Эра людей. Дьявол
Шрифт:
Шаги приближались. Я хищно прищурился. Организм уже сам собой, без команды от мозга, переходил в боевой режим. Потому что неизвестный шагал по коридору целенаправленно, не заглядывая в другие каюты. Он шёл сюда, ко мне.
Маг. Сильный маг, который может меня чувствовать. Вопрос только — свой или чужой?
Если бы на корабле оставался кто-то живой — я бы знал, точно! За одним-единственным исключением.
Натсэ.
Она сумела бы скрыться так, что даже мне её не найти. Причём, безо всякой даже магии. Если это она, то… То вопрос с разделением силы Источника можно считать решённым.
Что, ну что мне сотворить, а?!
Мысль была настолько яркой, ослепительной, что напоминала откровение. Как во всех этих легендах про горящий куст и тому подобное — озарило, и всё тут.
Намерение сформулировано.
Акт творения начат.
Для фиксации светлой энергии необходимо создать: 97.9 %.
Создано: 2.1 %.
Прогнозируемое перевыполнение необходимого креационного минимума: 120 %.
Ура! Значит, хоть по этому параметру теперь — выдохнули. Идея, конечно, полное безумие, многие мне за это по голове настучат, а уж сколько проблем все огребут — даже представлять не буду, но — чёрт с ним. Меня назначили дьяволом вовсе не для того, чтобы я принимал взвешенные и осмысленные решения, как какой-нибудь глава клана. Побывал я в этой шкуре, спасибо, скука смертная. Без власти и ответственности творить всякую дичь — куда как веселее.
Теперь, когда с души свалился камень, я окончательно изготовился к встрече с неизвестностью. Процесс творения запущен. Могу делить силу, могу драться не на жизнь а на смерть.
Шаги затихли возле самой двери. Я осторожно скользнул языком по губам. Меч… Тоже мне, нашёл самое сильное оружие. Да Бич Божий любое холодное оружие на раз уделает! Но не факт, что мне понадобится такая убойная мощь. В крайнем случае — подкреплю аргумент Ударом Дьявола, но не сразу. Я не уверен, что магическое свечение меня не выдаст.
Дверь начала открываться. Медленно, со зловещим скрипом, как из ужастика. Похоже, пришедший сам чуток опасается. Это хорошо. В любой непонятной ситуации пусть лучше боятся меня, чем я. Ну же, давай, кто бы ты ни был! Сколько можно тянуть? Перед смертью не надышишься!
Как будто мой немой призыв был услышан — дверь открылась, и нерешительный визитёр ступил внутрь. Светлые волосы…
Я чудом подавил возглас, а потом пелена самовнушения спала с глаз, и я понял, что передо мной никакая не Авелла.
— Мор… — начала нежданная гостья и осеклась. — Est’ zdes’ kto-nibud’? Slyshish’ li ty menya?
Я моргнул от неожиданности и переключил локализацию. Алмосая нерешительно мялась на пороге в ожидании ответа. А у меня дар речи пропал. Потому что уж из чьих-чьих уст, а из её-то я никогда не предполагал услышать русские слова.
— Я говорю на твоём языке, потому что не уверена, что здесь — только ты, — продолжала Алмосая. — Никто другой не должен понять моих слов. А я знаю их потому, что Клинтиана напоила
меня своим зельем, когда ты был мёртв. Она не сразу сообразила, что не обязательно учить нас своему языку. Ведь можно дать нам зелье и столковаться на твоём…Я хлопнул себя по лбу. И отменил невидимость.
— Вот дебил… — пожаловался я Алмосае. — Мне это вообще в голову не пришло! Впрочем — уже не важно.
— Точно, Мортегар, — улыбнулась Алмосая, стоя на пороге всё в той же нерешительной позе. — Уже не важно.
— Ты как тут оказалась? — Я убрал меч в ножны.
— Видела, куда ты полетел…
— Так ты летать умеешь? Я думал, ты только это… повелительница мух.
Она сделала робкий шаг ко мне, и я осекся. Взгляд Алмосаи был таким, что все не относящиеся к делу напрямую вопросы попросту исчезали.
— Ты летел сюда, чтобы найти своих жён, — сказала она.
— Увы, не нашёл. Корабль пуст. Загадка, которую придётся разгадать, но…
— Но времени всё меньше, — закончила Алмосая. — Я потому и пришла. Сюда. Мы тут — одни.
Ей как будто каждое слово давалось с огромным трудом. И когда до меня дошёл их смысл, я понял, почему. Кровь отхлынула от лица.
— Нет… — сказал я и попятился. — Это…
— Это — единственный выход сейчас, — сказала Алмосая, глядя в сторону; если я побледнел, то она — покраснела, её щёки напоминали две ярко-алые розы. — Раз уж так всё сложилось…
— Я не смогу, — заявил я, для пущей убедительности мотнув головой. — Это немыслимо! Лореотис был моим…
— Он умер, — перебила Алмосая. — Он бы не хотел, чтобы я вечно хранила верность тому, с кем не суждено быть вместе. Я свободна, позволь мне самой решать, как поступать со своим телом и своей душой. Сколько времени у тебя осталось, Мортегар?
— Двадцать минут, — прошептал я.
— Корабль пуст. Где они — ты не знаешь. Будешь их искать — и, быть может, успеешь найти. В самую последнюю секунду. Ты взорвёшься у них на глазах, а взрыв, может, будет такой силы, что даже им не остаться в живых. Поверь, они бы предпочли, чтобы ты решил всё иначе.
Голова шла кругом. И посоветоваться не с кем… Почему-то из интерфейса пропала иконка Юи. Может, это как-то связано с моим грандиозным актом творения? Не знаю…
А слова Алмосаи проникали всё глубже в разум и сердце. Я лихорадочно пытался придумать другой путь, но чем отчаяннее трепыхался, тем острее понимал: нет другого пути. Алмосая права. Даже Клинтиана — на другом конце света. И всё-таки, если выбирать между Клинтианой и Алмосаей, то остатки здравого смысла дружно указывают на Алмосаю.
Как мы после этого будем смотреть друг другу в глаза? А надо нам это будет — смотреть в глаза? Как только всё закончится, я вернусь на остров, Алмосая — в своё селение. Может, иногда и будем пересекаться, на каких-нибудь встречах выпускников, или типа того. Справимся…
Конечно, справитесь. Дело-то нехитрое, и для вас обоих знакомое. Только вот не притворяйся хотя бы сам перед собой, что идёшь на это исключительно по необходимости. Ты ведь её хочешь по-настоящему, но моральный долг не позволял тебе удовлетворить страсть. А теперь, благодаря мне, ты получил такую возможность…