинула шторку прямо перед носом юноши, заставляя его сконцентрировать все внимание на ней. В тусклом свете бумажного фонаря она наклонилась вперед, к нему, почти касаясь его лица своим, и стала шептать так тихо, как только могла:

— Будь осторожен. Я верю, что ты не так глуп, как пытаешься казаться, но со знатью нужно всегда быть настороже.

— К чему вы это? — Келеф нахмурился.

Впервые за все это время она признала его чем-то большим, чем просто наивным идиотом. Это было в какой-то мере даже приятно, но ее неожиданно обеспокоенный тон слишком сильно натягивал струны внутри него, заставляя ерзать на месте и теребить руками одежду.

— Помни, на чьей стороне сражаешься. Эта семья лояльна тагацу и его режиму. В ней есть люди, которые поддерживают наши идеи, но для твоей же безопасности и сохранности тайны тебе лучше не знать кто именно. Не верь никому, кроме меня. Не говори ни с кем о том, что знаешь, кроме меня. Даже если я прикажу тебе рассказать то, что тебе известно, но я буду не одна — молчи и отрицай все.

— Все настолько серьезно?

— Тагац правит уже не одно столетие. Последний раз подобный заговор случился чуть меньше века назад, и все закончилось трагедией. У нас нет права повторить это.

— Вы говорите так, будто сами были там.

— Была, — кивнула женщина, прищурившись. — И много раз до этого. Ни одна попытка не была успешной.

— Но что поменялось сейчас? Почему вы..?

— Молчи, — она шикнула, прислушиваясь к звукам снаружи. — Это наш последний шанс. Больше у нас не будет попыток.

— Но почему..?

Не успел Келеф спросить, как паланкин, покачиваясь, остановился. Фрида приоткрыла маленькое окошко, выглядывая наружу — там, на небольшом внутреннем дворике, под черепичной крышей выстроились гвардейцы этого дома. На каждом парадная форма, краковые плащи с гербом Сеотосов, на поясах мечи в жемчужных ножнах, а в руках — пики. Вперед, проходя по двору, вышел лакей — невысокий темилец с проколотыми перепонками на руках, одетый в сухой, тяжелый парчовый халат с геометрическими узорами. Он встал возле дверцы паланкина, повернулся к дому и, поклонившись, громким, приятным голосом объявил:

— Ее светлость сестра Фрида и ее спутник Келеф, также известный как Собака!

Проскандировав это, он услужливо открыл дверцу паланкина и, поклонившись паре внутри, подал руку колдунье. Та, коротко кивнув, приняла помощь и вышла наружу, сразу же склоняя голову перед встречающими их обитателями шпиля. Следом за ней наружу выбрался и Келеф, появление которого, казалось, вызвало куда больший ажиотаж, нежели уже привычной для этого дома четырехрукой колдуньи.

— Мама, смотри, у дяди голова как у собаки! — маленький мальчик, не больше трех-четырех лет дергал мать за подол платья, восхищенно глядя на высокого пришельца.

— Тише. Веди себя пристойно. — осадила его мать, невысокая женщина, полностью укутанная в краковые одежды. Лишь глаза и нос виднелись из-под глубокого капюшона и шелковой маски на лице.

Фрида, выйдя вперед, низко поклонилась. Келеф поспешил повторить это, но не смог побороть любопытство и опустить голову, задирая лицо чтобы рассмотреть присутствующих.

Кроме матери с ребенком, был здесь и глава семейства — сухой, бледный мужчина с острыми чертами лица и длинным, тонким носом. Тонкая линия губ заметно искривлялась, но отнюдь не от презрения — весь вид его лица говорил скорее о невероятном самообладании и благородии, ни единым мускулом не выдавая хоть каких-то эмоций. Серые, глубоко посаженные глаза, окруженные темными, болезненными кругами, взирали, несмотря на свой вид, на гостей взглядом терпеливого хищника, оценивающего свою добычу.

Подле него, чуть позади, стоял принц — юноша был молод, но уже во многом походил на отца. И пусть ему не хватало самообладания для того, чтобы производить такое же внушительное впечатление, как его отец, во взгляде его читалась сила и уверенность, какой не мог похвастаться даже Гидон.

Последней была, как нетрудно было догадаться Келефу, старшая дочь семейства, госпожа Рина Сеотос — ее внешность разительно отличалась от отцовской и вызывала, в целом, двоякое ощущение у любого, кто смотрел на нее. Ее лицо было настолько детским и невинным, что, если бы не ее рост, ее вполне можно было бы принять за двенадцатилетнего ребенка. При этом весь вид ее буквально кричал об искусственности и фальшивости образа, она походила на искусно выполненную копию, нежели на настоящего, живого человека. И больше всего это ощущение подкрепляла ее прическа — короткое каре было совершенно белым, белее даже чем борода старика Заля, но лишь стоило девушке качнуть головой, как волосы начинали переливаться, казалось, всеми мыслимыми цветами радуги. Келеф, сам того не осознавая, настолько долго рассматривал ее, что Фриде пришлось грубо потянуть его за одежду, чтобы он, наконец, пришел в себя и выпрямился, завершив поклон.

— Рад твоему возвращению, сестра Фрида, — не пошевелив ни единым мускулом в теле приятным, глубоким баритоном сказал Карамах, отец семейства. — Полагаю, путешествие завершилось удачно?

— Благодарю вас. Я рада вернуться домой, — Фрида коротко, быстро склонила голову, прижав ладонь к груди. — Мне удалось добиться определенных успехов, но говорить о завершении дела пока рано.

— Вот как, — наконец, тело мужчины начало оживать, он медленно, плавно кивнул. — С нетерпением жду твоего доклада за ужином. Но кто твой спутник?

— Раб. Он стал жертвой колдуна-ренегата, из-за чего его лицо обезображено, а воспоминания искажены. Но он верен и исполнителен, как подобает хорошему псу, и я забрала его в подарок ее мудрейшей благости госпоже Рине.

Девушка заметно удивилась. Большие, детские глаза широко раскрылись, а пухлые губы тронула улыбка. Склонив голову, Рина одарила долгим взглядом сперва Фриду, а затем перевела взгляд на отца.

— Откуда тебе знать, что он не подослан с целью покушения? — Карамах слегка нахмурил темные брови.

— Наша с ним встреча не была случайной. Я специально искала его, когда до меня дошли слухи о гиганте, которого отправили валить краковый лес. Если бы он действительно был создан ради покушения, это было бы гораздо более очевидно.

Глава семейства медленно покачал головой, вышел вперед. За ним, держась чуть позади, выскочили из дома двое воинов, сопровождая своего господина. Мужчина медленно, всем своим видом демонстрируя свою власть, обошел беглого раба, внимательно его осматривая.