Эра джаза

– Как хорошо. Светло как днем. В Нью-Йорке ночь, словно яркий праздник или фейерверк.

– Все для тебя, радость моя.

– Ты уже видел Нью-Йорк, дорогой? Правда, он чудесный - такой огромный ночной город, а так светло. Теперь ты будешь управлять всеми развлекательными заведениями в нем, весь их бизнес в руках Лекса, а ты теперь его правая рука.

– Ты меня перецениваешь...

– Ты и Брэндон сейчас самые первые: Брэндон - сила, тактика, ты - интеллект, стратегия...

Мгновение и слова становятся будто ватными, звуки слишком приглушены, чтобы их четко разобрать. Какое-то время еще доносятся слабые отзвуки, но вскоре и они растворились в общем безмолвии.

Новая картина предстала перед Максом внезапно, как вспышка. На полу разлито виски - в воздухе удушливый аромат алкогольных паров. Карина, нет, здесь ее звали Карен, стояла в нескольких шагах от стены, с ее ладони капала кровь...

Полицейский медленно оседал.

– Карен, зачем?

– Хватит, он этого заслужил. Им говорили не вмешиваться!

– Так сухой закон, он исполняет долг.

Макс склонился к раненому.

– У меня се... мь...
– зашептал, хватая ртом воздух, сержант.

– Тихо...
– Макс расстегнул манжету, полоснул по запястью лезвием, - счас все исправим, парень... - произнес Макс, прикладывая к губам молодого человека окровавленную руку, - пей, это твой единственный шанс...

Видение растаяло.

Когда Макс очнулся, он все еще сидел на своем месте. Никого в комнате кроме Карины больше не было. Заметив, что Макс открыл глаза, девушка нежно прикоснулась к его лицу и спросила:

– Ты как, заснул?

– Похоже. У них точно в ладане наркотик...
– слабо простонал Макс.

– Возможно не без этого, - хитро прищурившись и очень оценивающе, до наглости разглядывая лицо Макса, произнесла Карина, затем, будто опомнившись, натянуто улыбнулась и робко спросила: - Ничего не приснилось?

– Приснилось. Но что не скажу, - Макс резко встал. Силы возвращались к нему. Одного наглого взгляда Карины оказалось достаточно, чтоб он взял себя в руки и, словно питаясь этой наглостью, почувствовал себя в тонусе. Внутри Макс злился на девушку за то, что та притащила его на непонятный бал, который все не начинался, оторвала от привычного уклада его почти размеренной жизни, в которой он, кроме работы, отвлекался лишь на фитнес, музыку и чтение книг. Но еще больше Макс злился на себя - что проявил слабость и отключился.

Карина тоже явно оказалась на грани истерики, после отказа поделиться подробностями от увиденного во сне - а она очень хотела знать, видел ли Макс что-то - девушка всем видом показывала, что Макс вредный, а она чудовищно возмущена тайнами от нее любимой. Посылая возмущенные взгляды и всячески, даже тембром голоса, давая понять как он не прав, она не удержавшись, долго отчитывала Макса. Но удивительно: он, не очень разбирающийся в людях, а девушках особенно, эмоции Карины читал легко: все укоризненно-возмущенные жесты и мимика воспринимались им как не злые, а двусмысленные, словно девушка скорее играет в возмущение, чем дуется и бесится.

– Макс, что молчишь?
– когда они сидели в картинной галерее на мягких стульях, спустя минут пятнадцать после сеанса, наконец, не выдержала и спросила Карина.

– Так это ты...

– Я...
– задохнулась Карина, - я что, молчу?

– Ты целый день болтаешь...

– Скажи, в кого ты такой, м-м-м?
– промурлыкала, взяв себя в руки девушка.

– Ты лучше себе признайся, что ты на меня ведешься, как кошка на валерьянку.

– Это я знаю, - совершенно пропустив мимо ушей выпад, ответила Карина, - просто ты кажешься знакомым незнакомцем: с одной стороны, совсем няшный: правильный, а с другой какой-то не совсем повзрослевший, а ведь еще коллектор...

– Юрист по взысканию дебиторской задолженности.

Карина не хуже актрисы возвела глаза к небу, но, опустив, увидела сухой, абсолютно серьезный взгляд Макса и осеклась.

– Скоро бал?

– Нет, еще концерт посмотреть надо - приобщиться к высокому.

– Да? - поразился Макс.
– Что дают?

– Будет Кармен-сюита в нетрадиционном исполнении.

– Кармен будет играть мужик?

– Нет. Финал нетрадиционный.

Макс вздохнул, ласково посмотрел на Карину, и спросил:

– А кафешка тут есть?

– Есть, - рассмеялась девушка.
– Я в твоем городе несколько недель, а знаю, где что находится - лучше.

Макс капитуляционно развел руками, мол, признаюсь:

– Я из породы домашних людей. Нам, что главное: наличие любимого дела, любимого хобби и любимого дома, а также места, где между первым, вторым и третьим можно перекантоваться.

– На работу сходить? - лукаво глядя, спросила она.

– Работа редко является любимой у девяноста шести процентов жителей Земли. А хобби у меня - чтение книг. Поработал, перекусил и к новым знаниям и историям. А ходить по выставкам - не мое.

– Я знаю, - ответила Карина, - ты мне и такой домашний нравишься. И вообще, все так говорят, потом втягиваются, трудоголизм - это как секс, сначала кажется, что и ничего особенного, а потом приходит понимание, как это здорово - добиваться успеха всегда и во всем.

На последних словах девушка облизнула губы, говоря с придыханием.

– В кого ты такая непосредственная?

– В тебя... - абсолютно серьезно глядя в лицо Макса, ответила Карина.

– В смысле?..
– в первый раз немного растерялся Макс.

– Неужели ты не знаешь, что если в человека верить, он станет таким, каким его видит верящий?

Макс впервые серьезно посмотрел на Карину. Он промолчал, но странное чувство признательности шевельнулось в его душе. Девушка поймала этот взгляд и улыбнулась. После она стала серьезней. На миг улыбка стала немного печальней, но тут же просияв, лицо девушки в очередной раз выражало силу и непоколебимую волю.

– Ну что, пообедаем?
– спросила девушка.

– Пойдем, - произнес Макс в ответ. С этими словами, он взял Карину под руку, повел ее. Так они дошли до расположенного на том же этаже бистро. Очереди не было и, оформив заказ, Макс и Карина сели за столик у окна.

– Это скорее ужин...
– разглядывая, опустившееся ниже многоэтажек солнце и чуть темнеющее небо, произнесла девушка.

За пару минут, в течение которых Макс рассматривал живописный вид, принесли еду, все довольно легкое: летний итальянский салатик для Карины и соевою спаржу под соусом, вместе с овощной пиццей для Макса. Из напитков Карина выбрала вишневый сок, Макс - минералку без газа.

Не сговариваясь, они приступили к обеду. Макс решил начать со спаржи. Сочная, мясистая - она отлично жевалась, а соус придавал легкой остроты и мягкости. Пицца оказалась еще лучше, в меру горячая, хрустящая, она во всем представляла эталон: сыр таял, сочные ломтики помидоров придавали пикантности, а тесто... столь нежного, воздушного теста Макс не ел с последнего дня рождения, когда пиццу ему приготовила его мама.