Эротические истории пенджабских вдов

Все окна, кроме класса и кабинета Кулвиндер, зияли ночным мраком. От страха у женщины по коже поползли мурашки, но она продолжала идти, пока не добралась до коридора третьего этажа.

— Эй? — крикнула она, размеренным шагом направляясь к двери. Ответа не последовало. Сквозь маленькое стекло в двери виднелся свет. Заглянув в него, Кулвиндер ахнула. Комната была перевернута вверх дном. Столы и стулья валялись кверху ножками, опрокинутые, бесполезные. Повсюду были разбросаны бумаги, доска и пол исчерчены полосами красной краски из баллончика. Кулвиндер схватилась за сердце и бросилась в свой кабинет.

Здесь вандалы проделали ту же работу: перевернули всю мебель, приведя в полнейший беспорядок рабочее хозяйство Кулвиндер. Папки с документами были раскиданы по полу, одно окно выбито.

Внезапно послышались приближающиеся шаги. Кулвиндер заскочила в кабинет и начала лихорадочно искать, где бы спрятаться. Шаги становились все громче. Кулвиндер схватила степлер — самую тяжелую вещь, которую смогла найти, — и вцепилась в него обеими руками. Шаги стихли, и в дверях появилась женщина в темно-синей блузе с шитой серебряной каймой. Вид у нее был одновременно знакомый и странный.

— Что здесь произошло? — воскликнула женщина, изумленно оглядывая разгромленный кабинет. Наконец Кулвиндер узнала Манджит Каур. Последний год Кулвиндер видела ее исключительно во вдовьем наряде.

— Кто-то… — Кулвиндер беспомощно развела руками, не находя слов.

— А где остальные женщины? — спросила Манджит. — Я была в отъезде, но сегодня вернулась в Саутолл. Из дома увидела, что в классе горит свет, и пришла, чтобы сделать вдовам сюрприз.

— Они здесь больше не собираются. Я закрыла кружок.

— О! Значит, ты все знаешь?

Ошеломленная Кулвиндер продолжала разглядывать учиненный беспорядок. Аккуратный письменный стол, за который она всегда садилась с такой гордостью, был полностью выпотрошен, один ящик выдвинут до упора, точно непристойно показывал язык.

— Думаю, нам пора приниматься за уборку, — промолвила Кулвиндер.

— Вот еще! — возразила Манджит. — Я начала этот день с того, что ушла от мужа. И не собираюсь заканчивать его, убирая за другим мужчиной.

Кулвиндер удивленно подняла взгляд.

— Ушла от мужа? Я думала, он…

Манджит покачала головой.

— Он меня бросил. А потом решил вернуть. Я и вернулась, считая это своим долгом, но оказалось, ему было нужно, чтобы кто-то готовил ему и убирался, ведь его новая жена сбежала. Как только я это поняла, мигом собрала вещи и возвратилась домой. И когда на обратном пути в поезде меня начинали терзать сомнения, я просто напоминала себе, что другие вдовы и Никки будут меня подбадривать.

Кулвиндер ощутила приступ раскаяния.

— Всего этого не случилось бы, если бы кружок продолжал работать. Не надо мне было его распускать.

Манджит перешагнула через бумаги и обняла Кулвиндер.

— Не вини себя. Этих безумцев ничто не остановит, — она на минуту умолкла и огляделась. — Мне-то казалось, «Братья» более почтительны и никогда не станут учинять разгром, подобный этому, особенно в гурдваре.

Кулвиндер присела на корточки, чтобы поднять папку, и, заметив, что ее содержимое намокло, отпрянула. До нее донесся едкий запах мочи. Она отступила к двери и почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы. Она с ожесточением смахнула их. Манджит права. «Братья» не боялись портить машины и дома заблудших женщин, но территория храма священна. С порога Кулвиндер стало видно, что все разбросано слишком тщательно, словно для того, чтобы создать впечатление бессмысленного вандализма.

— А рассказы-то они нашли? — спросила Манджит.

Кулвиндер медленно помотала головой.

— Ты права, мне не верится, что это сделали «Братья».

— Тогда кто же?

Кулвиндер уже хотела ответить, но тут ее внимание снова привлек открытый ящик стола, второй справа. Он был совершенно пуст, в отличие от других. В нем лежали только резюме Никки и ее заявление о приеме на работу. Кулвиндер вспомнила, как освобождала этот ящик от старых пыльных папок, после того как Никки написала заявление, и радовалась, что теперь и у нее завелось собственное делопроизводство.

Женщина внимательно осмотрела пол. Резюме, заявление, личные данные Никки… К горлу начала подступать паника.

— Кажется, я знаю… — проговорила Кулвиндер.

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ

Свирепый ветер обжигал лицо Никки, когда она мерила шагами тротуар перед «О’Райлисом», выкуривая третью сигарету. Она определенно заслуживала этого, после того как огромным усилием воли довела занятие кружка до конца, неотступно терзаясь мыслью о разоблаченном Джейсоне. Мимо прошла компания мужчин, один оглянулся и крикнул:

— Улыбнись, крошка!

В окне проезжающего автобуса Никки увидела свое отражение: лицо, искаженное яростью. Она сердито посмотрела вслед мужчине, который подтолкнул своего друга локтем и, посмеиваясь, зашагал прочь.

Поднимаясь по лестнице в свою квартиру, Никки услышала, как в кармане у нее зазвонил телефон. Она остановилась на ступеньке и ответила:

— Иди к черту, Джейсон.

— Никки, пожалуйста, давай просто поговорим.

Никки отключилась, и ей страшно захотелось швырнуть телефон в окно, чтобы что-нибудь разбить. Продолжая подниматься, она полезла за ключами. Из глазу нее покатились слезы и стали капать на руки, пока она шарила по карманам. Только добравшись до верхней ступеньки, девушка заметила стоящую на площадке Тарампал.

— Что… — начала Никки, тыльной стороной ладони вытирая слезы.

— С тобой все в порядке, Никки? — спросила Тарампал. — Что случилось?

— Это долгая история, — пробормотала Никки. — Откуда вы здесь?

Тарампал протянула руку и потрепала ее по плечу.

— Бедняжка, — промолвила она. Сочувствие ее казалось искренним и немного успокоило девушку, но недоумение так и не исчезло. Может, Тарампал прослышала про занятия в пабе и решила присоединиться? Маловероятно. Никки чуть не рассмеялась над абсурдностью ситуации: у ее порога стоит Тарампал и утешает ее из-за любовника, который оказался женат!

— Я подумала, не могли бы мы поболтать? — спросила Тарампал. И выжидающе покосилась на дверь.

— Э-э… конечно, — протянула Никки, отперла дверь в квартиру и впустила неожиданную гостью. — Обувь снимать не обязательно, — сказала она, но Тарампал, конечно, сняла, после чего замялась в дверях. — Пожалуйста, чувствуйте себя как дома, — попросила девушка, внезапно осознавая свою несостоятельность в роли хозяйки.

Она указала на маленький кухонный столик. Тарампал осторожно ступала по комнате босыми ногами, напуганная скрипом половиц.