Эра людей. Дьявол
Шрифт:
— А ты не русский? — спросил я с надеждой.
Сеприт фыркнул.
— А как ты язык выучил? — Я потихоньку начал докапываться до подробностей. — Тебе тоже подселили в качестве интерфейса сознание убитого мага?
Тут Сеприт одарил меня изумлённым взглядом. Похоже, я в очередной раз сильно поколебал его стройную вселенную.
— Что? — переспросил он. — Какое ещё сознание убитого мага? Ты сам-то из какого мира? Кодировка? Ну, или хотя бы буквенный индекс?
— Эм…
— Ясно. — Сеприт встал. — Из какого-нибудь закрытого, раз про кодировки не знаешь. У тех, кто родился, жил или хоть несколько минут провёл в одном из миров Сансары, активируется участок мозга, который многие называют «переводчиком». Не вдаваясь в подробности,
— По-моему, бекон — это…
— Умничать будешь? — перебил Сеприт.
Взгляд его сделался тяжёлым. Я поднял руки, демонстрируя, что не собираюсь ни умничать, ни тупить, ни вообще пикать хоть словечко против. Если человек застрял в таком месте, как это, то у него, надо полагать, есть веские основания называть тюленье мясо — беконом.
А у меня были веские основания поскорее остаться одному, чтобы, глядя в потолок, беззвучно, одними губами произнести: «Твою ж мать…»
Иконка с Юи мигать перестала, потому что когда Сеприт сказал: «Сансара», я вспомнил всё и сразу. Даже больше, чем всё. Вот где я слышал его имя, и совсем недавно!
— Искар был по совместительству главой ордена Убийц. Как мальчишка смог попасть тайно в его библиотеку?
— Во-первых, господин Асзар, мне не нравится ваш скептический тон! Да будет вам известно, что мальчишки и девчонки у меня на глазах ликвидировали целых два ордена Убийц, практически подчистую! А во-вторых, Сеприт — так звали ученика — разумеется, не попадал туда. Он подружился с учительницей, которая давала частные уроки госпоже Денсаоли, падчерице господина Искара.
Вот оно что. Сеприт — тот самый парень, что усиленно искал Источник. Надо полагать, бывший маг Воздуха. И, если уж прямо взять и сложить два и два, то вопрос о том, что он тут делает, отпадает. Ясно — к Источнику присматривается. Который ему зачем-то нужен. И надо же, подарок судьбы — сэр Мортегар. Ключ. Вот только знает ли Сеприт, что ключ — это я? Вдруг в той книжке, что Алмосая стырила у Искара, так и было написано: Мортегар — ключ?
И, что ещё более важно, я вспомнил, как Маленькая Талли рассказывала мне об этом же парне. Когда вскользь упомянула, что я тут не единственный попаданец. А что она ещё говорила? Что «из-за него у меня могут быть проблемы. Его Альянс разыскивает. И когда я попытаюсь присоединить мир к Сансаре, могут подумать, что я тут укрывательством преступников занимаюсь». Конец цитаты, спасибо за подачу, фея Подсознания.
Итак, я угодил в гости к преступнику не просто галактического, а межмирового уровня. Что он там, в этом межмировом пространстве натворил — этого я не знаю. Может, он и вовсе не злодей, а жертва обстоятельств, но предполагать лучше самое худшее. А значит — язык на замок, Мортегар. Ни слова лишнего. Отогреешься, поешь, обдумаешь ситуацию — и сваливай отсюда под любым благовидным предлогом.
Хотя… Куда мне сваливать? Блин, в этой истории хоть когда-нибудь будет всё просто? Чем дальше на полюс — тем жирнее тюлени! Уже не верится, что я из всего этого сумею выпутать ниточку, потянув за которую, удастся распутать клубок без потерь и самому не сдохнув.
В ванне я провалялся дольше пятнадцати минут и выдернул пробку, когда вода начала остывать. Зато как раз закончился откат после Мнимой Смерти: магические силы выросли на единичку. Я этим немедленно воспользовался:
Применено Слабое Магическое Лечение.
Здоровье: 72.
Магические силы: 45.
Может, и глупо. Может, стоило бы поберечь магию на всякий непредвиденный случай, например, если Сеприт захочет меня убить. Но и здоровье, и силы у меня в настолько унылом состоянии, что я того гляди рухну и вырублюсь на сутки, особенно теперь, после горячей ванны, которая меня полностью разморила, мышцы будто в кисель превратились. А я бы хотел обойтись без отрубонов в присутствии человека, с которым далеко не всё ясно. Ну и про контекст забывать не стоит. Клинтиана, Асзар, Алмосая, Натсэ, Авелла… Целый мир буквально крутится вокруг меня. Расслабляться не надо. Война.
Одежды своей я не нашёл. Зато по гудению нашёл в дальнем углу помещения массивную белую тумбу, которая знакомо вибрировала. Я долго смотрел на неё, пытаясь убедить себя, что это — не стиральная машина. Получилось неубедительно…
Халат в ванной был один. Я посчитал, что это даёт мне моральное право им воспользоваться. Вряд ли Сеприт захочет смотреть на голого меня. Хотя… Я же не знаю, за что его Альянс разыскивает. Вот, кстати, и ещё один повод не засыпать.
Вся станция состояла из двух помещений. Ванная — где я только что был — и всё остальное. «Всё остальное» удачно объединяло в себе кухню, прихожую, спальню, столовую, гостиную и лабораторию. И даже библиотеку — на стеллаже у дальней покатой стены гордо стояла одна книжка. Надо понимать — та самая, что досталась Алмосае по буккроссингу.
Сбоку от стеллажа стояла конструкция, напоминающая мольберт художника. Сходство было тем более сильным, что на этом мольберте находилась картина, изображающая красивую девушку, золотоволосую блондинку с голубыми глазами и хитрой улыбкой.
Однако судя по звуку, с которым в блондинку втыкались дротики, за ней стояла толстенная деревянная колода.
— С лёгким паром, — сказал Сеприт, размахнулся, и очередной дротик вонзился блондинке в глаз.
— Спасибо, — сказал я. — А кто это?
— Это? — Сеприт загнал дротик в вырез майки. — Хаос и тьма. Сам дьявол.
О как. Интересная девушка, мы бы с ней, наверное, подружились. Я вот тоже — хаос и дьявол. Ну и тьма — куда-то ведь я проваливаюсь, чтобы побеседовать с Юи.
— Завтрак на столе, — буркнул Сеприт и отправился к портрету вынимать дротики.
Я посмотрел на тарелку — мясо и яйца, всё честно. Правда, наверное, не «яйца», а «яйцо». Потом покосился на притихших в углу петов.
— Дракона я накормил, — сказал Сеприт. — Чем кормить коня — не представляю. И чем собираются кормить коней те, с которыми ты приплыл — тоже. Надеюсь, они надолго не задержатся.
Половник умирающим не выглядел. Я предположил, что он в критической ситуации, как и кентавры, например, может питать силы токами матери-вселенной. Почему нет? К холоду же он неуязвим, как и все остальные люди и кентавры.
Успокоив совесть таким образом, я уселся за стол и взял вилку. Мясо и яйцо оказались такими калорийными, что после нескольких проглоченных кусков я буквально почувствовал, как на талии откладываются лишние килограммы. Однако… Хотя если жить здесь, то отъедаться до появления жировой прослойки — вопрос выживания.
— Проклятье! — выругался Сеприт.
Я посмотрел на него. Он, выдернув один из дротиков, порвал портрет. Быстрыми нервными движениями снял его с «мольберта». За ним и вправду оказалась массивная колода. Рядом с книжным стеллажом стояли несколько холстов, скрученных в рулоны. Взяв один из них, Сеприт развернул его и закрепил на колоде. Тот же самый портрет, та же самая блондинка… Ну, чужая душа — потёмки. Чувствую, тут у Сеприта какой-то серьёзный шрам на сердце, не буду лезть.
Однако кое-что меня в свежем портрете насторожило. Какая-то деталька, которая вроде бы и на виду, а вроде бы и в глаза не бросается. Опять замигала иконка Юи, но я её вновь проигнорировал. Вместо этого встал и подошёл к портрету.